Елизавета Дворецкая - Лес на той стороне, кн. 2: Зеркало и чаша
– Это все Лютомир. – Наконец княгиня взяла себя в руки, отстранилась от сына и вытерла слезы. – Это все Лютомир! – повторила она, обернувшись к Зимобору, и в ее черных глазах засверкал гнев. – Он… Он ограбил меня! Я собрала почти весь выкуп, двадцать гривен серебра, серебром, золотом, мехами! Я сняла все украшения с самой себя! – Она подняла руки, на которых больше не звенели браслеты и не сверкали перстни, украшавшие их в прошлый раз. – Я собрала все, что было в моей дружине. Я взяла в долг у старост и городецкого боярина! Я, княгиня, взяла в долг и пообещала расплатиться с лихвой, как… промотавшийся купчишка! – с ненавистью и досадой восклицала она. – А все потому, что не могла жить ни единого дня дольше без моего сына. Потому что я не могла ни есть, ни спать, пока мой сын здесь! – Она опять порывисто обняла Сечеслава и прижалась к нему. – Я привезла выкуп, я привезла твоих людей! А он! Лютомир! Он напал на моих людей и отнял у нас все! У меня больше нет ничего! Я не могу выкупить моего сына! Теперь мне нужно ехать за новым выкупом в Угренск, ехать к князю, просить, собирать… Я не успею собрать второй выкуп за десять дней! Я прошу тебя, княже! – Она протянула к Зимобору сжатые руки. – Я прошу, не причиняй вреда моему сыну, я соберу второй выкуп и пришлю к тебе, даже в Смоленск, если ты уже будешь там. Хочешь, я отдам тебе в жены мою дочь? Я предложила бы меня саму взамен моего сына, но я уже не так молода…
– Матушка! – оборвал ее Сечеслав. – Не надо так унижаться! Я никогда не позволю, чтобы ты или кто-то другой пошел в залог вместо меня! Я сам справлюсь! Отец поможет тебе собрать выкуп. Но эти двое…
Он запнулся, словно от ненависти не мог говорить. Он крепко сжимал челюсти и весь напрягся, точно ненависть могла разорвать его изнутри. Княгиня закрыла лицо руками.
– Дела-а-а! – протянул Зимобор.
Он не знал, что и думать. Эта наглая парочка переходила все границы. Сначала втравить сводного брата в драку со смолянами в надежде, что его убьют, потом попытаться его загрызть, потом лишить его мать возможности выкупить Сечеслава на свободу… А Лютава, наверное, обрадуется.
Она и правда обрадовалась, хотя старалась не показать вида. Зато княгиню, вероятно, порадовало то, что одна из этой ненавистной парочки тоже сидит в плену. Встречи их Зимобор благоразумно не допустил, не желая видеть драку двух женщин благородного происхождения, одна из которых ранена, а вторая уже совсем не молода. Тут не игрища на зимолом!
Помня предостережения Сечеслава, он не раз и не два напомнил дружине, что надо быть готовым к любым неожиданностям. Но и сам он полночи не спал, все ходил проверять дозоры и вглядывался в ночной лес. Все было спокойно. Только поблизости в лесу выл одинокий волк – так красиво и душевно, так тоскливо и протяжно, что сам Зимобор заслушался, стоя возле сеней. Это было настоящее колдовство.
Вернувшись и ложась на свое место, он заметил, что Лютава не спит. Лежа на спине, она тоже слушала волчью песнь. Глаза ее при жалком свете лучины отсвечивали зеленым, и Зимобор ни о чем не решился ее спрашивать. И только теперь ему стало страшновато рядом с ней.
А еще захотелось спросить о Дивине. Те, кто живут на грани человеческого и нечеловеческого мира, могут ходить и за Зеленую Межу…
– Стой! – вдруг сказал он вслух, то ли сам себе, то ли ей. Лютава вздрогнула, очнулась и обернулась. – Я вспомнил, где я его видел.
– Ты его видел? – Лютава сразу поняла, что Зимобор говорит о ее родном брате, но не поверила. – Где ты мог его видеть?
– В солнцеворот. Мы тогда стояли… в Ольховне или в Оршанске… – Зимобор не сразу вспомнил, но это было не важно. В этом случае «в солнцеворот» было ответом на вопрос не «когда?», а «где?». – Он… Все были ряженые, а он… Он был волком. И он позвал меня… туда. И там я встретил… ее. А без него я бы не вышел. И не увидел бы ее. И не знал бы, где мне теперь ее искать.
Лютава помолчала. Зимобор думал, что она, разумеется, ничего не поняла из его путаного ответа, но она все поняла.
– Это был не он, – шепнула она наконец, чтобы даже лежащие рядом кмети ничего не услышали. – Это был сам Велес. Он входит в его тело. Иногда. Когда время на переломе. В этом его сила. Когда бог из него выходит, в нем остается сила. А он хочет, чтобы бог остался в нем навсегда. Тогда нам никто не будет страшен.
– Тогда вам ничего этого не будет нужно, – заметил Зимобор.
– Может, и так, – обронила Лютава. – И я не знаю, куда мы с этим пойдем. Если ему это удастся.
«Вяз червленый вам в ухо!» – только и подумал Зимобор. Да, у этой парочки были такие сложности в жизни, какие им с Избраной даже не снились. Дети чародейки стояли на перекрестке миров и не знали, куда идти.
На другой день княгиня Замила, переночевавшая вместе с сыном в овине, наконец оторвалась от Сечеслава и уехала со своими людьми в Угренск – жаловаться князю Вершине на вконец обнаглевших оборотней и просить серебра на новый выкуп. Зимобор тоже велел дружине собираться. Мертвые были погребены, раненые немного оправились, уцелевшие отдохнули, а путь впереди лежал еще долгий. Завтра поутру предполагалось выступать.
В полдень дозорные доложили, что по ручью едут очередные гости. Решив ничему больше не удивляться, Зимобор снова вышел навстречу.
По льду ехало около десятка всадников, причем среди них Зимобор сразу узнал несколько хорошо знакомых фигур – Красовита, троих его кметей и Игрельку. Это становилось очень любопытным. Стоя на берегу, он смотрел сверху, как они подъезжают. Остальные были вятичи, и среди всех выделялся высокий всадник в восточной кольчуге, но без шлема, с боевым топором у пояса, но без меча. Ну да, его шлем и меч остались в селе с прошлой ночи и теперь являлись законной добычей Зимобора. Длинные волосы разметались по волчьему полушубку, сшитому не по-людски – мехом наружу. Но и без этой приметы Зимобор угадал бы, кто к нему пожаловал. Он сразу узнал это продолговатое лицо, этот острый взгляд близко посаженных темно-серых глаз. Сходство с Лютавой было поразительным, и притом ощущалось, что брат гораздо сильнее сестры.
Он медленно подъехал, оставил коня внизу и поднялся на гребень, где ждал его Зимобор в окружении своих бояр и кметей.
– Здравствуй, князь Зимобор! – Гость поклонился. Голос у него был низкий, и Зимобор невольно вздрогнул. Именно этот голос той незабываемой ночью звал его из-под волчьей личины: что сегодня упустишь, потом весь год не догонишь!
– Здравствуй, князь Лютомир, – ответил он. – С чем на этот раз пожаловал?
– С выкупом за сестру. Она ведь у тебя. Я привез все, что ты пожелал: и твоего воеводу, и девушку, и двадцать гривен серебра. Если ты за Сечеслава хотел двадцать, то за девицу едва ли больше запросишь.
