Юлия Галанина - От десятой луны до четвертой
Села на склон холма, устроила край безжизненного крыла на коленях и опять, как тогда, сжала дыру в крыле ладонями. Хоть что-то, что я могу…
Я сидела так долго, потом меня нашел Нож.
— Значит, вот как обстоят дела, — мрачно сказал он, оглядывая нашу компанию. — Покажи мне его ранение, Пушистая Сестричка, разлепи ладошки.
— Не могу, к смоле прилипли, — не менее мрачно сказала я.
— И долго ты тут собираешься сидеть? Я пожала плечами.
— День, три, семь, двенадцать. Пока не пойму, что вот теперь действительно все.
— Это нереально, — сказал Нож. — Сейчас нас будут искать, не забывай.
— Пусть ищут, мне все равно. Вы уходите на юг. Это я его сюда притащила, мне и отвечать. Угрохала дракона — туда мне и дорога.
Нож пару раз обошел раскинувшего крылья золотого.
— Ты знаешь, чем они лечатся? — спросил, трогая другое крыло, он.
Я покачала головой.
— А сколько они живут? Я опять покачала головой.
— А как размножаются? И этого я не знала.
— Пушистая Сестричка, — искренне удивился Нож. — Да как же ты так умудрилась? Если бы у меня был знакомый дракон, я бы первым делом выяснил и эти вопросы, и кучу других.
— А вот так и умудрилась, — огрызнулась я. — Попробуй-ка выясни… Только начнешь что-нибудь спрашивать и сразу получаешь лекцию о том, какие они, драконы, бесподобные и какие мы, люди, примитивные, агрессивные и несъедобные. И самое обидное, что про нас он не врет. А теперь вот он, несокрушимый и бесподобный, лежит и не жужжит.
Нож только покачал головой.
— Ладно, тебя вижу пока не переубедить, значит, сиди. Я пойду за нашими — мы довольно далеко по человеческим меркам отсюда приземлились.
— Как там сестра? — виновато спросила я.
— В порядке. Давай договоримся так — раз уж мы попали в этот переплет, не разрывайся на две части. За Светлой я присмотрю, хотя иногда она куда несноснее дракона, — сказал Нож.
— Хорошо, — согласилась я. — Возвращайся поскорее. После ухода Ножа время снова остановилось.
Я вспоминала ущелье, танцующих над горами драконов, огнедышащую расщелину в горе, горячий источник, который тек около уступа.
Наверное, потому, что по склону холма свистел ветер, и я совсем заледенела, стала такой же холодной, как и дракон. Зуб на зуб не попадал.
Наконец пришли сопротивленцы и сразу все кругом ожило. Они разожгли внизу костер. Нож принес сестру на руках, он поднялся вместе с ней на склон холма и посадил ее рядом со мной.
— Ты совсем ледяная, — сказала сестра, обнимая меня. Она была горячей, может, болезненно горячей, а может, это я настолько остыла.
— Там у меня в мешке котелок есть, — сказала я. — Достаньте.
— Отлично, — обрадовался Нож. — Сейчас чего-нибудь горяченького сообразим.
Снять мешок я не могла — надо было бы разжать руки, поэтому он просто развязал его, не снимая с моей спины, и выгрузил оттуда все, что считал нужным.
— Ого! Да ты, Пушистая Сестричка, упакована лучше коренного жителя степей! — присвистнул он.
— Благодаря ценным советам нашего друга Ряхи, — пояснила я.
Нож ловко надул шкуру, подложил ее под нас, накинул нам на плечи мою овчинную куртку, и я почувствовала, что стала согреваться.
— Сидите, девочки, я сейчас. — Он взял котелок и флягу и пошел вниз, к костру, на ходу срывая какие-то жухлые прошлогодние травки.
— Что-то он мало в последнее время говорит "логично", — заметила я.
— Просто ты его редко теперь видишь, — отозвалась сестра. — Ничуть не меньше. У тебя не появился там, в Пряжке, парень, а?
— А почему ты спрашиваешь? — с подозрением сказала я.
— Не знаю. Просто любопытно.
— Нет!!!
— Да? Совсем-совсем?
— Правда, клеился один… — нехотя признала я.
— И кто он?
— Ну не Магистр же! Из охраны, конечно. Янтарный его зовут.
— Ну надо же, ты словно гардероб себе подбираешь. Охранник у тебя Янтарный, дракон золотой. Прямо все оттенки солнца.
— Нет у меня охранника, да и дракона, похоже, тоже… — выдохнула я.
— Извини, — сжала меня крепче сестра. — Я так хотела тебя отвлечь.
— Да ничего, вообще-то этот парень здорово мне помог. Если бы он мои вещи не принес, я бы сейчас так в серой пансионатской юбке и летала. А я ее терпеть не могу.
— Куда не принес?
— Можно я пока не буду говорить? — попросила я. — У меня висок колоть начинает от этих воспоминаний.
Вернулся Нож и принес дымящийся отвар.
— Сейчас согреетесь окончательно, милые дамы, — пообещал он, усаживаясь рядом с сестрой на шкуру.
Сестра взяла у него чашку и поднесла к моим губам. Горячее питье изгнало остатки холода и меня потянуло в сон. Привалившись к теплой сестре, я задремала.
Сна в прямом смысле не было — я все время знала, что сижу на склоне и сжимаю ладонями драконье крыло. Но в то же время я летела и кружилась в каких-то воздушных водоворотах, постоянно проваливаясь в громадные воронки.
Иногда я вздрагивала — тогда сестра гладила меня по голове, я успокаивалась и снова летела.
Если говорят правду, что летая во сне растешь, то проснувшись, я должна была быть выше Ряхи на пару голов.
Увы, сидя на склоне, проверить это я не могла.
Как ни странно, но пришел день.
— Пушистая Сестричка, — попытался зайти с другого бока и взывать к моей логике Нож. — Вот и утро, которое мудренее вечера. Подумай и согласись, что ты не сможешь просидеть тут на холме двенадцать дней. Если тебя прохватит понос, ты должна будешь отойти.
— Ты дал мне слабительного? — закралось страшное подозрение в мою душу.
Нож даже остолбенел.
— Ну ты скажешь… — наконец опомнился он. — Что там в пансионате с вами делают?
— Учат хорошим манерам и правильному ведению хозяйства.
— Ну-ну… Кстати, спасибо за идею. Если другого способа не будет, я к нему прибегну.
— Тогда придумай этот другой способ, иначе я, кроме воды, ничего пить не буду!
— Нож, придумай что-нибудь, — взмолилась сестра. — Иногда она упряма, как осел. Может, дракону слабительного влить?
— Только попробуйте! — возмутилась я. — Тоже мне, специалисты по драконам!
Нож, как и ночью, обошел дракона кругом, попытался приоткрыть ему опущенное веко, провел пальцем по клыку в пасти.
— Зубы — как бритвы, — с почтением сказал он. — А где у них сердце?
Я пожала плечами.
— Ладно, поищем в традиционном месте.
Перешагнув через край крыла, Нож приблизился к туловищу и прижался к спине дракона ухом, пытаясь услышать биение сердца.
— Слушай, Пушистая Сестричка, — сказал он. — Одно из трех: либо я глухой, либо сердце в другом месте, либо оно не работает. Но мне кажется, он стал теплее, чем был ночью.
