Мальчик-Которого-Нет (СИ) - Зеленая Рина Васильевна

— Списком? — невинно удивилась я. — Разве для уроков обычно нужна не одна книга?

Декан не ответил, только поморщился и профланировал мимо меня.

— Ой, ваше высочество, чую… чую, это будет весьма интересный семестр, — покачав головой, предрекла я и оправилась в Большой зал. Стоило обдумать произошедшее.

35

Зимние каникулы закончились слишком быстро. Отдыха никогда не бывает много! Но я успела все то, что запланировала на семнадцать дней свободы от уроков: шарф был связан, список книг составлен, как и перечень газетных подшивок. Я даже Выручай-комнату нашла и бегло оглядела Место-где-все-спрятано.

Эта версия Выручайки по размерам превосходила четыре Больших зала, а горы хлама в ней поднимались на добрых пять метров. Даже если я поставлю себе целью исследовать кучи выброшенных вещей ежедневно, вряд ли закончу к выпуску на седьмом курсе. А ведь еще нужно помнить, что многие из вещей выброшены не просто так. Вряд ли какая-нибудь девушка избавилась от красивого ожерелья, признав аметисты недостаточно крупными, а какой-нибудь парень подвесил к потолку клетку уже с чучелом внутри. В общем, оценив объем работы, решила приходить время от времени и выискивать что-нибудь неопасное. Нужно только заказать запасную пару перчаток из кожи дракона.

Кстати, для перчаток, сумок, ремней, кошельков, обуви и защитной одежды волшебники использовали кожу не огромных огнедышащих рептилий, а их дальнего родственника — малого бескрылого дракона, взрослая особь которого не превосходила размерами овцу или козу. Внешне эти драконы больше напоминали варанов, хотя ими не являлись. Шкура же настоящего дракона слишком толстая, местами достигающая почти дюйма, ее невозможно разделить на слои, пригодные для мелких галантерейных изделий. Если спилок (7) толщиной от миллиметра до трех сделать еще можно, то верхний слой из-за рисунка в форме чешуек и шипов годился только для кирас или шлемов. И никакой из видов выделки не мог сделать материал мягким, тонким и эластичным, как козлина (8), из которой шили обычные, немагические перчатки. Убивать же совсем маленьких драконов запрещалось. Даже для волшебных палочек использовалась сердечная жила уже взрослого и умершего своей смертью гиганта. Из одного дракона можно было получить до двух сотен сердцевин для палочек.

Скрыть свое увлечение вязанием от ребят не удалось. Да я и не пыталась. Панси еще долго попискивала от восторга. Как оказалось, до Хогвартса девочка училась дома рукоделию, даже взяла с собой ткань, пяльцы, нитки и иголки, но в школе не нашла союзников среди знакомых, а подходить к старшекурсницам пока побаивалась. Теперь же у нее наметилась компания для занятий хобби. Да и с Эльзой я ее познакомила, а хаффлпаффка нас обеих — с Шимоном.

Драко долго пыхтел и ныл из-за того, что шарф я связала не ему, так что пришлось пообещать этому бледнолицему вымогателю следующее изделие.

А Невилл просто восхитился и устроил нам очень познавательную лекцию о растениях, из которых в разных уголках мира в прошлом и сейчас изготавливали пряжу.

Драко я в итоге связала носки. Серебристо-серые в ярко-зеленые яблочки. Думала, обидится, но Малфой остался очень доволен и утащил добычу с видом победителя. Теперь это были его зимние спальные носочки.

Но оказалось, что то ли с составом, то ли с первыми экспериментами по вливанию магии в нить я перемудрила, и носки оказались очень теплыми. Настолько, что Драко спал с ногами вне одеяла.

Снейп свой подарок принял с непроницаемым лицом. Даже поблагодарил. Но я была почти уверена, что носить шарф декан не станет.

И ошиблась. Профессор появился в подарке на следующем матче по квиддичу, а я оценила, как ему идет выбранный мною оттенок зеленого.

Но только я решила, что Снейп стал ко мне добрее, как при попытке прокрасться в личные комнаты декана меня сплавили Локхарту с таким злорадным выражением лица, будто я была чумой, и зельевар надеялся с моей помощью извести златовласку.

