Сергей Булыга - Черная сага
Я очень внимательно прислушался… И сказал, что ничего не слышу. Тогда Хальдер велел, чтобы я еще раз прислушался. Я опять прислушался…
И мне показалось, что я слышу шаги. Они были довольно странные – короткие, тяжелые. И это шел не человек, а зверь – на четырех ногах… Нет, сразу же подумал я, не на ногах, а на копытах. И вот все ближе были эти шаги, и все тяжелей. И вот уже даже затрясся наш стол, и начали мигать огни в светильниках! И вот уже эти светильники гаснут – один за другим, очень быстро! И вот они уже погасли все! И вот мы уже в кромешной тьме! Хальдер шепнул:
– Сиди! Не шевелись!
Но я и без того не шевелился. Я же тогда будто бы окаменел! Я тогда даже дышал, и то с очень большим трудом! А этот, которого не было видно, с ужасным топотом вбежал к нам горницу, накинулся на распростертых воинов и принялся их пожирать!
– Кто это? – в страхе спросил я.
– Зверь, – тихо отозвался Хальдер. Потом еще сказал: – По крайней мере, я его так называю. И, надеюсь, ты уже не гневаешься на меня за то, что я не пустил тебя в битву!
Но я ничего на это не ответил. Я только слышал, как дрожит пол и как трясутся и падают скамьи. А еще я слышал хруст и чавканье! И думал о том, что только железная хватка Хальдера удержала меня за столом. А что будет теперь? Я повернулся к Хальдеру. Хальдер чуть слышно сказал:
– Не беспокойся. На нас нет крови, он нас не учует. Но если ты хочешь, мы можем отойти и спрятаться.
– А что будет потом? – спросил я.
– А потом он уйдет, – сказал Хальдер. – А утром опять откроются двери и явятся другие воины – и опять будет пир. А после опять будет битва. А после опять придет Зверь и всех их пожрет! – Это он сказал уже с насмешкой. А потом вдруг резко схватил меня за плечо и тихо, но очень сердито воскликнул: – Отдай мне ножны, и сейчас же!
Я не шелохнулся. Тогда он сказал уже громче:
– Отдай! Он, может, только этого и ждет! И ты тогда еще спасешься. А мне спасаться ни к чему, потому что я и так уже мертв! Отдай!
Но я не отзывался. Я сидел, смотрел перед собой – и ничего не видел. Вот до чего там тогда было темно! Зато все громче слышался хруст. И громче чавканье. Это было оттого, что Зверь подходил к нам все ближе и ближе. Вот он каков, этот Чертог, думал я, стараясь ничего не слышать, вот каково оно, заветное бессмертие! И вот каков этот Зверь, который поедает только лучших! Ведь же только лучшие могут попасть сюда – и сами же себя убить, надеясь на бессмертие! А Зверь…
– Хальдер, – громко спросил я, – это Винн?
Винн! Слово было сказано! Зверь перестал жевать. В горнице стало тихо…
А после Зверь шумно принюхался, после шагнул ко мне. После еще. После еще… И мне – не знаю, отчего – вдруг стало очень смешно! Я громко рассмеялся. Зверь злобно зарычал. А Хальдер крикнул:
– Ножны! Сын мой! Отдай их мне!
– Да! – сказал я. – Ты прав! Зачем они мне теперь? Держи, отец!
И, обнажив меч, я отдал ему ножны, а сам шагнул вперед и изготовился. Зверь перестал рычать. Хальдер сказал:
– Будь осторожнее.
А я ему в ответ:
– Это с каких же пор…
Но не договорил!
– Хей! – крикнул Хальдер. – Хей!
И первым кинулся на Зверя – и ударил! А следом за ним я! А после опять он! А после опять я! Зверь заревел – и тоже кинулся! Мы отскочили! Было темно, я ничего не видел. Я просто бил на его рев, на его топот! Удар – и отскочил, удар – и отскочил, удар – и побежал. А следом Зверь! Тьма! Грохот! Топот! Рев! Великий Хрт, я не робел! Я бил! Рубил! Колол! А Зверь меня пинал! Бодал! Топтал! Хальдер кричал:
– Держись, сын мой!
