Алексей Палей - Курьер
Противник уничтожил сотни людей, чтобы если не остановить, то хотя бы замедлить моё движение. За то, что бы я смог доставить информацию, заплачено сотнями жизней. Противник обнаглел до безобразия, что ж, пришла пора платить по счетам. И первым — вот этот региональный резидент «Тимур». Рисую послание, потом иду требовать чай липтон. Этот чай отвратительная вещь, как его только решились рекламировать? Естественно такого чая на кухне нет. Никто из наших не пьёт эту бурду, я тоже. Громко сетую и очень естественно направляюсь в ночной магазин. Но сначала прошу денег, на самом деле мне нужно оставить закладку — контейнер с ОВ внешне похожий на тысячерублёвую купюру. У магазина удобно расположились трое байкеров. Молодые парни верхом на своих мотоциклах пили пиво в пяти метрах от входа в магазин. Прохожу мимо, незаметно сунул ближайшему тысячную купюру и шепнул «нужно сбежать», а для вида громко буркнул, что пьют разные, где ни попадя. В магазине покупаю на взятые деньги пачку чая и сникерс. Охранник выглядит расслабленным, но нервы у него напряжены, движения пальцев рук прерывистые и суетные. Проходя мимо того парня, которому отдал деньги, бросаю купленное, всю сдачу и сажусь сзади него на мотоцикл. Парни были готовы и одновременно рванули вперёд. Возможно, для кого–то эти байкеры случайность, только не для меня. Дядя Тимур в прошлом сам любил гонять на мотоциклах, он даже сохранил свою байкерскую шкуру. Поэтому с пониманием относился к таким же, как и он в молодости, поклонникам езды на байке. Он познакомился с несколькими такими парнями, пару раз пригласил во двор своего дома, потом помогал запчастями, умело ремонтировал заковыристые поломки, однако умудрился сохранить своё хобби в тайне от соседей. И не смотря на свойское к нему отношение, его уважали. Байкеры любят пить пиво и пошуметь. Но, во дворе дома, где жил дядя Тимур, они вели себя сдержанно и отпугивали всякую мелкоуголовную шушеру. Поэтому все остальные жильцы ближайших домов не выражали протестов против присутствия байкеров, даже не догадываясь, что их привлекает в этот двор. На первый взгляд, присутствие этих парней ночью у магазина — случайность, но случайность спланированная. Спасибо дядя Тимур….
Парни довезли куда попросил — район фуникулёра, радом с бывшим ДВТИ. Переулок — справа здание института, прямо студенческое общежитие. Отдаю парням почти все деньги и советую надолго пропасть.
У них это получится — денег хватит. Нужно где–то переночевать, хорошо бы в кровати, нет кровати, зато есть дерево. Слева от фуникулёра идёт тропика, местами на ней встречаются полуразвалившиеся деревянные ступеньки и непорядочно стёртые, металлические. Зимой спуск и подъём по этой тропинке наверняка опасен для здоровья. Слева на склоне, кроме деревьев ничего нет, там достаточно темно и, маловероятно, что кто–то будет искать в таком месте. Можно отдохнуть до утра. Спать, сидя на земле прислонившись спиной к дереву, да ещё на крутом склоне, крайне неуютно. Поспать не получилось, продремал два часа, а дальше просто сидел, ждал рассвета. Думать и планировать что делать, в данном случае крайне опасно. План — логически связанная последовательность действий приводящих к нужному результату. Нужны удачные случайности. То есть то, что нельзя рассчитать. Однако, удачную случайность в нужном месте и в нужное время, нужно заранее подготовить. Тогда в чем случайность? Для меня в том, что нужное событие может и не произойти. Для противника — догадается, где искать. На рассвете свечение экрана сотового телефона стало незаметно со стороны, значит можно отправить SMS одному пассивному агенту. Он капитан буксира и всё, что от него требуется, оказаться в нужном месте в нужное время и принести с собой несколько бутылок минеральной воды и что–нибудь сладкое белковое. После отправки SMS приходится ждать девяти утра.
Тяжёлое это занятие — ждать. В девять звоню с телефона автомата в милицию и сообщаю, что на морской вокзал придут штук пятнадцать боевиков и устроят стрельбу. Грозный голос советуют перестать баловаться, иначе будет плохо. Отвечаю, что моё дело предупредить, а потом не жалуйтесь. Не поверят, но отреагировать должны, тем более разговор шёл не о бомбе, а о террористах.
На морском вокзале произошло всё так, как запланировал. Почти.
Ликвидаторы противника опоздали на четыре минуты, а у фонтана расположилась какая–то тётенька со своим малышом. Садомазохистка!
Разговаривать по сотовому телефону рядом с работающим фонтаном?!
Стрельбу устроили замечательную. В смысле — не заметить крайне сложно. Ухожу от них в ускоренном режиме. Думать быстрее, чем летит пуля, очень сложно, а двигаться ещё сложней. И все же я так умею.
Дорогое это удовольствие — за восемь секунд организм едва не порвало на куски. Буксир успел отойти дальше, чем нужно было. Ничего не поделаешь — задержка в четыре минуты, а человек все–таки на работе.
Жалко, что этот прыжок никто никогда не зарегистрирует. Устал до полного безразличия к жизни.
Эта была первая часть марлезонского балета — вступление. На стрельбу в таком масштабе наверняка обратят внимание, возможно даже наблюдатели проснутся. Спецслужбы страны заинтересуются теми, кто это безобразие учинил, и захотят побеседовать с ними на своих условиях. Противник вполне может договориться или задействовать Москву. Проще, конечно, надавить через начальство этих самых спецслужб. Вот только никто маасковских начальников не любит. Здесь приказ примут, но выполнять будут на своё усмотрение: куча блокпостов, усиленные патрули, проверка документов и автомобилей, перетрясут всех информаторов, с пристрастием позадают вопросы криминальным авторитетам. Всё это будет мешать спокойно работать противнику и, вполне вероятно, что кто–то из мелких даже попадётся.
Во второй части будут «танцы». Атака на административный офис противника и мой «уход» на север в сторону Ольги. А мы пойдём на север! Две группы по четыре человека — восемь. Простите ребята, я даже не знаю, стоит ли та информация в моей голове таких жертв.
После атаки поднимется большая суета и меня окончательно потеряют.
Следующий ход — попасть на корабль идущий в Японию. Конечно, в такой суете будет сложновато это сделать, но вполне реально. Однако придётся использовать двух однократных связных.
Капитан буксира оставил меня в порту, где складировали строевой лес на экспорт, а сам вечером предупредил своего знакомого. Конечно, тот не просто знакомый, но это мелочи. В качестве пароля используется электронная записная книжка, в которой будет только два языка: японский и английский. После короткого знакомства, мужик, он, кстати, старший в ночной бригаде грузчиков, попросил подождать некоторое время. Что делать — жду. Заодно решил русифицировать блокнот. Это оказалось сложно, на сайте производителя соответствующей прошивки не было, пришлось грузить свежую прошивку в память сотового телефона и с помощью редактора, вручную, переписывать все слова. А прошивка, к тому же, сжата! Впрочем, при наличии соответствующего программного обеспечения, это вполне решаемая задача. А в моём телефоне много чего было. К слову о инете.