Знал бы профессор, что этим только облегчил мне задачу!

Если канонный Гарри бегал от Гилдероя, то я только искала способ остаться с ним наедине.

Уроки Локхарт вел еще хуже, чем в книге, а на обработках заставлял меня набирать под диктовку новый опус «Я — волшебник» на старенькой печатной машинке, каждый час прерываясь на чашку какаю с зефирками.

В личном общении златовласка оказался симпатичнее. Стало ясно, что он не так глуп, как кажется. За несколько вечеров я выяснила реальную биографию писателя, которая оказалась не столь красочной, как выдуманная. Он, конечно, ничего прямо не рассказывал, но хватило и оговорок.

Врали канон и фанфики, в этой вселенной в школе Локхарт мало чем отличался от других студентов. У семьи едва хватало денег на жизнь, так что златовласка носил обычные мантии, писал обычными перьями и не бесил всех образом самовлюбленного нарцисса. Магически слабый, почти бесталанный, рейвенкловец добивался приемлемого результата зубрежкой и хорошим поведением.

Придумывать истории Гилдерой начал еще ребенком и к окончанию школы у него было написан цикл романов. И их даже взяли в печать. Но успеха не последовало. Волшебников мало интересовали совершенно немагические детективы.

Прикинув примерное время выхода и количество книг, я подкинула новый заказ мистеру Тревзу, и тот легко вычислил, под каким псевдонимом вышли первые работы Локхарта.

И книги оказались отличные, не чета его нынешним творениям. Главные герои — команда подростков — от книги к книге расследовали странные происшествия в маленьком смешанном поселении где-то в Уэльсе. Изменить имена, названия, выпустить у магглов — и Локхарт стал бы очень популярным автором книг для детей и подростков!

Но в магическом мире у него не было шанса на успех.

Не отчаиваясь, Гилдерой принялся изучать рынок и выяснил, что наибольшей популярностью пользуются путевые заметки, полные приключений и юмора. И Локхарт отправился в путешествие, пытаясь найти материал на новую книгу.

В дороге его и поймало письмо издателя, сообщавшего, что за два года было продано меньше трети тиража. Разочарованный и злой на весь мир, Локхарт оплатил гостиницу еще на неделю и сел писать нетленку.

«Встречи с вампирами» были написаны за рекордные десять дней. Гилдерой взял встреченную им местную байку, раздул ее до размеров книги и записал все это разухабистым языком трактирного выпивохи. И вместо пренебрежительной критики получил полное восторгов письмо от издателя. Книгу тут же издали. И она мгновенно стала популярна.

Локхарт написал еще одну книгу в том же духе, снова присвоив себе главную роль в приключениях. И снова оказался на коне. Книги продавались, как горячие пирожки.

Желая заработать еще больше денег и популярности, Гилдерой написал третью книгу и принялся менять свой стиль, подстраиваясь под собственноручно придуманный образ.

Не удивительно, что к восьмой книге Локхарт полностью перековал себя, саму свою жизнь превратив в книгу с собой в главной роли. И прекрасно это осознавал.

Но пусть Гилдерой и вызывал толику симпатии, он все еще был беспринципным обманщиком. Так что жалеть его и менять заготовленный план я не собиралась.

И вот однажды, дождавшись перерыва в работе, я, изобразив мимикой внутреннюю борьбу, сказала:

— Профессор, а вы умеете хранить тайны?

* * *

— Почему ты так загадочно улыбаешься? — нахмурился Драко, оторвавшись от очередного письма домой. — Что задумал?

— О! Это большая тайна! Очень-очень большая тайна!

Златовласка клюнул на историю с запретным коридором с первой же попытки. Профессор, конечно, знал о цербере, но ему, как оказалось, поведали только часть правды. Ни о полосе препятствий, ни о философском камне Локхарт не подозревал.

Мой план — я добываю информацию, а учитель добывает камень — Гилдерой мигом одобрил. Ему такой вариант развития событий вполне подходил. Я же сделала вид, что не заметила алчного блеска голубых глаз. Ясно как день, писатель уже представлял себя далеко от Хогвартса с камнем в чемодане. Мне же отводилась роль очередной жертвы Обливэйта, после которого связать пропажу камня с Локхартом станет невозможно.