Пола Вольски - Великий Эллипс
Искусный Огонь ничего не повредил и не разрушил. Тревога Фрема Зелькива сменилась удивлением, при этом Мильцин IX самодовольно улыбался, как будто воображал себя автором этого чуда.
Невенской не был исполнен таким безоблачным оптимизмом. Его физическая связь с Искусным Огнем оставалась устойчивой, и сообщения, поступавшие в его мозг, встревожили его.
— Другие! Здесь! Как я! Другие!
— Объясни, — попросил Невенской.
— Другие! Малышки едят газ. Мы знакомимся, мы танцуем, танцуем, ТАНЦУЕМ!
Маленькие горелки под крошечными бойлерами. Газовые фонарики. Огни. Если этот земной огонь сольется с Искусным Огнем, результат непредсказуем.
— Не танцуй. Не смешивайся с младшими по чину, никогда, не порти чистоту своей крови.
— ТанцуемТанцуемТапцуем.
— Я запрещаю.
Слишком поздно. На глазах у Невенского зеленые потоки пламенея по всем улицам города Зелькива, едва различимо меняли цвет и характер. Краска начала вздуваться.
— Нет, — громко приказал Невенской. — Остановись. Уменьшись, сожмись… — Не чувствуя отклика, он предельно сконцентрировался. — Сожмись. Сейчас. Повинуйся.
— НетНетНетНетНетНет!
— Повинуйся!
— Нет! Я поднимусь высоко! Ты обещал!
— Потом…
— СейчасСейчасСейчасСейчасСейчасСейчасСейчас! — с этими словами огненные ручейки заполнили крошечные бульвары, от чего макет начал переливаться огнями, затем они мгновенно разлились по столу Мильцина, каскадами огненных потоков с четырех сторон обрушились на пол и растеклись по кабинету.
— Вернись! Прими свой первоначальный размер и форму! Сейчас! — Ответа не было, Искусный Огонь не подавал признаков, что он услышал или понял, от ужаса у Невенского все внутри перевернулось. Острая боль, как пуля, пробила его, он стиснул зубы.
— О, это что-то новенькое! — заулыбался Безумный Мильцин. — Невенской, дружище, истинно нет пределов твоей изобретательности! Что за фокус собирается показать нам Искусный Огонь на этот раз, а?
— Не имею представления! — глубоко вдохнув, Невенской поднял в атаку все свои ментальные силы и напряг волю. — Повинуйся.
Ответ пришел как мощный бессловесный выдох. С рокотом Искусный Огонь носился по полу, взмывал вверх по стенам, кружился по потолку. Зеленое пламя простыней нависало над головой. Дверной проем и оба окна были окутаны пламенем. Но комната оставалась неповрежденной и люди не опаленными — как и всегда, Искусный Огонь ничего не трогал — но его дикое возбуждение росло, и его самообладание может исчерпать себя в считанные секунды.
— О, великолепно, — восторженные глаза Мильцина IX блуждали по сотворенному инферно. — Невенской, ты превзошел самого себя!
Невенской почти не слышал его. Все его магические силы напряглись. Он пронизывал своими интеллектуальными импульсами огненную бесконечность и наконец уловил эхо мыслей своего творения.
— Большой! Танцую! Большой!
— Прелесть моя. Услышь меня, — магистр напрягал каждый атом своей воли, — услышь меня.
— Я слышу тебя! Я повсюду, я стал всем, я — Искусный Огонь! Танцую! Большой! Есть! Есть! ЕСТЬ!
— НЕТ.
— ДА! Есть!
— Уменьшись. Вниз. Вниз, не выше подола моего платья, не больше, чем кончик моего пальца, — он достиг почти совершенной концентрации, и хотя Искусный Огонь все еще сопротивлялся, но отвратительный момент неуверенности прошел и воля пламени была сломлена.
Искусный Огонь уступил неожиданно и сдался полностью. Зеленое пламя стекло по стенам как вода, сжалось, завернулось внутрь себя до жгутика размером с большой палец за какую-нибудь пару секунд.
По лицу Невенского струился холодный пот, а желудок скрутило. Он решил, что виной всему стал контакт с газовыми форсунками в миниатюрном городе Фрема Зелькива. Это смешивание отравило Искусный Огонь, притупило искусность и чуть не привело к катастрофе. Это больше не должно повториться. Подняв зеленое пламя с пола, он спрятал Искусный Огонь в нагрудный карман, откуда продолжало поступать ему в мозг разочарованное потрескивание.
— Ха, потрясающе, мой друг! Демонстрация еще одного чуда! — бесчувственный к так близко пронесшейся катастрофе, Мильцин IX от всей души похлопал магистра по спине. Повернувшись к разаульскому гостю, он спросил: — Ну что, Зелькив, разве я тебе не говорил?
— Да, Ваше Величество, — знатный землевладелец удивленно провел пальцем по краю своего макета, немного обожженного, но все же целого, — признаюсь, я ошеломлен.
— Вот тебе еще один новообращенный, — ликовал Мильцин.
— Совершенно верно, сир. Земляк, — обратился Зелькив к Невенскому, — примите мои поздравления и мое искреннее восхищение.
Магистр скромно поклонился.
— А скажите мне, — продолжал Зелькив, — может ли ваш чудесный огонь, который согласно вашей воле так мило танцевал в этих четырех стенах, повторить то же самое, но вне этих стен?
— Конечно же, — ответил Невенской.
— Он может расширяться и сжиматься, применять свою воспламеняющую силу или не применять ее, и все это по вашей команде?
— Именно так.
— Вы можете послать его куда хотите?
— Легко.
— Тогда, сэр, слухи подтверждаются, и вы обладаете величайшим оружием из всех, что мир когда-либо знал.
— Его величество Мильцин владеет всем, что находится в пределах дворца Водяных Чар, — с притворной скромностью пробормотал Невенской.
— Уверен, сир, — торжественно начал Зелькив, — вы понимаете, что в своих руках вы держите судьбу всего мира. Моя родина — Разауль — в смертельной опасности. Грейслендские захватчики опустошают наши земли и города, нарушая нашу мирную жизнь. Они продвигаются в глубь страны беспрепятственно, нас неминуемо ждет поражение, если Ваше Величество не станет нашим спасителем. Сир, я умоляю вас о помощи. Ведь это не случайно, что создатель Искусного Огня — разаулец. Отправьте моего соотечественника Невенского назад, домой вместе с его открытием, позвольте ему использовать его выдающиеся способности на благо его страны.
— Может показаться, землевладелец, — заговорил Король Мильцин с некоторой неприязнью, — что вы воспринимаете мой Искусный Огонь как обычное оружие, которое можно использовать при ведении современной войны.
— Искусный Огонь, Ваше Величество, и необычный, и в то же время обычный. Он в действительности настолько уникален, что я…
— Вы уговариваете меня направить мой Искусный Огонь на грейслендскую армию. Вы говорите о войне и разрушении. Четко уясните себе, что это открытие — радость и благо для всего человечества — никогда не будет использоваться в такой извращенной форме. Такие пустые предложения оскорбляют меня. Никогда больше не возвращайтесь к этой теме.
