Иар Эльтеррус - Витой Посох. Хроники Севера
А потом он женился. Два года после свадьбы молодые были вполне довольны жизнью и друг другом, а потом объявился Керт. Он поселился на соседнем хуторе и довольно быстро собрал вокруг себя компанию из весьма сомнительных типов со всей округи или вообще неизвестно откуда. Как судьба свела его с мужем, Альна не знала, но через некоторое время после появления Керта Элан временами стал приходить домой раздраженный, а потом и пьяный. Тогда-то он и начал срывать свое раздражение на жене. На попытки Альны успокоить мужа тот раздражался еще больше. Тогда же он перестал встречаться и с Роланом, который упрекнул его в плохом отношении к своей сестре и пытался воззвать к здравому рассудку товарища. Альна сначала не понимала ничего, но через некоторое время по оговоркам поняла, что Керт приехал из тех же мест, что и родители Элана. Этот подонок в присутствии своей шайки стал говорить гадости о прошлом покойной матери охотника. Что именно говорил Керт мужу, Альна не знала, но, видимо, тому нечем было ответить, и он пил еще больше, а потом и вовсе стал приходить в странном затуманенном состоянии. Из-за всего этого охота у Элана шла все хуже, а однажды он и вовсе явился домой без лука, заявив, что тот сломался из-за брака, допущенного мастером в работе. Альна не поверила мужу, но ничего не сказала, потому что он в очередной раз был не в себе. На последние деньги Элан купил себе другой лук, но тот не шел ни в какое сравнение с прежним. С этой поры семья едва сводила концы с концами.
— Я был свидетелем того, как Элан остался без лука, — хмуро произнес Ролан. — В тот день он в очередной раз был не в себе — начал задираться, попытался вызвать меня на поединок, но я опустил свой лук, осознавая, что Элан просто не соображает, что творит. Тогда он поднял лук и дрожащими руками начал натягивать его. Вдруг в какой-то момент его лук сломался посередине, как прошлогодняя тростинка. Такого быть просто не могло, но это случилось на моих глазах. Стрела упала, Элан отбросил обломки лука и, закричав что-то невразумительное вроде «все против меня!», убежал не оглядываясь. Рассказывали, что с того времени удача изменила ему.
— Неужели ты не знаешь, что ваши луки были, по сути, братьями? — поинтересовался мастер.
— Я слышал об этом от вас, но как-то не придавал серьезного значения, — покачал головой Ролан.
— Он, видимо, тоже не придавал. А зря. Настоящее оружие более верно своим принципам, чем некоторые люди.
Зрение Ролана полностью восстановилось только к весне. И то было счастьем, поскольку люди, перенесшие лихорадку, нередко оставались слепыми на всю жизнь, если вовремя не обращались к ведуньям.
Большинство прежних припасов пропало во время пожара, поэтому всю зиму Лодан и Арен вынуждены были по очереди ходить на охоту, чтобы обеспечить едой увеличившееся население дома. Одному из боеспособных мужчин приходилось оставаться дома, потому что не было никакой гарантии, что Керт или кто-то из его дружков не наведаются вновь.
За это время Арен посуровел и возмужал даже внешне, и для остальных не стало неожиданностью, что со временем они с Альной все больше времени стали проводить вдвоем. В конце концов Арен переехал жить в комнату сестры Ролана, чему ее брат был, похоже, даже рад.
Глава 11
Уроки древних
«Я не раз натыкался в древних легендах и поверьях народов, населяющих наши земли, на совершенно другое отношение к вопросам жизни и смерти, чем бытуют сейчас. В чем-то взгляды древних кажутся мне более близкими и естественными, чем разглагольствования на эту тему современных последователей различных культов.
Древние теснее чувствовали свое единство с природой, вероятно, поэтому они и были способны найти такие изящные философские решения. Современным исследователям многому стоит у них поучиться, чтобы сохранить хотя бы те крохи, которые дошли до нас из прошедших веков».
Элианар ло’Райди. «Хроники Севера»«Узкий корабль с высокими мачтами вошел в один из безымянных фьордов и бросил якоря. С его борта сошли на прибрежную гальку высокие мужчины в серых плащах, с длинными узкими мечами. Они сразу повели себя как хозяева, хотя не потребовали ничего».
— Марвик! Ты опять не слушаешь! Зачем же тогда попросил почитать тебе сказку?!
— Но мам, я слушаю! — Двенадцатилетний подросток поднял голову с такими же, как у матери, светло-пепельными волосами от листка бумаги, где выводил какие-то одному ему понятные каракули. — Пожалуйста, почитай дальше!
«Жители береговых поселков принесли незнакомцам дары, но те отвергли их все, кроме серебряной чаши, поднятой со дна моря в незапамятные времена. Та чаша служила для приношений в святилище древних богов уже многие поколения, но двое жрецов сочли за лучшее принести ее в дар пришельцам. Боги поймут, если люди отдают сокровище во спасение собственной жизни. Именно так и думали люди, принося дары за дарами, надеясь избежать гнева грозных пришельцев, которыми, без сомнения, являлись сошедшие с неизвестного корабля. Отказ ото всех даров мог означать только одно — гости явились, чтобы покарать людей, нарушивших какие-то неизвестные им запреты. Но, к общей радости, гости приняли чашу.
Также прибывшие мужчины отвергли всех женщин поселка, кроме одной».
Дальше шло весьма двусмысленное описание времяпрепровождения пришельцев. Райсен Норль, сидевший рядом с мальчишкой за столом и слушавший сказку вполуха, был в шоке. Разве можно читать подобные истории детям?! Но молодая вдова, у которой он снял комнату, и ее сынишка, похоже, не придавали этим подробностям ни малейшего значения, обращая внимание только на художественное содержание «Легенды о Тордане и Эйлинале». Впрочем, а чего было ожидать, это же Дор — иная культура, иные традиции, его об этом предупреждали… Райсен сам хотел послушать местные легенды, так вот…
«А в предрассветной мгле корабль отчалил от берега и вскоре превратился в струю серебристо-серого тумана, втянувшегося в горловину фьорда по направлению к морю.
Через положенный срок у женщины родился сын с глазами серыми, как туман, и волосами цвета древней стали, какую находили в курганах на побережье. Люди с такими волосами встречались в прибрежном краю, но у младенца волосы были словно бы с прядями седины или будто его голову припорошил падающий с небес пепел.
Юноша мужал быстро, и не было ему равных во всем, от военных утех до любовных игр. В семнадцать лет он прошел кровавое посвящение и стал полноправным членом рода».
Повествование и далее сопровождалось такими подробностями, что взрослый мужчина готов был покраснеть, но сын хозяйки слушал все это совершенно беззаботно, болтая ногами и продолжая что-то вычерчивать на листке. Однако повествование начало увлекать и Райсена, поэтому дальше он старался не обращать внимания на некоторые его особенности.
