Джордж Брейген - Клеймо змея
— Да здравствует Фредегар! — выдохнула толпа в ответ, и Астрис заметил, как мужчины сдернули шапки с голов и отбросили назад капюшоны, защищавшие затылки от солнца.
— Герцог Фредегар сообщает всем жителям Херриды, что страшный злодей, прозванный за свои гнусные убийства Ночным Губителем, пойман по его приказу!
Толпа буквально взревела и заколыхалась от восторга.
— Справедливый правитель Херриды назначил день казни! В день чествования богини Иштар на площади Мертвеца Ночной Губитель будет наказан за свои злодеяния!
Со всех сторон раздался такой яростный вой и свист, что на несколько мгновений Астрису даже заложило уши от шума. Он чувствовал, как злоба и ненависть к человеку, сидящему в клетке, пронизывает всех находящихся на площади наподобие молнии, объединяет всех в порыве бешенства и заставляет выть и кричать, словно безумных. Но стоящий рядом с прутьями Тубал продолжал речь:
— Ровно в полдень в присутствии всех мирных жителей Херриды Ночному Губителю сначала будут жечь раскаленным железом правую руку, пока не сгорят пальцы, которыми он вырывал сердца у своих жертв…
Толпа застонала от удовольствия, словно каждый ощущал физическое наслаждение от предвкушаемого удовольствия наблюдать за мучениями изверга.
— …Затем плоть его будет отодрана от костей в десяти местах, по количеству убийств! После этого сердце будет вырвано из груди Ночного Губителя так же, как он вырывал его у своих жертв, и брошено ему в лицо! И наконец, злодея обезглавят, и его голова будет насажена на Позорный Шест!
Каждую новую пытку толпа встречала шумным взрывом восторга. Мужчины толкали друг друга плечами, женщины страстно охали и скрещивали руки на груди от полноты нахлынувших на них чувств. Астрис видел, что лица почти всех присутствующих прямо-таки светятся от удовольствия, на щеках многих миловидных девушек горел яркий румянец, а глаза их сверкали от предвкушения наслаждения приближающимся зрелищем.
Только один человек рядом с Астрисом не буйствовал и не орал вместе со всеми. Аквилонец сразу заметил, что смуглый и худой, точно высушенный солнцем, старик с горечью смотрит в центр площади, и на лице его написано явное отвращение к происходящему. Роста он был небольшого, поэтому, чтобы увидеть, что именно творится, старику приходилось вытягиваться и выглядывать поверх чужих плеч и голов.
— Герцог Фредегар, да хранит Всемогущий Митра его светлое имя, и впредь обещает всем жителям Херриды оберегать их покой и наводить порядок в городе, жестоко карая гнусных преступников! — закончил свою речь Тубал. — Да здравствует герцог!!!
— Да здравствует герцог! — подхватила толпа, и восторженный клич разнесся по отходящим во все стороны улицам от площади до самых дальних уголков города Херриды. — Да здравствует герцог!!!
Волнами колыхалось немыслимое скопление народа. В жарком воздухе стоял отвратительный запах немытых тел, острой пищи и обильно выпитого вина. У всех присутствующих было полное ощущение надвигающегося праздника и жестокость предстоящей казни только сильнее возбуждала их.
Астрис заметил, что смуглый старик с печальным лицом изо всех сил старается пробраться сквозь плотную толпу к центру площади. Он ввинчивался между людьми, проскальзывал под их руками, но шаг за шагом приближался к каменному возвышению, на котором мрачно возвышалась клетка.
Гам вокруг стоял такой, что, казалось, содрогаются мрачные стены домов, окаймляющих площадь Мертвеца. Даже красные черепичные крыши сплошь чернели фигурами зевак, сверху пялившихся на заполненную народом площадь и стоящую в центре клетку. Толпа внизу беспрестанно колыхалась, необъяснимым образом по скоплению людей точно пробегали волны. Астрис почувствовал, как могучая сила разворачивает всю эту ораву то в одну, то в другую сторону, заставляя людей хвататься друг за друга.
Ни на мгновение аквилонец не упускал из вида заинтересовавшего его старика и старался следовать за ним. Эта пара продвигалась к центру площади медленно, буквально завоевывая каждый шаг в противоборстве с толпой, но все-таки упорство, в конце концов, оказалось вознаграждено — сначала смуглый зингарец, а потом и Астрис почти вплотную приблизились к каменному возвышению, на котором возвышалась позорная клетка.
На суровом мужественном лице Конана было написано отвращение ко всему происходящему. Брезгливая улыбка блуждала по его обветренным губам, когда варвар поднимал глаза и обводил взглядом распалившуюся площадь. Во всей его фигуре, в каждом повороте головы читалась несокрушимая уверенность, и это еще больше разжигало ненависть потных зевак. Густые черные брови киммерийца мрачно нависали над его глазами, и тяжелый стальной взгляд сверкал каждый раз, когда он поворачивал голову.
— Амра! Я не виноват! — сдавленным голосом прокричал смуглый старик, вытянувший голову по направлению к клетке. — Клянусь поясом Бела! Они обманули меня… Я не виноват!
Конан не сразу нашел глазами того, кто обращался к нему. Астрис видел, как варвар несколько раз перевел глаза справа налево, прежде чем взгляд его уперся в старого зингарца.
— Амра! Тебя оклеветали! Я не верю, что ты — Ночной Губитель! — исступленно закричал тот, встретившись глазами с киммерийцем.
В ответ Конан только усмехнулся и могучей пятерней отбросил густые пряди со лба. Было понятно, что он ничего не боялся, ни тени страха не было заметно на его суровом лице.
Вооруженный гвардеец, охранявший клетку, увидел, что старик пытается говорить с пленником, и насторожился. Старик не замечал этого, потому что взгляд его был прикован к прутьям, но Астрису хорошо было видно, как охранник медленно подходит, настороженно прислушиваясь.
— Будь осторожен! — отчетливо сказал аквилонец, когда старик в очередной раз вытянулся и уже набрал воздуха в грудь, чтобы перекричать рев толпы. — За тобой следит охранник, и это может быть опасно!
Зингарец резко повернулся, и его черные пронзительные глаза испытующе уставились на Аст-риса. Он изумленно спросил:
— Кто ты, чужеземец? Раньше я никогда тебя не видел!
— Я тоже не верю, что сидящий в клетке, — Ночной Губитель. А тот, кто сидит сейчас в клетке, знает меня под именем Астриса Оссарского.
По-прежнему орала и бушевала вокруг беснующаяся толпа. Внимательно смотрел сверху охранник, но Астрис со стариком не отходили от каменного парапета и изо всех сил цеплялись за край, когда очередная волна пыталась оторвать их и оттеснить в сторону.
— А меня он знает под именем Марон, — отозвался старый зингарец после некоторого раздумья. — Неужели его все-таки казнят?
