Петр Верещагин - Игра Арканмирра
– Ты меня утомил, – сказал противник, устало опуская меч. – Это заслуживает особой… награды. Ослепни!
Зрение Тигра пропало, оставив меня в темноте.
«А вот этому ты меня не учил, – подумал я, мысленно обращаясь к мастеру Янг-Цзе. – Хорошо, что я не прекращал практиковаться…»
Двигаясь на слух, я вслепую парировал удар Рыцаря Смерти, сменил хват на обратный и зажал лезвие рыцарского меча под левой рукой, заклинив его своей броней. Мгновение – и он бы выдернул оружие, однако этого мгновения у него не оказалось. Продолжая движение, я нанес ложный удар в голову (зная, что Рыцарь Смерти отступит на полшага назад) и без разбега прыгнул плечом вперед, вложив в удар весь свой вес. Доспехи звонко лязгнули, и потерявший равновесие противник отлетел еще дальше – как раз в ту яму, куда за некоторое время до того отправилась баньши.
Заклятие рассеялось, вернув мне зрение. И вовремя – потому что из коридора доносился топот многочисленных ног, клацанье челюстей и похрустывание костей. Это толпы скелетов шли на подмогу, не ведая, что безнадежно опаздывают…
«Разрушительница Судеб» по-прежнему стояла на рейде у острова, так как ветра практически не было, а Шон еще недостаточно восстановил силы, чтобы управлять магическими ветрами. Команда развлекалась игрой в кости и карты, но предусмотрительный Колин, помня о непредсказуемых опасностях Смеющегося Черепа, приказал впередсмотрящему особо приглядывать за цитаделью.
И не ошибся.
– Эй, капитан! – раздалось из «вороньего гнезда». – Эта проклятая штуковина исчезла!
– Цитадель Смеющегося Черепа? – недоверчиво переспросил маг.
– Похоже на то. Так теперь ты мне расскажешь, в чем было дело?
Шон криво усмехнулся:
– А что ты вычислил сам?
– Властитель приказал отправить Йохана на этот остров. Кто-то (или что-то) на нем очень не любит незваных гостей. Скалы тут, по всей вероятности, состоят из адаманитовой руды, сам Смеющийся Череп – костяной. Я бы предположил, что в нем сидит какой-то вконец свихнувшийся некромант, но что дальше?
– Твои факты точны, – согласно кивнул маг. – Однако для точной интерпретации их слишком мало. Ладно, вот еще: Странники объявили награду за разгадку тайны Смеющегося Черепа, однако сами наотрез отказались идти туда.
Колин присвистнул:
– Странники объявили награду?! Случаем, не впервые за всю историю их существования?
– На моей памяти – да, – вступил в беседу Фион, – в хрониках же упоминается еще некий Кейн Идущий-с-Громом, отказавшийся вступить в ряды Странников, за что он подвергался непрестанным преследованиям по всему Джангару…
– Следовательно, внутри Смеющегося Черепа скрывается какой-то Странник-ренегат, – подытожил Колин, – а этого варвара послали на охоту. Ладно, но при чем здесь Эйниранде и Лорд Мерлин?
– Этого не скажу, – сказал Шон. – Это знание не для тебя. Ничего личного, Колин: я лишь храню секреты мастерства.
Капитан «Разрушительницы» сплюнул за борт.
– Секреты он хранит… А то никто не знает, что магия утратила свою функциональность, и вам приходится изобретать новые заклинания, поскольку старые теряют силу!
Жрец подскочил.
– Ты где это услышал?! – вперил он в Колина обвиняющий перст.
– Фион, у меня есть не только уши, но и мозги. Я слышу, как Шон читает заклятья. Всю жизнь это были две-три фразы в строго определенном ритме; но последние год-два у него чуть не каждый день новое заклинание. Это ведь не от хорошей жизни, ежу понятно.
Слепой жрец и маг некоторое время тихим шепотом обсуждали возникшую проблему. Колину не было нужды подслушивать, чтобы узнать суть. Говорилось о том, что секреты нужно хранить тщательнее, потому как неизвестно сколько народу уже владеет вот этим; говорилось и о мерах, которые следует предпринять в будущем «исключительно ради безопасности Эйниранде».
Затаенная печаль переросла в тупую сердечную боль. Мерлин, не в силах использовать свободолюбивых бродяг-вестерлингов в своих целях, ввел в их ряды тех, кто помогал ему и только ему: жрецов, магов и иже с ними. Конечно, пока интересы самого Властителя совпадали с интересами Эйниранде, это не имело значения. Но коль скоро они начали расходиться…
Колин с невыразимым ужасом поймал себя на том, что думает, как хорошо бы жилось всем вестерлингам, если бы Мерлин внезапно разделил участь Ло Пана…
От усталости подгибались ноги, а мифриловый клинок казался невероятно тяжелым. В глазах двоилось.
– Прекрасная работа, – произнес смутно знакомый голос с легким акцентом.
С трудом повернув голову в том направлении, я обнаружил возникшего из ниоткуда высокого смуглого воина в широком плаще из бледно-желтого шелка. Под плащом – я знал – находился кривой меч, на лезвии которого чернел Знак Цапли.
– Алерон Носитель Меча. – Я слегка наклонил голову – наполовину в знак приветствия, наполовину от изнеможения. – Чем обязан?
– Ты с честью выполнил задание, над которым один наш общий знакомый – Мудрец из Эйниранде – тщетно бился два с лишним столетия. А я появился здесь, дабы пресечь его попытки доказать, будто работа сделана им, и только им.
Против своей воли я ухмыльнулся:
– И как же?..
– О, очень просто. – Алерон переменил стойку, машинально поправив меч. – Мерлин бы просто заявил, что на остров Смеющегося Черепа ты попал лишь благодаря его высочайшему повелению. И вообще, вся операция была задумана им от начала и до конца, а конкретный исполнитель не играет роли.
Я пожал плечами. Если подумать, так оно и было…
– Так-то оно так, – согласился Странник, – однако об одном факте он забыл. Ты – не вестерлинг, ты – готландец. Хотя Фрейя Искательница и не враждует с Мерлином, она вряд ли позволит кому попало использовать Героев Готланда. И ее протест перевесит все аргументы Мудреца, доказав попутно, что мудрость сама по себе мало что значит, чтобы не сказать худшего.
Я помотал головой, отчего в висках сразу возникла колющая боль.
– Слушай, сделай мне одолжение: расскажешь обо всем потом, когда я приду в себя. Мне определенно требуются двенадцать часов сна и хороший обед. Ты не мог бы…
– Я-то могу, но это тебе дорого обойдется. Перемещение даже одного фунта материи стоит…
– Назови общую сумму, – бросил я тоном богача, который настолько торопится, что даже не считает нужным торговаться.
Алерон слегка пожал плечами:
– Семнадцать тысяч монет – и все деньги вперед.
«Грабеж», – подумал я, но вслух не сказал ничего. Вместо этого я отцепил кошелек, отобрал три маленьких изумруда и два средних, добавил один крупный с изъяном – и протянул горстку зеленых кристаллов опешившему Страннику.
