Mercedes Lackey - Сломанная стрела
— О, ты славно накрутила ему хвост, сестренка. — похвалила Гвена, разворачиваясь и галопом направляясь в конец колонны. — Молодчина!
— Дирк! — окликнула Элспет на скаку.
— Что, бесенок? — Дирк задремал в седле: солнце ласково пригревало, Ахроди шла ровно, а тихий перезвон подуздных бубенцов и цокот копыт по дороге действовали на него усыпляюще.
— Как ты думаешь, нас Тэлия встретит на Границе? — задумчиво спросила Элспет; ее лицо выражало нескрываемую надежду. Дирку страшно не хотелось разочаровывать девочку, но ничего не поделаешь.
Он вздохнул.
— Боюсь, вряд ли. Она ведь Личный Герольд Королевы, а значит, главный представитель твоей матери, так что, скорее всего, она останется у Алессандара.
— А. — Элспет приуныла, но ей явно хотелось продолжить разговор. — Ты хорошо себя чувствуешь? Ты сильно кашляешь.
Она искоса, немного озабоченно посмотрела на Дирка.
— Только не говори, что тоже собираешься нянчиться со мной, — с легким раздражением ответил Дирк. — Хватит и того, что вон те двое строят из себя наседок. — Он кивнул в ту сторону, где как раз за пределами слышимости ехали Скиф с Тереком.
В ярком свете полуденного солнца, столь радующем после долгих недель холодных дождей, на белоснежную форму Герольдов было трудно смотреть, не щурясь. Терен, тот буквально сверкал.
«И как ему, разрази меня гром, удается, — поймал себя Дирк на мысли, — выглядеть так безупречно, несмотря на пылищу, которую мел поднимаем?»
Элспет хихикнула.
— Извини. Действительно, немного слишком, да? Теперь ты знаешь, каково мне! В Коллегии-то все было нормально, но здесь я даже в кустики не могу отлучиться… ну, сам знаешь зачем… без того, чтобы двое Герольдов тут же ринулись меня охранять!
— Вини только свою мать, бесенок. Ты у нее единственное детище. Ей надо было нарожать целый выводок, тогда у тебя не было бы таких забот.
Элспет хихикнула еще громче.
— Вот бы кто-нибудь из придворных слышал, как ты говоришь о ней, словно о породистой суке!
— Меня бы, наверно, вызвали на поединок за оскорбление величества. Зато сама она вполне могла бы со мной согласиться. А какие у тебя сейчас учебные занятия, пока ты не сидишь за партой?
К собственному удивлению, Дирк обнаружил, что его интересует ответ. Апатия, вызванная болезнью, отступала, сменяясь прежней энергией, и он начал осознавать, что значительная часть душевных терзаний тоже утихла.
Дирк понятия не имел, чем вызвана перемена — тем, что он помирился с Крисом, или же чем-то другим — но она была отрадной.
— Альберих велел Скифу учить меня метать нож. Нехорошо хвастаться, но у меня очень неплохо получается. Смотри…
Рука Элспет дернулась вбок и вперед, и в стволе росшего впереди дерева, словно по волшебству, выросла, дрожа, рукоять маленького ножа. Дирк даже не видел, как он вылетел из руки девочки.
— Недурно… совсем недурно.
Элспет подскакала к дереву, вытащила нож, обтерла мокрое от сока лезвие о собственный рукав и вернулась к Дирку.
— Скиф дал мне потайные наручные ножны со специальной застежкой, видишь? — Она засучила рукав и гордо продемонстрировала подарок. — Точно такие, как у Тэлии.
— Так вот откуда они у нее! Наверняка тоже от Скифа. Этот парень мастер прятать вещи, — ухмыльнулся Дирк и с удивлением понял, что давно не улыбался. — Имей в виду, я вовсе не против. Я только рад, что у тебя есть скрытое жало, бесенок.
— Почему? Мама совсем не обрадовалась тому, что я учусь «уловкам убийц», как она весьма тактично выразилась. И смирилась, только когда я сказала, что так велел Альберих.
