Игорь Федорцов - Черная нить горизонта
К утреннему туману, застлавшему кривые улочки, набережную и подернувшему гладь реки, примешивается едва уловимая дымка пекарен. В прохладном воздухе сладкий запах хлеба, булок, кренделей.
Бренчат-катятся повозки, нетерпеливо стучат в двери посыльные. Вслед за фонарщиками и хлебопеками, будят носокомиев.
В такую рань, из сотен столичных лекарей и аптекарей, самыми востребованными оказались двое: носокомий Плотий Вырь и анатом Гусс Мониг. Востребованность их проистекала из высочайшей квалификации и авторитета среди людей их профессии. И если шен Плотий только-только торопился на первое приглашение, шен Мониг успел нанести один визит. Его подняли буквально среди ночи и от имени столичного вестарха попросили (потребовали!) проследовать. С большим удовольствием Мониг проследовал бы обратно, под теплый бок жены, но Гроз не тот человек, который потерпит упрямство анатома, пусть даже и лучшего. Общеизвестно, вестарх не отличался великим терпение, зато отличался крутым нравом и привычкой за ,,бздех" сажать людей в кутузку. Монигу пришлось собираться. Подогнали доаспэ. Под цоканье копыт, разбудивший весь квартал и в сопровождении двух равдухов, Монига доставили в патриарший дворец. У анатома дух сперло в груди от волнения и вдохновения. Неужели ему препоручат заботу о теле Бриньяра, светлая ему память? Вся столица знала, патриарх весьма плох. К Бриньяру его не повели, а спустили в подвальную комнату, где на обыкновенном столе лежал иерей Бараман. Мониг несколько растерялся. Хотя давно утратил привычку удивляться и проявлять какие-либо чувства по отношению к клиентам. Последний раз он поддался эмоциям, когда его пригласили к рейнху Кверти, погибшему на охоте. Беднягу задрал медведь.
− Бывает, − не особо кручинились наследники, беспокойного старца.
Конечно, подобного рода неприятности время от времени случаются. А если учесть, что когти у медведя оказались из плохого и старого железа (Мониг разглядел на порванной одежде налет ржавчины и нашел обломок) и рейнха не коснулись зубы хищника, то как не удивишься наглости его родни? Но, то простые смертные, а то иерей, которого еще вчера видели в полном здравии и бодрости!
Вокруг столом кружил сам вестарх Гроз. Он нервничал и злился, и был готов спустить сорок шкур с любого, кто подвернется под руку. Мониг зарекся оказаться таковым.
− Осмотри, − потребовал вестарх, без каких либо дополнительных комментариев. Впрочем, какие комментарии?
Мониг поставил сумку с инструментами и зельями на край стола, вытер взмокшие руки не очень чистым платочком и осторожно взял иерея за руку.
− Если ты не заметил, он мертв! - закипел вестарх.
− Отвердение тканей мышц позволит определить время смерти, − спокоен Мониг. Смерть это его вотчина.
− Выполни свой долг и назови причину его кончины, − конкретизировал задачу вестарх.
Мониг посмотрел в зрачки, понюхал запах изо рта, заглянул в уши, раздел и оглядел тело инквизитора. Никаких повреждений острыми предметами. Никаких переломов, никаких грубых травм. Кроме ушиба груди. Ушиб он обследовал. Удивления не выказал, но был близок к тому, не смотря на данный себе зарок. Ко всему анатом прибывал в уверенности, выполнить свой долг, как требовал вестарх, значит трудиться забесплатно. В наше-то время!? Видать в казне действительно дыра размером с Внутреннее море.
− Что? - уловил вестрах его заминку.
− Иерея следует перевернуть.
− Делай, что сочтешь необходимым.
Примерно через четверть часа Мониг констатировал смерть от остановки сердца.
− Остановка сердца? Причина? Оно не могло просто взять и остановится? - не поверил вестарх, от чего разозлился еще больше.
Дело могло закончиться заточением.
− Синкелл Бараман грузный мужчина, − объяснил анатом, не теряя самообладания. - Возможно, он слишком быстро поднимался по лестнице.
− Его нашли в коридоре, − схитрил вестарх.
− Возможно перед этим он слишком быстро поднялся, − рассуждал Мониг. - Синкелл плотно поужинал, − он потрогал живот иерея. - Запах изо рта свидетельствует об употреблении вина...
Вестарх зыркнул - поосторожней с выводами!
Осторожней - неосторожней, все знали, иерей не воздержан в питие и чревоугодии.
− ... переедание мешает нормальному току жидкостей и крови в организме. Они, то циркулируют, то прерывают циркуляцию. Покидают сосуды кровотока и стремительно их наполняют. Как следствие нагрузка на сердце, − закончил Мониг.
Он говорил убедительно и даже приложил руку к груди. Тем не менее, олицетворяя собой крайнюю честность, выкладывать всей правды, анатом не собирался. За правду здесь не заплатят ни фолла, но Мониг знал человека, который заплатит.
Недовольный вестарх толкнул дверь и попрощался.
− Больше не задерживаю.
Как и ожидал Мониг, ему не заплатили. Спасибо и то сказали сквозь зубы. И кто? Занюханный равдух, доставивший его.
Идти из патриаршего дворца пришлось пешком и довольно далеко. По дороге он и столкнулся с носокомием Плотием. Взаимообразно раскланялись. В некотором роде они коллеги и принадлежали к одной гильдии. Плотий лечил людей, Мониг имел дело с теми, кому носокомий оказался не в силах помочь или помощь его запоздала.
Нечаянная встреча (Плотий и в столь раннее время выглядел респектабельно) заставила Мониг более не откладывая, отправиться к киру Райа, засвидетельствовать свое почтение. И не только из уважения. Кир всегда платил за интересную информацию.
Все обернулось лучше, чем рассчитывал. Кир явил образчик щедрости - десять солидов не шутка! и ко всему попросил проделать некую работенку, за которую заплатил и хорошо заплатил вперед!
Мониг как на крыльях отправился выполнять поручение. Полчаса и на месте!
Превосходней места для трупа, чем разделывательный стол в мясницкой лавке, трудно придумать. Много света, много острых предметов.
Объект досмотра - молодой, щегольски одетый мужчина. Судя по вытянутому телу, провисел всю ночь. Но не висельник, голова прямо. Рот приоткрыт.
У покойного находился Борг, правая рука Райа. В ожидании анатома рассматривал стол, словно оценивал сервировку для обеда. Увидев входящего Монига без всяких преамбул, заявил.
− Нашего друга Дагфари прикололи к дверям склада. Всадили в пасть его же дагу и пришпилили к дереву. Он провисел весь вечер и всю ночь, пока его не нашли.
− Собственно..., − не понял анатом, зачем его позвали.
− Нам любопытно ваше мнение, так что прошу. Сам он не расскажет, − опять усмехнулся Борг. - Молчун ужасный.
Мониг бегло осмотрел тело. Никаких видимых повреждений. Заглянул в рот. Борг криво усмехнулся. Дагфари при жизни являлся образчиком манер, чистюлей и аккуратистом. А тут ему в рот грязными пальцами!
