Евгений Скребцов - Последний паладин. Рождение
— Нашел, — уклончиво ответил я.
— Так, пойдем-ка отсюда, да побыстрее. Давай, давай, шевели батонами, говорю!
Блуд неожиданно подорвался с места и поспешил к ближайшему закоулку. Я оглянулся через плечо и увидел колонну солдат воинства, двигающуюся к площади. Никак не пойму, чего он от них так шарахается?
— Отец! Ты меня слышишь? — раздался вдруг голос Максима из ниоткуда.
— Сын? — я заозирался по сторонам, но никого не было рядом. — Где ты? Я тебя не вижу.
— Амулет связи, через него говорю. С тобой все в порядке?
Ах, вот оно что! Мдаа-с, отстал папка от жизни. В мое время в игре таких штук не было.
— Да, все в порядке, что случилось?
— Хууух, — послышался облегченный выдох. — Нужно встретиться, Саня хочет что-то тебе сказать.
— Хорошо, когда?
— Через полчаса там же, в «Золотом теленке».
— Ну чего ты там, уснул что ли? — из-за угла высунулась недовольная физиономия Блуда, выглядывающая из-под капюшона. Уже и накидку какую-то напялил, конспиратор, блин, где только свиснуть её успел?
— Договорились.
— Ок, только…это…пап, не опаздывай, а то Саня и так уже рвет и мечет. Все, конец связи.
Ого, видимо он нашел какую-то не очень приятную информацию.
Я поспешил к Блуду, который смотрел на меня как Ленин на буржуазию.
— Симпатичная накидочка, у старушки отобрал?
— Ха, ха, ха, очень смешно! Смотрю, ты сегодня прям фонтанируешь сарказмами. Вообще-то она моя, помогает скрыться от ненужных глаз.
— Слушай, чего ты так шарахаешься от святого воинства? Только стоит им появиться на горизонте, и ты сразу бежишь в противоположном направлении.
— Про инквизицию слышал? — ответил спутник вопросом на вопрос.
— Слышал конечно.
— Так вот, считай это она и есть. Не самые приятные ребята, так и норовят обвинить кого-нибудь в ереси и толкнуть очередную религиозную белиберду про своего семиморду.
— Кого-кого? — не понял я последнее слово.
— Ну этого, бога их семиликого. Он типа четырьмя своими ликами смотрит по сторонам света, еще два обращены к небу и подземному царству, а седьмым он всегда зрит истину, поэтому он всемогущий, всезнающий и вообще супер мега душка, покланяйтесь ему или сгорите на костре за ересь, вот. Можешь считать это кратким пересказом стандартной проповеди.
— И что, все ему покланяются?
— Нее, конечно нет! У разных рас свои боги, не считая множества мелких сект и культов, но у людей, скажем так, семиликий — основная религия, поэтому они и процветают.
Вот и неожиданный, но весьма полезный ликбез на тему религиозного мироустройства. Лишним не будет, знания карман не тянут. Только все равно это не до конца объясняет такого поведения Блуда. Опять он чего-то не договаривает, как пить дать!
— Это все конечно интересно, вот только ты на сектанта не очень похож, да и на ведьму абсолютно не тянешь, морда лица у тебя конечно как у типичного варюги, но инквизиция, она же больше по преступлениям против веры, нежели человека. Тебе-то конкретно чего их бояться? Какое им дело до воришки?
— Так-то ты прав, в принципе. Обычный вор им не интересен, — ответил разбойник, а затем сделал паузу, явно решая внутри себя вопрос, рассказывать все как есть или опять соврать, — только если он ничего не украл у семиликого.
Ах вот оно что! Теперь ясно где была собака зарыта!
— А ты, стало быть, украл?
— Да, было дело. Украл. Пару раз, — лицо Блуда расплылось в широкой улыбке. Видимо, эта часть биографии у него вызывает чувство гордости. — Не лично у бога, конечно, а у священников. Слишком уж они богато живут, для тех, кто проповедует отказаться от злата и прочих мирских благ, нося при этом на каждом пальце по огроменному перстню из благородного металла со здоровенным камнем, одевая рясы из лучших тканей, которые на животе еле сходятся, и захаживая систематически в ближайший дом терпимости.
— Только не говори, что, вырученные от продажи украденного деньги, ты раздал нуждающимся, иначе мой мир перевернется и уже никогда не станет прежним.
— А я тебе чем не нуждающийся? Мне, знаешь ли, финансы тоже очень нужны, — возразил собеседник, а затем задумался и через секунду произнес, ехидно улыбнувшись, — и вообще-то, если разобраться, то часть тех денег ушла на выкуп твоих волканов и съем комнаты в гостинице. Так что — да, полученное золото ушло исключительно на благие дела.
Хорош! Как это он ловко вырулил.
— Ладно, Робин Гуд доморощенный, давай ускоримся. Мне еще в одно место успеть надо, после того, как проведаю Уура с Аали.
* * *Когда мы подходили к убежищу, город уже практически оправился от недавнего нападения глюков: по улицам суетливо забегали игроки, некоторые мастерские начали снова работать, однако все равно чувствовалось напряжение, и в воздухе витала тяжелая аура смерти и страха. И даже появившиеся патрули святого воинства не вселяли в сердца горожан чувства спокойствия и защищенности. Многие окна так и оставались, закрыты ставнями, а прилавки опустевшими.
Дверь убежища открылась с ставшим родным звуком и перед глазами предстала уже знакомая картина: Кнопка игралась с Аали, Брэйн сидел с умным видом и читал какую-то газету, а Уур… а этого маленького тирана не было видно, видимо опять кошмарит Шредингера и где-то притаился.
Забавно, город пережил нашествие глюков и теперь оккупирован местной инквизицией, наверху царит уныние и безысходность, а тут все по-прежнему уютно и тихо. Такая маленькая гавань спокойствия в этом безумном мире.
— Вы все сидите в четырех стенах? А с нами такое произошло, в жизни не догадаетесь! — едва переступив порог начал Блуд.
— Дааа?! Как интересно! Что же случилось? Даже представить себе не могу, — с наигранным интересом произнес Брэйн. — Удиви меня?
— Короче, — разбойник принял загадочный вид и выдержал, — пока вы тут прозябаете, наверху такая жесть произошла! На город напали глюки, и мы с Родом отбивались от них в церкве семиликого! Ну как отбивались, я сражался, а он в это время девок клеил.
— Чего?! — опешил я от такого вольного пересказа произошедшего.
— Ммм, — протянул Брэйн, — круто.
— Да вообще! Меня окружили пятеро, я вертелся как юла, уворачиваясь от ударов. Потом одному воткнул кинжал прям промеж глаз, потом второму так, потом..! — разошелся разбойник, подкрепляя своё сказочное повествование яркой визуализацией, но потом неожиданно остановился. — Стоп! А чего это ты такой невозмутимый?! Где же крики «вау!», «да ладно?», где хвалебные речи для моей героической персоны? Вам что, не интересно?