О, Хальдер! Это был великий воин! Когда я падал, он стоял – и прикрывал меня. И меч его был лют! И он бил так, что Зверь порой отскакивал, выл и стонал… А после опять кидался! А мы – уже вдвоем – рубили и рубили и рубили Зверя!
– Винн! – кричал я.
– Винн! – кричал Хальдер.
– Смерть! – кричал я.
– Смерть! – кричал Хальдер.
– Смерть!
– Смерть!..
И Хальдер вдруг упал. И сразу стало тихо. Я не поверил, я прислушался… Но по-прежнему было так тихо, что я даже подумал, что, может, мне все это только почудилось, что это просто такой сон, что я просто сплю, и нужно только поднять голову – и я сразу увижу, что я лежу в горнице, в углу, а в дверях стоит Сьюгред и улыбается мне, и говорит…
И, возможно, так я теперь думаю, так оно тогда и было бы, если бы только я того захотел. Но пусть простит меня Сьюгред, потому что я тогда подумал: это будет очень гадко, если я сейчас предам Хальдера! Потому что Хальдер здесь, рядом, и здесь же рядом Зверь! Но я не боюсь Зверя и я не брошу Хальдера! Вот о чем я тогда подумал и встал на колени и принялся водить перед собой руками, потому что там тогда было очень темно и я совершенно ничего не видел.
Но зато очень скоро моя рука дотронулась до Хальдера. Хальдер лежал на боку, весь в крови. Я обхватил его, попробовал поднять…
Но он был до того тяжел, что вам этого и не представить! Я спросил у него:
– Что с тобой?
Он ответил:
– Не знаю. – Потом сказал: – Оставь меня.
– Нет, – сказал я. – Однажды я тебя уже оставил. Хватит!
И я еще раз попробовал его поднять, но у меня опять ничего не получилось. А еще я опять услышал Зверя: он громко засопел, потом принюхался. Потом подступил к нам на шаг. Хальдер сказал:
– Беги. Вон, видишь, свет? Еще успеешь, сын!
Я обернулся… И увидел, что совсем недалеко от нас, может, в каких-то десяти шагах, стоит распахнутая настежь дверь, а за этой дверью такой яркий свет, что просто удивительно! Потому что это светит солнце! И нужно бежать в ту дверь! Немедленно!
Но я даже не шелохнулся. Я только сказал:
– Нет! Я уже набегался. И еще вот что: от бега мало чести. А я хочу много. Потому что я кто? Ярл я или не ярл?! – А после повернулся к Зверю и сказал: – Где ты? И почему ты прячешься? Ты что, передо мной робеешь?!
Но и тогда он не открылся мне, но зато подступил совсем близко! И по его горячему, зловонному дыханию я понял, что он уже склонился надо мной и даже раскрыл свою пасть… И я тогда вскочил! И ткнул в него мечом! Прямо в его разинутую пасть! И сразу грохот! Пламя! Гром! Истошно закричал петух!..
А после я очнулся у скалы на той самой поляне, куда меня когда-то, еще осенью, привел Торстайн. А теперь была уже весна. Я лежал на зеленой траве, а земля подо мной была теплая. И у меня в руке был меч. Мой меч! А ножен при мне не было. Потому что это ножны Хальдера, и это справедливо. Подумав так, я встал, спустился вниз, в поселок, встретил Сьюгред. Она мне рассказала обо всем, что у них произошло, пока я был у Хальдера. Потом мы поженились. А потом…
Но дальше я уже не мог говорить. Меня всего трясло. И во рту все пересохло. Я прошептал:
– Жена моя!
И Сьюгред подала мне рог. Я пригубил вина и осмотрел собравшихся. Они все молчали. Никто из них тогда даже виду не подавал, что он хочет что-нибудь сказать. Ну, еще бы! После всего того, что они только что услышали… правда, кое о чем я тогда умолчал – так, я ничего не сказал об Источнике и о письменах на ножнах Хальдера… Но все равно им и всего остального с лихвой хватило для того, чтобы теперь долго молчать, обдумывая то, что им было рассказано! И вот они теперь сидели и молчали. И так же никто из них тогда ничего не ел и не пил. Шло время. И я уже, честно скажу, начал терять терпение…
