Александра Первухина - Mечты, ставшие явью
Что говорил в ответ, приютивший их мужчина, Снежана не расслышала, да и не собиралась тратить время, выясняя такие мелочи, главное она могла двигаться, в чем тут же поспешила убедиться опытным путем, а значит, все планы незваных гостей останутся нереализованными. Девушка заставила себя подняться с кровати, настороженно следя за тем, как отреагируют ее новые ноги на такую нагрузку как ее вес и вес меча, которым она собиралась убедить представителей местного криминального мира, потревоживших ее покой в том, что они поступили весьма опрометчиво. Ноги к удовольствию жрицы, вполне слушались, отдаваемых мозгом команд, а на легкую по ее меркам боль в неокрепших костях как обычно можно было не обращать внимания. Боль давно уже была неизменным фоном ко всем ее действиям и стала вполне привычным дополнением к мироощущению Снежаны.
Девушка слегка покачнулась, но удержала равновесие, успешно вспоминая как это передвигаться на двух конечностях и огляделась в поисках какой-нибудь одежды, ну и конечно же оружия. С улицы доносились уже весьма воинственные крики и, судя по всему, ей стоило поторопиться. К своему разочарованию ничего подходящего для того, чтобы прикрыть наготу и при этом не мешающего в поединке она не нашла и ругнувшись сквозь зубы вынуждена была натянуть небрежно брошенную на перекладину к которой крепилась занавеска разделяющая помещение хижины на две комнаты мокрую мужскую тунику, очевидно для просушки. Одежка оказалась ей великовата и больше напоминала какое-нибудь модное платье с прямой юбкой до середины бедра, чем часть мужского гардероба, в этом мире заменяющую прозаическую рубашку.
С оружием ей повезло гораздо больше, на специальной подставке в углу возле двери девушка обнаружила меч, который ей одолжил для ее последнего сражения жрец из ее родного мира. Подхватив великолепный клинок, жрица решительно распахнула дверь и поняла, что успела в самый последний момент. На небольшой полянке перед входом в хижину в живописных позах долженствующих демонстрировать их военное мастерство застыл десяток разбойников, явно намеревающихся напасть на противника по первому же приказу главаря. Главарь же стоял чуть впереди своего пестрого воинства и всеми силами старался произвести самое грозное впечатление на одинокого мужчину, к которому жались красивая девушка и двое маленьких детей. Точнее впечатление он пытался произвести на девушку, мужчина его интересовал мало.
Увидев, что перепуганных до полусмерти подопечных и человека, уже оказавшего им помощь и теперь явно готовящегося умереть, но не подпустить к ним бандитов, Снежана пришла в ярость. Это была холодная жесткая как клинок и смертоносная как атака меча богини ярость жрицы, обнаружившей, что кто-то посмел напасть на тех, кого она клялась защищать. Забыв про свои раны и про то, что ноги ее слушаются еще не совсем уверенно, Снежана одним прыжком преодолела расстояние, отделяющее ее от детей и Светы и ловко обогнув их, замерла перед разбойниками, недвусмысленно поведя мечом. Людям предлагалось приготовиться к смерти или поспешному бегству. Однако бандиты оказались не настолько сообразительными, чтобы понять намек.
Услышав очередное предположение о том, как можно приятно провести время, если вместо одной девушки их одиночество будут скрашивать две, жрица решила не вступать с ними в дискуссию и, коротко рявкнув мужчине, имя которого так и не удосужилась узнать:
-Уведи их в дом! - метнулась навстречу разбойникам, чувствуя, как в душе поднимается уже знакомый яростный азарт, напрочь смывающий последние воспоминания о гуманизме и ценности человеческой жизни, которые упорно вбивали в голову девочке по имени Снежана. Жрица Снеара не собиралась тратить время на подобные глупости. Первым ей под руку попался главарь и тут же покатился по жесткой лесной траве, пятная ее кровью из пробитой груди. Следующая парочка бандитов подвернулась под меч Снеары весьма удачно и дружно рухнула на землю, лишившись голов.
Дальнейшее напоминало жрице необременительную тренировку, она легко уклонилась от слишком медленно летящего ей в шею клинка, подрубила ноги оказавшемуся в пределах досягаемости очередному противнику. Девушка блокировала выпад в спину, ударила локтем назад и, услышав сдавленный хрип излишне предприимчивого бандита, констатировала, что еще одним преступником в Сиали стало меньше, поскольку с ребрами, вдавленными до позвоночника, люди обычно не живут, а если живут, то очень и очень недолго.
Бой, если это мероприятие по поддержанию законности в отдельно взятом лесу можно было назвать боем, закончился очень быстрой и несомненной победой меча богини, но это не стало для жрицы неожиданностью. В конце концов, среди людей для нее достойных противников нет, и не предвидится. Девушка убедилась, что последний из разбойников мертв, а значит, никакой опасности для ее подопечных больше не представляет, и только после этого повернулась к хижине...
В следующее мгновение ее ожидал неприятный сюрприз, Светлана и дети не спрятались за толстыми стенами в относительной безопасности, как им было велено, а остались стоять перед открытой дверью вместе с их гостеприимных хозяином, который то ли не услышал требование Снежаны увести всех в дом, то ли не счел нужным ему подчиниться.
Жрица встретилась взглядом с замершей, словно статуя Светой, расширенными глазами наблюдающей за побоищем, развернувшимся на поляне, и почувствовала, что на нее накатывает запредельная усталость, и ноги начинает дергать просто нестерпимо.
Во взгляде Светланы девушка увидела страх и поняла, что свою единственную подругу она потеряла. Впрочем, винить Свету в том что девушка отказалась от их дружбы Снежана не собиралась. Это было более чем закономерно, Светлана выросла в мире, где подобные бойни в лучшем случае являлись эпизодом в сводке новостей, но никак не повседневной реальностью обычных граждан и вряд ли смогла бы нормально общаться с человеком, способным порубить на части с десяток себе подобных. Если жрицу вообще можно назвать человеком...
Девушка сердито отмахнулась от последней мысли, и решительно направилась через поляну к хижине, стараясь не смотреть на людей, которые ее там дожидались, и не обращать внимания на все нарастающую боль в еще неокрепших ногах. Все-таки при всех возможностях жриц такое понятие как реабилитация после тяжелых ранений никто не отменял, и ей теперь придется восстанавливать форму. А заодно решать, как быть со Светой.
Кончено существовала возможность, что при помощи местных магов, ей удастся отправить девушку домой. Это, несомненно, было бы лучшим вариантом в данной ситуации, но меч богини давно уже приучила себя при любых обстоятельствах рассчитывать на худшее, поэтому заранее прикидывала, сможет ли обеспечить нормальное существование в средневековье для избалованного благами цивилизации человека из двадцать первого века. И что будет, если она все-таки этого сделать не сумеет. Конечно, психологи ее родного мира называли подобный подход к жизни пессимизмом и советовали надеяться на лучшее, а не готовиться к худшему, но жрица не собиралась меняться в угоду новомодным идеям. Так ей было легче бороться с трудностями...