— Считай меня большим прагматиком, чем она, но если тебе известны такие уловки, это очко в твою пользу при встрече с убийцей, а ты ведь у нас только одна, бесенок. Мы не можем себе позволить потерять тебя.
— Забавно, Скиф сказал то же самое. Думаю, я отвыкла думать о себе, как о важной особе. — Элспет усмехнулась, а Дирк мимолетно подумал, что из маленького надменного Отродья, за которое когда-то взялась Тэлия, получилась очаровательная юная девушка. Личному Герольду Королевы удалось сотворить немалое чудо!
— Надеюсь, тебя также учат тому, что в случае опасности нужно реагировать рефлекторно, а не думать. Элспет скорчила рожицу.
— Еще как учат! Не так давно Альберих, Скиф и Джери устраивали мне засады каждую минуту, стоило мне отвернуться, поодиночке и скопом! Ну а в остальном мне положено просто разговаривать с Герольдами. Похоже, считается, что я буду заражаться от них знаниями или что-то вроде того.
— Хорошенькая манера отзываться о старших! Хотя, как ни грустно признать, но когда речь идет о Скифе, «зараза» — самое точное слово.
— Кажется, кто-то поминает мое имя всуе? Скиф послал Симри вперед, поравнялся с ними и поехал рядом.
— Ну, разумеется, мой чудный крылатый тать. Я как раз предупреждал нашу юную доверчивую наследницу престола, чтобы не якшалась с тобой…
— Со мной? — Скиф невинно округлил глаза. — Я чист, как…
— Как то, что выгребают из конюшен.
— Эй, я не обязан сидеть здесь и выслушивать оскорбления!
— Точно, — хихикнула Элспет, — Ты можешь уехать и предоставить нам оскорблять тебя за твоей спиной, как до твоего появления.
Словно передразнивая ее, какая-то нахальная алая сойка принялась обзывать Скифа последними словами. Птица прыгала по ветке, нависшей над дорогой, и продолжала поносить беднягу еще долго после того, как он проехал мимо.
— Все на одного, да? Даже зверье на вашей стороне! Как сказал бы Мастер Альберих, пора прибегнуть к стратегическому отступлению.
Скиф придержал Симри, отстал и занял свое обычное место рядом с Тереком, скорчив гримасу Элспет, которая показала ему язык. Дирку с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица.
Однако мгновение спустя настроение Элспет резко изменилось.
— Дирк! Можно я кое о чем спрошу?
— Для того я и существую, бесенок. Во всяком случае, отчасти.
— Что есть зло?
Дирк едва не поперхнулся. Чего-чего, а философии он от Элспет не ожидал.
— Ого! А ты не любишь легких вопросов, верно?
Он немного помолчал, бросив на Элспет косой взгляд и увидев, что навеки покорил ее сердце тем, что отнесся к вопросу серьезно.
— Ты когда-нибудь спрашивала об этом Гвену? — сказал он наконец. — Вероятно, она больший авторитет в таких вещах.
— Спрашивала… а она только посмотрела на меня так, словно у меня на голове рога выросли, и сказала: «Оно просто есть!»
Дирк рассмеялся: ответ очень напомнил ему тот, что когда-то дала ему Ахроди.
— Похоже, действительно есть области, в которых Спутники слабо разбираются, верно? Ладно, попробую я. Ответ далеко не самый лучший, но, думаю, он не слишком далек от истины. Мне кажется, что зло — нечто вроде высшей формы жадности, жадности столь всеобъемлющей, что она даже не может видеть ничего красивого, редкостного или драгоценного, и не пожелать обладать им. Жадности такой абсолютной, что если не может получить желаемое, то скорее уничтожит его, чем позволит, чтобы им завладел кто-то другой. И жадности такой острой, что даже обладание такими вещами не уменьшает ее ни на йоту: то, что красиво, редкостно или драгоценно, никак ее не трогает, лишь вызывает желание обладать.
