Александра Черчень - Охота на мавку
— Вы кого-то искали…
— Невиаю, — почти сразу откликнулся мавилик, и его губы исказила усмешка. — Думала, что сбежит, скроется от меня.
— От вас или от клана? — заинтересовался занятной оговоркой Алинро. Надо признать, если бы он сам не был кровно заинтересован в этой девушке, то не обратил бы на это внимания. Но, к сожалению, что было, то было.
— Сначала от меня, потом от клана. Беглянка.
— У вас были планы на княжну? Какого характера?
— Личного, — отрывисто бросил Одэйн. — И я почти добился своего. Но потом девчонке достался дар, и она стала недоступна. Но умудрилась сбежать из-под ножей, и мне поручили найти Невиаю.
— Замечательно… И что вы планировали с ней делать?
— Что хотел… — Глаза княжича заблестели, а по губам скользнула противная усмешка. — Какая разница, насколько попользованная девка на алтарь ляжет? Невинность ценна лишь до обретения дара.
Внутреннюю сторону ладоней лиса обожгла резкая боль. Со странной отстраненностью интриган понял, что, оказывается, когда когти глубоко входят в плоть — это больно. Все, чего хотелось Нар-Харзу, это ощутить хрупкость чужой шеи в своих руках… невесомость чужой жизни, которая может распасться от одного совсем незначительного усилия.
Ему хотелось увидеть кровь этого мерзавца. Даже ковра было не жалко, однако.
Временами лис понимал Сибэля. Сейчас он бы не отказался лично вспороть мавилику брюхо и художественно развесить потрошки по люстре. Всегда было интересно, как оно станет смотреться.
Упырь, помнится, крайне рекомендовал такой экстравагантный дизайн.
И воспоминания приятные навевает, и гости так визжат забавно. Красота!
Но Алинро Нар-Харз недаром считался асом своего дела. Интриги требовали концентрации и хладнокровия.
О мечтах и приятностях — потом! Все потом!
Правда, с каких это пор Алину стали милы потрошки на люстре, лис не смог бы ответить и самому себе. Но подозревал, что дело в том, кого ему хотелось пустить… на запчасти. И в его словах о некой девочке болотной.
Но надо потушить огонь ярости в груди, разжать кулаки и вернуться к допросу.
— Откуда ты узнал, что мавка у меня?
Мавилик молчал, и долго. Запрокинул голову, часто дышал и сглатывал, а на лбу и висках начали выступать бисеренки пота.
— Ага, вот и начались интересности… — почти проворковал лис, неторопливо приближаясь к противнику. — Вот только что же это такое? Из-за чего такая реакция, такая стойкость? У меня два варианта, дорогой Одэйн, один вам льстит, а другой не очень. Озвучивать?
— И какие же? — одними губами вымолвил княжич, проявив похвальную в этой ситуации любознательность.
— Первый заключается в том, что вы сопротивляетесь воздействию энергетических пут благодаря своей колоссальной силе воли! — на редкость пафосно изрек Алинро, неторопливо обходя мавилика и с любопытством заглядывая в мутнеющие глаза своей жертвы. — Это замечательный вариант, который делает вам честь и даже почти заставляет меня уважительно склонить голову! Но… но… Есть еще второй вариант, и он куда менее радужный. Итак, где вы прячете то, что мешает вам превратиться в воющего и пускающего слюни послушного идиота?
— Ты!..
— Оу, как невежливо! — На тонких губах Нар-Харза появилась нехорошая усмешка, и он погрозил пальцем. — Такими выражениями, да практически работодателю! И как вам не ай-ай-ай! Господин Ряскин, боюсь, что вы меня разочаровываете… недальновидно с вашей стороны.
— За мной придут!
— Конечно, придут. — Кицунэ ласково подтвердил верность выводов «подопечного», заботливо поправляя ему воротник. — Разумеется, придут и окажутся в этом же кресле. Знаете, сколько в нем уже до вас народа сиживало? Ну или в другом, мне непринципиально. Я не такой педант, как Шаррион. Он предпочитает пытать в подвале и на определенной скамеечке, представляете?! С шипами такая, ее еще мыть потом сложно. Кровь вообще не очень хорошо отмывается.
— Сочувствую, — сквозь зубы ответил мавилик, который еще пытался бодриться.
— Вы не подумайте, мы не садисты, — взмахнув хвостом, искренне заверил свою жертву лис, нащупал на спинке его кресла регулятор мощности и неторопливо повернул. — Просто работа такая. Ну, так что, княжич, вы уважите меня своей сговорчивостью или мне… продолжить настаивать?
Одэйна уже мелко трясло. Лицо восковое, глаза тускнеют, заволакиваясь бледной пленкой… лис выжигал разум Водного Листа. Прекрасно понимая, что делает, и лишь с любопытством наблюдая за метаморфозами.
Наконец мавилик завыл и крикнул:
— Больно!
— Стоп… — негромко сказал Алинро и, обойдя кресло, встал перед Одэйном. Протянул руки и осторожно положил пальцы на виски мавилика, заставляя посмотреть на него. — Отлично… великолепно. А теперь пой, моя птичка трясинная. Расскажи мне, кто снабдил тебя артефактами и информацией, расскажи, куда ты собирался отвезти мавку и что с ней должны сделать. И не скупись на подробности, мой дорогой. Иначе тебе станет еще больнее… ты же этого не хочешь?
— Нет… — потусторонним эхом упало с губ пока еще живого существа.
Ненадолго…
Впрочем, Алинро Нар-Харз, как это часто случалось, несколько переоценил свои силы. Надо заметить, что этому лису вообще было свойственно заблуждаться по поводу собственной значимости. Но что поделаешь… высокая самооценка неизбежно влечет за собой завышенное эго и как следствие — ошибки. Особенно в таких, казалось бы, мелочах, как личные отношения. Как ни странно, в них Алин как раз ошибался с завидной частотой. И сейчас… сейчас на пути возникла девушка, которую почему-то не хотелось выпускать из вида. Для начала. А там… посмотрим. Снежный лис никуда не торопился. И, разумеется, он не желал подвергнуть свою избранницу… совсем уж крупным опасностям. Мелкие — не проблема. Если что, в последний момент пришел, спас, и — сразу герой. Белый и хвостатый. Девушки такое любят. И как правило, припадают к мужественной груди, а потом легко дарят призовые поцелуи. Алин в этом толк знал и планировал вскоре заслужить как минимум парочку.
В то время, пока кицунэ думал о высоких материях, его противник уже успел немного прийти в себя и вполне был готов к диалогу.
Правда, для начала Алину пришлось увернуться от выпада ногой. В сапоге у мавилика было какое-то лезвие, и внутреннее чутье на неприятности подсказывало, что оно не простое. Отпрыгнув в сторону, лис с любопытством проследил, как нож, удлиняясь, вытягивается в острую иглу.
— Прелесть какая! — возрадовался Алин, мысленно подсчитывая трофеи. — Текучая сталь! Подчиняется силе мысли заклявшего ее на крови, верно?
