Андрэ Нортон - Золотой Триллиум
Она сказала Салин и Куаву:
— Надо соединить наши силы!
Какой внутренней энергией обладал сновидец-хасситти, Кадия судить не бралась. Но за такими снами должна, должна стоять Сила!
Салин приблизилась к ней, ее рука легла на плечо девушки, а хасситти тут же коснулся плеч обеих. Кадия глубоко вздохнула и, подняв меч, навела его вновь открывшиеся глаза на край крышки.
Вспыхнул луч света и сосредоточился там, где крышка смыкалась с боковой стенкой. Затем, хотя ее рука оставалась неподвижной, меч сдвинулся так, что копье света скользнуло по крышке, зажигая кристаллы внутренним огнем, вызывая слепящие вспышки.
Теперь кристаллы словно пылали настоящим пламенем — Кадии даже почудилось, что они плавятся. Взад и вперед скользил луч — девушка подчинялась тому, что теперь овладело ее оружием.
Она смутно сознавала, что позади нее происходит какое-то движение, что к ним подошли другие воины-уйзгу, но она старалась не отвлекаться, сосредоточиться.
Раздался оглушительный треск. Во все стороны брызнули осколки кристаллов. Кадия вздрогнула: боль словно разрезала ее щеку от нижнего края шлема до подбородка. Крышка стремительно ломалась, куски с грохотом падали на пол. Исходящая из руки энергия, казалось, протащила ее вперед на несколько шагов, и девушка едва успела заслонить лицо, как ощутила такую боль, точно в нее впились дротики оддлингов.
Когда Кадия рискнула посмотреть, она увидела, что крышка расколота — часть кусков вывалилась наружу, остальные провалились внутрь.
Меч тускнел. Несмотря на добавочную энергию, он явно был почти истощен. Кадия почувствовала, что ее собственная воля надламывается.
Она была мокра от пота, измучена, но еще держалась на ногах. Сзади раздался пронзительный душераздирающий вой. Она посмотрела через плечо на стену.
Там появились очертания двери — точно такие же, какие она видела снаружи, но обведенные не золотым светом синдонов, а багровым — прислужника Варма.
Стиснув зубы, Кадия занялась саркофагом. Воины-уйзгу встали лицом к наружной стене и поднесли к губам духовые трубки. Девушка не думала, что они смогут оказать сопротивление, если синдоны падут, но дверь еще держалась.
Кадия заглянула в саркофаг. Там висела туманная дымка, словно испарялась вязкая жидкость. Но она различила и подобие человеческой фигуры, сложением напоминающей синдонов.
Она сомневалась, что дротики или копья способны покончить с тем, кто спал там. А жидкость заволновалась, и от нее поднялся гнусный смрад «желтой смерти» — такой отвратительный, что ей почудилось, будто ее по окровавленному лицу хлестнули разлагающейся падалью.
Пламя меча уничтожало следы «желтой смерти», пламя меча — вот все, к чему она могла прибегнуть теперь. Кадия вновь ощутила прикосновение Салин и добавочный слабый, но ровный ток энергии, видимо исходивший от Куава.
Кадия протянула меч горизонтально над тем, что скрывалось в вязкой мути. Возник луч, но не от верхнего ока, а от двух остальных, и он был не толще иглы, совсем не похожий на тот, который ей удалось вызвать раньше.
Однако она продолжала стоять и твердой рукой посылала двойной луч в темную внутренность саркофага.
Свет ударил в то, что покрывало спящего, и растекся по нему, вызывая мерцание, перебегающие вспышки. И вдруг, точно костер, раздутый ветром, вся фигура спящего заполыхала, распространяя зловоние смерти.
В глубине сознания Кадия уловила слабый отголосок исступленного вопля. Действительно ли фигура, еле различимая под пляшущим огнем, судорожно дернулась?
Глаза на рукояти меча закрылись. Приходилось смириться с тем, что они истратили всю энергию, какую могли. Но ведь они обезвредили только одну гробницу, только одну!
В отчаянии Кадия оглядела три оставшиеся. Сделать это у нее нет сил, но она должна. Девушка прислонилась к гробнице с догорающим огнем и со страхом взглянула на очертания двери.
Теперь это были уже не просто очертания. Заключенная в этих линиях часть стены вся светилась. Но ей почудилось, что тусклая багровость посветлела, будто ее чем-то разбавили. Может быть, сопротивление синдонов истощило Силу врага? Однако Кадия не сомневалась, что и остатки этой Силы далеко превзойдут все, что есть в распоряжении у нее.
Она отступила от саркофага, с которым они разделались, и, пошатываясь, приблизилась к соседнему. Ведунья ее опередила, а Куав обхватил девушку за талию, чтобы поддержать, с силой, какой она не ожидала от маленького хасситти.
— Сила трясин, — сказала Салин, — Сила твоего народа, королевская дочь. Быть может, только Сила Древних тут не властна. Но если это Сила трясин…
Она не просто прикоснулась к Кадии, но положила ладонь на правую руку девушки, лежавшую на мече. А Куав встал позади, ухватившись за обеих.
— Продолжим! — это слово прозвучало у Са-лин, как боевой клич.
Кадия с усилием подняла меч и напрягла волю… Она ощутила, что в него вливается более мощная энергия, чем в. предыдущий раз. Теперь она знала, что следует делать, и с помощью уйзгу, поддерживающих меч, быстро обвела кристаллы крышки.
Вновь крышка разлетелась, и краем глаза Кадия увидела, как на плече Салин выступила полоска крови, почувствовала, как осколки кристаллов стучат по ее кольчуге. И вновь лучи только двух глаз пожрали то, что лежало внутри.
Кадия держалась на ногах лишь с трудом. Рука с мечом так отяжелела, что ее охватил страх — сумеет ли она поднять его еще раз? Она не стала смотреть, как огонь уничтожает этого спящего, и в сопровождении Салин с Куавом побрела к следующей гробнице. Их осталось две. Хватит ли теперь энергии?…
Дверь на стене раскалилась так, что воины-уйзгу попятились. Но отливала она золотом. Синдоны? Неужели они выстояли? Ламарил… Но она прогнала мелькнувшее воспоминание о нем, сейчас было не до этого. Сейчас значение имели только эти две гробницы, которые необходимо было выжечь.
Салин тоже пошатывалась, но они вновь сомкнули руки и, получая энергию от хасситти, разбили лучом крышку. На этот раз разлетающиеся осколки ранили ее в шею, хотя, к счастью, шлем надежно оберегал глаза. Вновь свет зажег огонь, покончивший с тем, что лежало внутри.
Они повернулись к последней из гробниц. Кадия подумала, что упадет, не дойдя до нее.
И тут раздался ржавый скрип, совсем не похожий на оглушительный треск разбитой плиты, и они увидели, что крышка последней гробницы медленно поднимается.
ГЛАВА 25
То, что вылезало оттуда, двигалось медленно, словно с большим трудом. С закутанной фигуры сползала вязкая жидкость, похожая на липкие выделения болотного слизня. Фигура высвободила обе руки, скрюченные пальцы ухватились за край гробницы.
