Александр Федоренко - Ничего себе Командировочка или Никто кроме Нас...
За это, вскоре, и прилетело, и им снова пришлось залечь в окопах, обхватив головы руками, а фашисты вновь принялись обстреливать курган из уцелевшего миномета, и пулеметов. А те, кто, не ушел далеко, из-за деревьев швыряли гранаты. Но огонь не был уже таким сильным, ведь как-никак - пару крупнокалиберных пулеметов, и один миномет вместе с расчетами и минами, взлетели на воздух. Да только стрелять все равно было нельзя, если конечно жить охота. И десантники вновь лежали, перезаряжая оружие, и молясь чего тут таиться - чтобы пронесло, и мина не угодила в окоп.
- Кэп - проорал Емеля, стараясь перекрыть грохот, и забывая, что говорит по рации - он кажется, крови хочет...
- Кто он? - Не понял Костя. - Ты о ком?
- Курган. Потому ничего и не происходит. Меня когда задело, так земля капли мгновенно впитала.... Вспомни - скифских князей хоронили не в одиночку.... Жены, кони...
- А это идея. Сейчас проверим.... Так бойцы, у меня остался один заряд. Док у тебя еще не расстрелян боезапас, так, что заряжаемся братцы - мы должны подавить огневые точки, иначе нам кранты.... А затем рукопашная. Так что готовьте лопатки и ножи - кровь должна пролиться...
- Есть приготовить ножи и лопатки..
- Командир, тогда я прикрываю - лаконично передал Емеля.
Костя вынул все необходимое, приготовил, положив, прямо на дно окопа, а затем, выждав момент, когда просвистела мина, и передал в микрофон:
- Все готовы?
- Так точно.
- Так точно кэп.
- Тогда - огонь!
Они вскочили одновременно, и выстрелили из подствольников, Емеля дал очередь, и они сразу залегли. Взорвать миномет и пулеметы они уже не могли, но вот повредить оружие, и ранить расчеты, вполне. На это капитан и надеялся. Он упал на дно окопа, и распорядился:
- Никому не высовываться - ждем.
- Я заряжусь - ответил Док.
- Давай.
Перерытый курган, казалось, исходил паром, а капитан, обхватив рукоятки лопатки и ножа, молил неизвестно кого, чтобы получилось. Он дошел уже до того, чтобы пустить собственную кровь, но пока сдерживался. А тем временем, ярким, далеко в лесу, бездымным пламенем, вспыхнули спрятанные в лесу, парашюты, странным образом огонь пожирал и контейнер.
А в ином времени, бойцы несуществующего подразделения, покидали борта вертолетов, а вместе с ними, на край полигона, высаживались и генерал-майор, с тремя контрактниками. Им всем еще надо было пройти через лес. И они пока никак не могли помочь, настрадавшейся группе, к которой, вновь перегруппировавшись, медленно шли эсесовцы.
Огонь прекратился, но из окопов, никто не выглядывал, и не стрелял, потому гитлеровцы надеялись, взять хотя бы раненного или контуженого диверсанта.
- Всем лежать! - Вновь приказал Константин - встанем, когда они будут на кургане.... Подпускаем вплотную!
И десантники ждали, ждали, сцепив зубы, сжимая ножи и лопатки, но и про шмайсеры не забывали, держа их под рукой - бой-то предстоял ближний. И когда немцы подобрались совсем близко, поднялись, открыли огонь, и выскочили из окопа. Выстрел из шмайсера, бросок ножа, и мелькание лопатки, вот что запомнил капитан. Этому и следовал, вбив себе в голову такой порядок.
Док, резал всех, к кому мог дотянуться, холодно и расчетливо пуская кровь. Дрюня в какой-то несвойственной ему манере, резал горла, его глаза лихорадочно блестели, и это было не заражение от раны. Кровь капала и брызгала на траву, стекала на землю, и та жадно впитывала эти капли. Сверкали на солнце ножи, мелькали лопатки, металлом огрызались автоматы, это уже был не бой, а какая-то резня, впрочем как ли любая рукопашная. Костя с содроганием сердца заметил как, упал Холод, задавленный грудой тел, и тут же словно коса, забыв обо всем, прошелся по ряду немцев, Еж. Рядом ревел озверелый Емеля, и бил прикладом налево и направо - что-то изменилось.
Костя бился хладнокровно и расчетливо, и сам не мог понять, от чего все так озверели, и что с ними происходит. Десантники словно осатанели, но как бы там, ни было, окровавленные тела, одно за другим падали на траву. И немцы побежали, но не просто так, а огрызаясь огнем, и бросая гранаты, а те, кто не ходил в атаку, и кому хватило ума, открыли огонь из пулеметов.
- Назад! - Проорал капитан. - В окопы!
Но приказ действия не возымел, и как следствие пули и осколки, прошлись по вдруг забывшимся десантникам. А курган вдруг полыхнул излучением разноцветных энергий, и он в исступлении заорал:
- Док, хватай Холода, и отходим за вершину.
А сам достал бутылку, так и не израсходованной воды, продырявив ей крышку, бросился к Емеле, и пшакнул тому в лицо. Затем огрел того по каске, и крикнул:
- Емеля, братан ты чего? Уходим....
Сержант упирался, и не выходил из странного состояния. Но пуля как говорится хоть и дурра, но в ногу сержанту попала. И Костя, откуда силы взялись, схватив сибиряка за шиворот, поволок его, чувствуя как в броник что-то, больно впивается. Так таща одного сержанта, по ходу дела, подхватил и второго, утаскивая подальше.
Но пули их нашли, и они рухнули все втроем, и капитану показалось, что вот она и смерть. Но через время, он понял, что еще жив, и встал на колено, не выпуская сержантов, уперся, и потащил их за спасительную вершину. А затем, упорно не бросая товарищей, не зная и как, добрался к выкопанному ими же углублению, и там не раздумывая, надавал пощечин Ежу. Тот очнулся, но все еще зыркая бешеными глазами, осмотрел всех.
- Спокуха братуха - проговорил Муха - тут все свои. Вон и Жека на подходе, сейчас пилюлю даст...
Вскоре туда же, пробрался и несущий Холода, Док, как-то умудрявшийся, при этом, еще и отстреливаться.
- Тяжелый братэла - выдавил он - еле допер...
- Жека осмотри их всех, как отдышишься - приказал Костя, и подошел к отстрелявшемуся снайперу и попросил:
- Муха, Витос, прошу тебя, едва перенесемся - незаметно выведи лейтенанта к лесу...
- Сделаю - не задавая вопросов, ответил парень.
- Ну, тогда порядок - ждите здесь, а я за оружием. А ты присмотри тут за всеми.. - И капитан пригбаясь, бросился обратно, на другую сторону.
***
Спецура быстро пробиралась через осенний лес, и ожидала чего угодно, но не того, что увидели на открывшемся, вдруг кургане. Наверное, это был хрономираж видимый только им. Но, несмотря, на всю свою выдержку, поражены были все. Глаза бойцов видели минометный обстрел, отражение атаки, в общем, все, что происходило за последний час. Генерал, в прошлом сам боевой офицер, и три десантника, стискивали кулаки, глядя на все это, но пока ничем помочь, не могли.
- Держитесь пареньки - шептал Павел Игнатьевич - вы же спецназ ВДВ, вы обучены.... А мы тут, мы поможем, только вот как к вам пробраться?
