Госпожа Шестого Дома (СИ) - "Эуреон Серебряный"

Поднявшись, Инстра подошла к роднику, выпила немного воды, помыла руки и лицо. Задумчиво расчесала волосы пальцами, собрала и закрепила их шпилькой. Взгляд упал на полы платья — рваные, мокрые, испачканные. О том, что платье из роскошного тонкого шелка когда-то было белое, а сапоги — серебристые, можно было лишь догадываться. А украшения — символ власти и высокого положения в обществе… она даже не знала, куда они подевались. Возможно, их забрали бандиты, пока она была без сознания.

Никогда в жизни она так не выглядела. И в прошлом наверняка предпочла бы умереть, чем показаться на глаза кому бы то ни было — даже рабам — в таком виде. Сейчас же ей было все равно. Главное — выжить, добраться до Дома в целости. И сохранить ребенка.

Сорнтран казался, пожалуй, чуть менее потрепанным и грязным, но броня его была довольно серьезно повреждена в нескольких местах. Оглядев его, Инстра подумала, что необходимо будет обзавестись хорошими мастерами, способными изготавливать доспехи, которые когтям тролля — и большинства других существ — не так легко будет разорвать.

— Как именно мы будем искать дорогу домой? У тебя есть соображения по этому поводу?

— Да, госпожа. Паук уже нашел дорогу, ведущую, как я понял, к рудникам Дома. Там уже знакомая местность.

— Сколько нам, по-твоему, потребуется времени, чтобы добраться до В’Аргешшара?

— По моим расчетам, если мы сможем идти достаточно быстро и не будем тратить много времени на отдых, примерно через сутки будем у рудников. Чтобы оттуда добраться до города и до Дома, потребуется, я думаю, еще около суток или чуть меньше.

Слушая его спокойный и уверенный голос, Инстра подумала, что если бы его сейчас здесь не было, наверняка ей пришлось бы месяцами бродить по этим пещерам. Хотя она не сомневалась в том, что вполне могла справиться с большинством монстров и, тем более, разумных, которые бы встретились на ее пути, дорогу домой, как ни трудно было это признать, она бы вряд ли нашла.

— Двое суток… Что же, не так уж плохо. Не могу дождаться, когда окажемся дома и сможем нормально отдохнуть в тишине и безопасности.

— Вы, госпожа, сможете.

Ей показалось, что в его голосе, обычно совершенно безэмоциональном, прозвучало что-то вроде ухмылки.

Он что, имеет в виду, что в Доме чувствует себя менее в безопасности, чем в этой забытой Богиней пещере?

Сначала эта мысль вызвала лишь усмешку. Но внезапно Инстра вспомнила, что все детство тоже боялась — взрослых жриц, других девочек и особенно своих сестер. Это было так давно, что она уже успела забыть об этом. Когда она достигла половой зрелости, Богиня одарила ее силой, которая позволяла быть на шаг впереди всех — и уже не бояться.

Сорнтран, в отличие от нее, не мог знать, что на уме у окружающих и кого действительно нужно опасаться, а кого — нет. Поэтому каждый в его восприятии был потенциальным недоброжелателем, а то и врагом, ждущим удобного случая, чтобы застать врасплох, ударить в спину. И, поскольку он делил комнату с другими воинами, у тех при желании были вполне реальные возможности сделать все это.

Его опасения были далеко не беспочвенны: хотя борьба за власть среди женщин обычно была более жесткой и жестокой, мужчины, пожалуй, даже чаще женщин убивали своих соратников, и мотивы были простые и предсказуемые — обиды, недопонимания, конфликты, зависть. Наверняка в Доме немало мужчин, которые бы охотно избавились от Сорнтрана — по этим или каким-нибудь другим причинам.

С одной стороны, слабаку, который не может за себя постоять и которого соратники могут легко убить, негоже быть отцом детей матроны Великого Дома. С другой стороны, лишиться из-за внутренних конфликтов лояльного, надежного бойца — явно не в ее интересах. Она, конечно, понимала, что помогал он ей сейчас отнюдь не из альтруистических побуждений, но это мало что меняло: фактом оставалось то, что он был ей полезен, она знала, что во многих вопросах сможет на него положиться, а потому потерять его она бы не хотела.

