Крис Уэнрайт - Ледяной страж
Было видно, что колдунью не так интересовало, что расскажет гость, как хотелось выразить свое недовольство поведением племянника. Варвар, несколько удивленный ее суровым тоном и осведомленностью в делах живущего далеко отсюда Мерида, молчал, не зная, с чего начать.
— Или это девки сбивают его с толку? — Старуха то ли задала вопрос, то ли продолжала говорить сама с собой. — Старый пень, а туда же, мать его… — энергично выразилась она напоследок и взглянула на Конана.
Варвар открыл рот, чтобы вставить слово, но не успел.
— И не защищай его! — замахала ведьма руками. — Тоже, наверное, такой же кобель! Все вы одинаковы, — продолжала развивать она мысль, которая, видимо, давно не давала ей покоя. — Дела забываете, клянусь Митрой, когда только почуете…
Она вдруг съежилась и долго ловила ртом воздух, Конан испугался, не хватил ли ее удар, но она только чихнула, зато с такой силой, что закачалось пламя светильников.
— Пока он там гуляет по лесу, да лапает амазонок, мне приходится делать за него его работу, — пожаловалась Акаста варвару, как будто он понимал, о чем идет речь, и, по крайней мере, мог повлиять на нерадивого племянника. — А я уже в возрасте, — подняв палец, продолжала она. — Ведь его обязанность — никого не допускать на остров. Впрочем, — старуха подозрительно посмотрела на Конана, — тебе это знать ни к чему. Но за птицей присмотреть бы мог, — все-таки желание пожаловаться было выше ее сил, — сколько раз ему твердила, да он все не слушает, ленивый обалдуй! Вот и добездельничался, птица стала слабее курицы и, конечно, сразу же нашелся какой-то мерзавец, который прикончил нашу кроткую пташку. А это не к добру, если кто-то побывает на острове и сможет унести оттуда ноги. — Старуха опять замолчала, видимо, соображая, какое отношение может иметь варвар к неизвестному ему острову.
Вспомнив, что киммериец явился сюда совсем по другому делу и вряд ли может посочувствовать ей в потере столь нежного создания, каким, несомненно, была птица со стальным оперением, она обреченно махнула рукой.
— Думаешь, если колдунья, так все и могу? Нет! — печально вздохнула старуха. — У каждого свое предназначение. Ну, хорошо, — успокоилась Акаста и, как показалось Конану, взглянула на него благосклонно. — Спасибо, что порадовал бабку новостями.
Варвар разинул рот от удивления: он же ни слова не сказал. Но затем решил, махнув про себя рукой: и у колдунов бывает маразм.
— Ты ведь с дороги, наверное, есть хочешь?
Конан, не раскрывая рта, просто кивнул, сочтя за благо не провоцировать старуху на новое словоизвержение.
— Дайте ему поесть, — кивнула старуха пустоте, и рядом с киммерийцем тотчас возник стол, уставленный кушаньями. Нельзя сказать, что пища была особо изысканной, однако она казалась сытной и обильной: жареная оленина, копченая рыба, какие-то мелкие печеные птахи под ароматным соусом, и — самое приятное и неожиданное для киммерийца, — большой кувшин вина. Он взял кувшин и с сомнением понюхал, но из горлышка действительно пахло вином и, похоже, неплохим. Чудеса, да и только!
— Угощайся, — показала на стол старуха и отправила себе в рот большой кусок рыбы. — Особо побаловать тебя нечем, но голодным не останешься.
Акаста оказалась неплохой сотрапезницей. Конан дивился, как такое тщедушное существо способно поглощать количество пищи, с каким даже ему вряд ли справиться. А ведь он не считал себя плохим едоком.
«Наверное, это у них семейная черта, — вспомнив отменный аппетит Мерида, решил киммериец. — Собственно, наплевать мне на это, здесь хватит на всех, клянусь брюхом Крома!»
— Ну, — сытно рыгнув, обратилась к нему старуха, когда блюда опустели, — теперь и отдохнуть пора. Знаю я вас, кобелей. — Она погрозила ему пальцем. — Тем более, что ты дружок моего племянника. Отведите его в спальню! — опять кивнула она кому-то невидимому.
Конан поднял голову — выяснить, куда его поведут, и тут же очутился в другом помещении, меньших размеров. Стены были увешаны дорогими туранскими коврами, а посередине находилось большое ложе с десятком мягких подушек. Киммериец не успел в очередной раз открыть рот от удивления, как вдруг невесть откуда в комнате появилась молодая красивая женщина с распущенными по плечам роскошными волосами, все ее одеяние составляла узенькая, не шире ладони, расшитая бисером полоска на бедрах.
— Если я тебе нравлюсь, я проведу с тобой ночь, — нежным голосом проговорила незнакомка.
«Не снится ли мне все это? — задал, наконец, себе вопрос варвар, разглядывая девушку. — Может, я просто сплю на этом проклятом богами болоте?»
Красавица откинула назад густые светлые волосы, закрывавшие ее грудь, и протянула руки к киммерийцу.
— Что же ты стоишь? Или я тебе не по вкусу?
Конан шагнул вперед, уже не различая, где кончается явь и начинается сон. Ему было все равно.
* * *
— Вижу, что ты хорошо отдохнул, — приветствовала его старуха.
Конан не помнил, как он опять очутился в большом зале, где перед ним, как и вчера, стоял стол с едой.
— Подкрепись хорошенько, — посоветовала ему Акаста, принимаясь за еду, — у косоглазого Ток-тогула тебя так не попотчуют.
«Откуда она все знает, — подумал варвар, — ведь разговора об этом еще вроде не было».
Но он не стал обременять себя лишними думами, тем более, что в волшбе разбирался весьма слабо — хотя ничуть не жалел об этом.
«Знает — и хорошо, — налегая на оленину, думал Конан, — спасибо, что не превратила в паука или кучу дерьма, а накормила и… — он припомнил подробности минувшей ночи, и остатки сомнений улетучились как дым, — чего, спрашивается, еще желать?»
— Теперь садись на эту шкуру, — сказала старуха, когда трапеза закончилась,
Варвар спрыгнул с подиума и, выполнив приказание Акасты, сел на шкуру белого медведя, расстеленную на полу.
«Здоровый был зверюга, — разглядывая потертый мех, прикинул он, — кому-то пришлось сильно потрудиться, чтобы добыть такого».
— Твой дружок Мерид был неплохой охотник, — подтвердила старуха его мысли. — Отправьте его к Ток-тогулу, — махнула она кому-то рукой.
Глава четвертая
Колючая пурга вихрем налетела на киммерийца, норовя набить снег во все отверстия его одежды. Конан поднялся на ноги и огляделся: белая равнина, смыкавшаяся со столь же белым небом так плотно, что дальше пятидесяти шагов ничего не разобрать. Порыв ветра снова хлестнул его снегом по лицу. Варвар потуже затянул пояс плаща.
Мгновение назад он был еще в теплом и уютном жилище Акасты, и то, что его выбросили в снег и метель, не могло особо радовать.
