Александра Плен - Голос
— Наедине, — добавил мужчина. В глазах девушки мелькнуло беспокойство.
— Конечно, — согласилась она. — А это никак не связано с Ноа? Я видела его мельком со сцены. Вы разговаривали?
— Отчасти, — буркнул Рей. Он и самому себе еще не признался, что то бешеное, не поддающееся контролю чувство, которое охватило его после ухода мужа Ривы, называется ревностью. Оно сворачивало узлом внутренности и застилало глаза багровой пеленой.
Рива завела его в комнату и закрыла за собой дверь.
— Так о чем ты хотел… — начала она, но твердые сильные губы запечатали рот.
Так он ее еще не целовал. Самозабвенно, жадно, исступленно! Словно старался проникнуть внутрь, слиться воедино и стать с ней одним целым. Почему его так взбесили наглые слова Холланда? Он же знает, что Ноа никто, что для Ривы он пустое место. И все равно эти слова выжгли у него на сердце каленым железом "Она не твоя! Она чужая жена!". Раньше Рея это не трогало. Что же изменилось?
Почему сейчас ему просто необходимо сделать Риву своей? Ощутить, как содрогается в его объятьях ее прекрасное тело, как тонкие беспомощные стоны срываются с губ, как сладкое безумие охватывает разум? Он сошел с ума! Он хочет ее всю! Ее чувственный голос, волнующий аромат, ее сердце и душу. Хочет, чтобы это все принадлежало ему одному. Чтобы он один владел ею. Странный собственнический инстинкт для мужчины, у которого нет даже собственного дома…
И вдруг он понял: эта женщина — его дом! Его пристанище, его цель и его мечта.
Его тяга к ней выходила за рамки одержимости. Это была жизненная необходимость, которая со временем становилась только больше и глубже. И завтра, послезавтра, через год, через десять лет это притяжение не станет слабее.
Рей поднял Риву на руки, прислонил к стене, продолжая жадно целовать и вжимаясь в гибкое мягкое тело. Она откликнулась мгновенно, пылко повторяя каждое его движение, каждой клеточкой стремясь ему навстречу. Изогнулась, обнимая ногами, руками, принимая в себя его плоть. Рей резко задвигал бедрами, наполняя глубоко, яростно, утверждая свою власть и признавая ее власть над собой. Поцелуи стали сильнее, болезненнее. Языки сплетались в бешеной схватке.
Рива не узнавала себя. Она оглохла и ослепла, превратилась в вихрь, в чистую энергию. Ей казалось, что она теряет сознание от такого напора. Что сейчас ее сердце разорвется, и она разлетится на осколки. Как можно сохранить рассудок, когда мир вокруг катится в бездну, а мучительное наслаждение скручивает судорогой тело?
— Я люблю тебя! — выкрикнула она и задрожала, выгнувшись дугой, лихорадочно цепляясь за его плечи. Тело перестало ей принадлежать. Рива не чувствовала ни рук, ни ног, ей казалось, что она умерла и парит в чистом ослепительном экстазе.
Рей хотел продлить эти мгновения волшебства, но тело решило по-своему. Он уткнулся девушке в шею, вдыхая аромат, целуя нежную кожу, стараясь сдержать конвульсивную дрожь, идущую изнутри. Не смог… После услышанных слов словно бомба взорвалась в голове. Ритм сбился, сердце совершило головокружительный кульбит и подскочило к горлу. Выдержки хватило на несколько глубоких сильных толчков. А затем — дрожь пронеслась по телу, и в комнате послышался глухой стон освобождения.
Они, тяжело дыша, смотрели друг на друга. Глаза в глаза. Душа в душу. Он еще был в ней, и эта символичная связь неразрывно соединила их. Связала крепко накрепко, спаяла в одно целое.
— Я люблю тебя, — прошептала еще раз Рива и всхлипнула. Обхватила Рея за шею, прижала к себе и спрятала залитое слезами лицо у него на груди.
— Девочка моя, родная моя… — он покрывал поцелуями ее лоб, виски, волосы — все, до чего мог дотянуться. — Неужели любить меня так горестно, что ты плачешь?
— Я от счастья, — голос дрожал и срывался. — Я самый счастливый человек на свете. У меня есть ты.
Рей мог бы поспорить с последним утверждением, но захлестнувшее ликование смело прочь сомнения и доводы. Его любит прекраснейшая женщина на свете! Он вдруг почувствовал себя незащищенным, открытым и уязвимым. Это одновременно и пугало, и наполняло сердце нежностью.
Он заглянул в лицо Риве и улыбнулся:
— Долго еще твоя репетиция будет продолжаться? Я хочу тебя украсть на весь вечер. И продолжить начатое…
Рива нахмурилась, словно что-то вспоминая.
— Ах! — воскликнула она и завозилась, отодвигаясь от мужчины. — Репетиция! Наверное, все уже с ног сбились, меня разыскивая.
— Не сбились, — невозмутимо ответил Рей, — мы отсутствовали всего десять минут.
— А мне показалось, что час, — Рива заглянула в его глаза.
— Мне тоже, — эхом ответил он. — Мне тоже…
* * *Глубокой ночью Рива рассказала об утреннем разговоре с Ноа.
— А потом он ушел, и я его больше не видела, — горестно вздохнула она. — Он был очень зол. Я так надеялась, что мы сможем остаться друзьями… И что теперь делать?
И в полумраке комнаты посмотрела с надеждой на Рея.
— Нет таких жизненных ситуаций, из которых нельзя найти выход, — произнес тихо мужчина.
— Но как? Брак третьей степени… Без возможности развода… Мы связаны с ним навеки! — в голосе Ривы проскользнули истеричные нотки. — Если он захочет ребенка, я не имею права ему отказать. Он вправе пользоваться моим имуществом, деньгами, его долги — мои долги… Это безвыходная ситуация! Я уже думаю, что лучше бы осталась на Омеге, тогда сейчас мне бы оставалось прожить там всего восемь лет и я была бы свободной.
— Ты правильно сделала, что убежала с Омеги. Сейчас на планете-тюрьме совершенно не та ситуация, что была десять лет назад. Все изменилось. Лучше тебе не знать, что там происходит…
Рива удивленно уставилась на Рея. Но тот не стал продолжать. Она слышала, что действующий Председатель распорядился проводить на Омеге какие-то опыты над заключенными. А научные сотрудники, исследовавшие на планете потенциалы мозга и психику, разъехались кто куда.
— Все, что ты сделала, ты сделала правильно, — произнес через некоторое время Рей, — ты молодец. А что касается Ноа… Я что-нибудь придумаю.
— Что?! — простонала девушка обреченно. Рей обнял ее за плечи и прислонил ее голову к своей груди.
— Я не оставлю тебя одну, — сказал он, словно давая клятву.
— Будем любовниками до конца своих дней? — прошептала Рива. — Жить вместе?
— Да, — произнес Рей и нежно притронулся губами к волосам, — будем.
Рива уснула. Глубоко уставшая, вымотанная до предела. Под глазами на худеньком изможденном личике проступили голубоватые тени. "Еще и ты постарался", — мысленно дал себе подзатыльник Рей. Но она так страстно отвечала, так пылко отдавалась ему, что он просто не мог оставить ее в покое.
