Ника Алова - Братья
На вкус зелье оказалось неожиданно сладким, даже приторным, словно смесь меда и варенья, не слишком щедро разбавленная водой. Во второй раз обруч уже не подействовал так сильно, Тэйнен продолжала сознавать, где находится, но сопротивляться рукам, вливающим ей в рот содержимое медной чашки, не было никаких сил.
Впрочем, едва жидкость достигла желудка, все стало еще хуже, чем в прошлый раз. Она просто снова стала маленькой девочкой, бегающей по опушке леса с корзинкой, и собирающей землянику. На ярком летнем солнце ягоды переспели, они давились даже от легчайшего прикосновения пальцев, и девочка, счастливо смеясь, слизывала густую алую массу, пачкая ею лицо.
Эта девочка была она и не она, Тэйнен видела ее со стороны, но в то же время чувствовала на языке вкус ягод, и ягодный сок стекал по ее собственному подбородку. Звенели многочисленные насекомые, легкий ветерок колыхал траву и верхушки деревьев, небо было таким голубым, а она так устала…
Тэй почти уже заснула на шелковом ковре травы, когда чьи-то руки настойчиво принялись расталкивать ее. С трудом разлепив тяжелые веки, девушка увидела лицо молодой женщины, обрамленное невесомым ореолом вызолоченных солнцем волос. Очень знакомое лицо. Она видела его совсем недавно, в книге, и бесконечно давно, в забытом детстве.
— Мама…
Женщина отвесила ей звонкую пощечину, а потом еще и еще одну.
— Очнись немедленно, — сердито приказала она.
— Но я…
Четвертая пощечина привела ее в чувство. Лесная опушка исчезла без следа. Вокруг снова был огромный, холодный и темный зал, а перед лицом, совсем близко, мерцающие грани Кристалла.
* * *Обруч ледяным кольцом сжал лоб, лишая воли, но Криан из последних сил уцепился за самую важную мысль. Нельзя было забывать одно единственное заклинание, помогающее против дурманного зелья. То самое, которому много лет назад научил его отец. Конечно, безоаровый камень, спрятанный под язык, был бы куда действеннее, но где ж его теперь достанешь…
Едва лишь по телу разлились предательское тепло и слабость, рука храмовника сдернула обруч. У него осталось лишь мгновение, чтобы шевельнуть губами, пока Первосвященник нагибался за кляпом. Мысли путались, губы не желали слушаться, но он справился. Успел.
Сознание начало медленно, невыносимо медленно проясняться, но даже в таком состоянии он прекрасно сознавал, что то, что собирается проделать с ними безумный Иерарх, не имеет никакого отношения к ритуалу Изменения. Скорее уж, это походило на ритуал Восхождения.
Нет, Криан вполне допускал, что храмовник попросту возжелал стать великим магом, а сотоварищей своих обманывает, рассказывая байки про Изменение, уничтожение Кристалла и окончательное избавление от магов. Вот только почему тогда жертв было пять? Во всех записях, что попадались ему, вполне четко говорилось, что восхождение состоит из четырех ступеней. Маг даже пересчитал на всякий случай: Лиад, Рузия, Роан, он сам и Тэйнен. Пять жертв. Но ведь нет же пятой ступени силы! Ну, то есть, есть, но пятая ступень это…
Пятая ступень силы это Кристалл. Это Хранительница.
Тот, кто хотел взойти на пятую ступень силы, должен был стать одновременно и Кристаллом, и Хранительницей. Обрести бессмертие и власть над Переходом, над обоими мирами. Самому Ландияру и не снилось подобное могущество.
Но ведь тогда пятой жертвой должна быть Хранительница. А Салира уже шестая.
И кто вообще проводит этот проклятый ритуал?!
Тем временем, Первосвященник и оставшийся в зале стражник разрезали веревки, стягивавшие запястья, перетащили его поближе к Кристаллу, и вложили в одну его ладонь безвольную руку Рузии, а в другую — такую же слабую и безжизненную руку Тэйнен.
Иерарх развернул какой-то древний с виду лист пергамента, и явно вознамерился что-то с него прочитать. Но не успел издать ни звука. Невидимая сила ударила его в грудь, швырнула на пол и прокатила на спине через весь зал, почти до самых дверей, где храмовник и остался лежать неподвижно.
Роан поднялся с пола, разминая затекшие запястья. Первосвященник довольно улыбнулся, подошел и протянул ему нож. Опробовав лезвие, и удовлетворившись результатом, маг кивнул храмовнику.
— Прекрасно. Просто прекрасно.
Голос, такой знакомый, прозвучал сейчас непривычно холодно и чуждо. Роан, между тем, прошелся вокруг Кристалла, разглядывая распростертые на полу тела, носком сапога поправил руки Лиада и Рузии, и сказал:
— Ты отлично поработал, Вемар.
— И ты справился не хуже, Роан, — улыбнулся храмовник.
Но улыбка задержалась на его лице ненадолго, сменившись сперва изумлением, а потом гримасой страдания. Роан воткнул нож ему в бок по самую рукоять, и несколько раз провернул лезвие.
Вемар, придерживаемый за воротник мантии, медленно опустился сперва на колени, а потом и на спину. Роан склонился над ним, и внимательно вгляделся в затуманенные болью глаза.
— Неужто ты думал, — тихо сказал он, — Что будешь мне нужен, когда я довершу свое дело? Неужто ты и впрямь был так наивен… братец?
— Что? — с трудом прохрипел храмовник. — Как ты…
— Как я тебя назвал? — продолжил Роан. — Я назвал тебя братцем. Потому что ты и есть еще один мой братец. Полубратец. Такой же глупый, как и первый. Да, ведь я отыскал тебя неспроста. На самом деле я искал своего отца, хотел, знаешь ли, разок посмотреть ему в глаза. Но ублюдок обманул меня и на этот раз, успел все-таки сдохнуть. И мне остался только ты. Достаточно ловкий, чтобы суметь приблизиться к Иерарху, помешанному на магических ритуалах. И достаточно глупый, чтобы поверить моим обещаниям.
Храмовник хотел что-то ответить, или, может быть, спросить, но уже не смог. Роан опустился рядом с ним на одно колено, обмакнул пальцы в вытекающую из раны кровь, и с видимым удовольствием облизал их. А потом положил ладонь на грудь умирающего. Пальцы его тут же окутались паутиной светящихся алых нитей, медленно впитывающихся в кожу.
Через полминуты последняя ниточка исчезла. Роан довольно облизнулся, встал и отпихнул ногой труп.
— Вот и пройдена первая ступень, — радостно сообщил он куда-то в пространство.
Глава 16. Восхождение
Сознание уже окончательно прояснилось, но силы возвращались медленно. Слишком медленно. Роан, тем временем, склонился над Лиадом. И с тем же выражением радости на лице слизнул с пальцев его кровь. Собрал ладонью силу, распрямился, обошел Рузию и опустился на колени подле Тэйнен. Но на этот раз не воспользовался ножом.
Вместо этого он приподнял бесчувственное тело девушки и жадно поцеловал ее чуть приоткрытые во сне губы, пачкая их кровью Лиада.
