Пол Андерсон - Операция Хаос
Я покосился на нее с уважением. С тех пор, как человечество осознало, насколько незначительно действие холодного оружия, и началось развитие магии, мир нуждается в отчаянно смелых людях. По-видимому, она относится именно к такой категории.
Абрамс притащил две тарелки с пищевыми пайками. Вид у него был тоскливый, и я пригласил его присоединиться к нам. Наше задание было секретным, а еще следовало обговорить детали.
Капитан Грейлок превратила кофе в мартини (недостаточно сухое), а годную лишь для собак и пехоты жратву в мясо. Но не следует ожидать от женщины слишком душевной тонкости, а еда была, если честно — лучшая, что водилась у меня за весь месяц.
После коньяка она невольно расслабилась, и я понял, что ее отталкивающая холодность — просто защита от скользких типов, с которыми ей приходилось иметь дело. И мы выяснили, что зовут нас Стив и Вирджиния.
Но затем снаружи сумерки сменились тьмой, и нам нужно было идти…
3
Возможно, вы думаете, что это чистейшей воды безумие — послать двух людей (из них одна женщина) в расположение вражеских войск для выполнения такой задачи, как эта. Должно казаться, что по меньшей мере нужно было выслать бригаду рейнджеров. Но современная наука изменила войну в той же мере, как индустрию, медицину, обычную жизнь, наконец. Данное нам задание было безрассудно-отчаянным в любом случае, и мы бы особо ничего не выиграли, будь нас намного больше.
Видите ли, хотя практически каждый может научиться некоторым простейшим видам и приемам колдовства — таким, как искусство управлять метлой, химчисткой, токарным станком и так далее, лишь незначительное меньшинство представителей человечества можно считать подлинными знатоками. На это требуются годы и годы учения и практики. А помимо того, необходимы врожденные способности. Это вроде превращения человека в животное. Если человек относится к тем немногим, у кого есть нужные хромосомы, превращение в присущего ему зверя осуществляется почти инстинктивно. В противном случае необходимо воздействие внешней силы.
Ученые приятели поведали мне, что Искусство заключает в себе понимание Вселенной, как набора канторовских бесконечностей. Внутри каждого данного класса часть равна целому и так далее. Одна хорошо подготовленная ведьма сможет сделать все, что окажется необходимым. Большой отряд было бы просто-напросто легче засечь, а это значит — рисковать представляющими ценность кадрами. Так что, Ванбрух был прав, посылая лишь нас двоих. Иногда на собственной шкуре приходится удостовериться, насколько здравы принципы военных действий…
Мы с Вирджинией повернулись спинами друг к другу — чтобы переодеться. Она облачилась в брюки и куртку, я — в эластичную вязаную одежду, годящуюся мне и в волчьей ипостаси. Мы надели шлемы, нацепили свое снаряжение и обернулись. Она прекрасно смотрелась даже в этом одеянии — зеленом и мешковатом.
— Что ж, — сказал я тихо, — пойдем?
Разумеется, страха я не испытывал. Каждый новобранец, вступая в армию, получает прививку от страха. Но то, что нас ожидало, мне не нравилось.
— Думаю, что чем раньше мы выйдем, тем лучше, — ответила она и, шагнув к выходу, свистнула.
Помело спикировало, приземлилось рядом с нами. Метла была раскрашена полосами в самые фантастические цвета. Но и сама по себе была хороша. Пенопластовые сидения хорошо гасили ускорение, а прекрасно спроектированные откидные спинки походили на те, что использовались на армейских машинах.
Управлял помелом приятель Вирджинии — громадный кот. Черный, как непроглядная ночь, и с недоброжелательно поблескивающими глазами. Он изогнулся дугой, с негодованием зафыркал. Погодно-предохранительные чары не давали дождю коснуться его, но пропитанный влагой воздух ему не нравился.
Вирджиния пощекотала его под подбородком.
— О, Свертальф, — прошептала она. — Хорошая киса, эльф мой драгоценный, принц тьмы… Если мы переживем эту ночь, ты будешь спать на воздушных, как облако, подушках, ты будешь пить сливки из золотой чаши…
Кот навострил уши и дал полный газ двигателю.
Я взобрался на заднее сидение, удобно устроил ноги на стременах и откинулся на спинку. Девушка, сидевшая передо мной, негромко запела, склонившись к метле. Помело резко рванулось вверх, земля провалилась, лагерь скрылся во мгле. Мы с Вирджинией обладали колдовским зрением (если точнее, видели в инфракрасном спектре), так что в освещении не нуждались.
Помело поднялось над облаками. Вверху был виден гигантский звездный свод, внизу — белесый крутящийся сумрак. Мельком я заметил нару описывающих круги «П-50».
Патруль. Каждый «П-56» состоит из шести крепко связанных между собой метел, чтобы поднять груз брони и пулеметов. Мы оставили их позади и устремились к северу.
Держа на коленях автомат, я сидел, слушая визг проносившегося мимо воздуха. Внизу смутно виднелись очертания холмов. Я заметил редкие вспышки. Артиллерия вела дуэль. На таком расстоянии невозможно с помощью колдовства сбить снаряд с курса или взорвать броню. Ходили слухи, что «Дженерал Электрик» работает над прибором, способным произвести заклинание в точение нескольких микросекунд, но пока большие пушки продолжали свою беседу.
Тролльбург лежал в каких-то нескольких милях от наших позиций. Я видел его. Город расстилался внизу, затемненный от наших пушек и бомбардировок. Как было бы славно, если бы у нас оказалось атомное оружие. Но, пока тибетцы вращают свои колеса, молясь о предотвращении атомной войны, такого рода идеи останутся ненаучной фантастикой.
Кот вытянул трубой хвост и мяукнул. Вирджиния наискось направила метлу вниз.
Мы приземлились в гуще деревьев, и она обернулась ко мне:
— Их дозоры, должно быть, поблизости, — прошептала она. — Я не решилась приземлиться на крышу. Нас было бы слишком легко заметить. Пусть путь в город начинается отсюда.
Я кивнул:
— Годится. Подождите минутку.
Я осветил себя фонариком. Как трудно было всего десять лет назад поверить, что трансформация не зависит от того, как ярко светит луна! Затем Вирнер доказал, что этот процесс — просто один из тех, где поляризованный свет, с правильно подобранной длиной волны, воздействует на щитовидную железу. И корпорация «Поляроид» сделала очередной миллион долларов на линзах превращения. Нелегко идти в ногу с нашим ужасным и удивительным временем, но я бы не сменил его ни на какое другое.
Обычно испытываемое ощущение — будто весь покрываешься рябью, трясешься. Меня пронзила смешанная с восторгом боль. Короткое похмельное головокружение. Атомы перегруппировались, образуя новые молекулы. Некоторые нервные окончания удлинились, другие наоборот, исчезли. Кости на мгновение сделались текучими, мышцы растягивались словно резиновые. Затем тело стабилизировалось. Я встряхнулся, просунул хвост через клапан облегающих брюк и ткнул носом в ладонь Вирджинии. Она потрепала меня по шее, позади шлема.