Надо будет подумать о том, как по возможности уберечь его…

Впрочем, если подумать, не только его хотелось бы уберечь. Многие считали междоусобицы в Великих Домах нормальной частью общественной жизни, но Инстра вдруг поняла, что для Дома подобное было крайне невыгодно: чтобы вырастить бойца и, тем более, жрицу, нужны годы — и немало ресурсов. Смерть члена Дома — будь то жрица или простой боец — от рук своих же — напрасная трата всех этих ресурсов и времени.

Но как добиться того, чтобы жрицы в ее Доме больше сотрудничали, чем строили козни друг против друга? И чтобы для бойцов даже мысль о том, чтобы убить соратника, — по крайней мере, если на то нет действительно веских причин, — была так же невозможна, как мысль об агрессии против жрицы своего Дома? Как сделать так, чтобы и те, и другие обратили свою злобу и агрессию против чужаков и врагов?

Ответов на эти вопросы у Инстры пока не было. Но она надеялась, что сможет что-нибудь придумать прежде, чем к ним явится Зеерит со своей армией. В нынешней ситуации одолеть ее Дом, — да чего уж там, и весь город захватить — задача для него более чем реализуемая. А если он начнет всем обещать “бессмертие”, перед ним начнут открывать все возможные и невозможные ворота и двери.

Инстра по-прежнему не могла понять, какими силами владел Зеерит и, тем более, какие силы могли стоять у него за спиной. Даже если представить, — хотя это практически невозможно, — что он действительно бессмертен, разве он может дарить бессмертие другим?..

— Сорнтран, ты случайно не слышал ничего про так называемое бессмертие Зеерита, пока вы были в таверне? Он ничего про это не говорил?

Выражение лица Сорнтрана изменилось лишь чуть-чуть: брови едва заметно дернулись, мышцы, кажется, немного напряглись. И все же Инстра поняла, что он был удивлен.

— В каком смысле — “бессмертие”, госпожа? — спросил он не сразу.

— Бандиты говорили, будто Зеерит бессмертен. Будто его нельзя убить. Почти как тролля, что мы встретили вчера.

— Тролля, госпожа, можно убить, — медленно произнес Сорнтран после недолгого молчания. — Зеерита наверняка тоже.

— У тебя это не очень хорошо получилось.

— Когда я покидал двор той таверны, госпожа, я был уверен в том, что он мертв. И мне было трудно поверить своим глазам, когда я увидел его на следующий день вполне живым.

Говорил он на редкость спокойно, с чувством собственного достоинства, не пытался оправдываться или защищаться. Даже, кажется, не нервничал — или очень хорошо это скрывал. При этом, в его поведении Инстра никогда не чувствовала неуважения к своей особе.

— Все это время я много думал об этом, — продолжал он задумчиво. — Как этот Зеерит мог выжить? Возможно, у него есть какие-то способности, о которых мы не знаем. Вы ведь не знали об особенностях тролля, когда решили убить его. Скорее всего, у Зеерита тоже есть какие-нибудь… особенности.

— Ты не думаешь, что он и правда может быть неуязвим и бессмертен, как говорили бандиты?

— Насколько мне известно, госпожа, бессмертные существуют лишь в легендах. Мне проще поверить, что у него рано или поздно заживают раны, нанесенные обычным оружием. Правда, пока я там находился, никаких следов регенерации я не заметил. И когда я уходил, он все еще был мертв и неподвижен. Так или иначе, возможно, он уязвим перед магией. Или, быть может, его тело необходимо сжечь, как в случае с троллем. Но настоящее бессмертие — это вряд ли.

Ему вовсе не нужно было убеждать Инстру — она и сама не верила в то, что Зеерит мог быть действительно бессмертен. Насколько ей известно, даже богов можно убить, как бы крамольны ни были подобные мысли. А тот мужчина был далеко не богом. У него были магические способности, — Инстра сразу это почувствовала, когда впервые увидела его на ярмарке, — но, насколько она могла судить, способности эти были довольно посредственные.

— Я тоже так думаю. Наверняка у него есть слабое место. Нужно его просто найти.