Наталья Тишь - Северное солнце
- У тебя взгляд сразу очень сосредоточенным становится, - пояснил почему-то Кадир. - И ты немного начинаешься хмуриться. Или удивляешься. Все зависит от того, о чем вы с Сирше разговариваете.
Я только хмыкнула, представив себе картинку. Интересно, и почему меня еще никто не сторонится? Спасибо, что хоть не начинаю вслух внезапно смеяться. И еще эти двое...
- Спелись, - беззлобно фыркнула я на своем языке, опять привалившись к боку кареты.
- С-пи... е...ие...лис? - попробовал по-русски повторить незнакомое слово Кано и замотал головой. - То есть?
"Они же не пели, - поддакнул ему Сирше. - О чем ты?"
- Вы еще не слышали это слово? - удивилась я и убрала за уши отросшие волосы. С тех пор, как Алиш одним движение ножа сообразил мне новую прическу, так я больше и не стриглась. Во-первых, ножниц тут не было, а ножом я бы не решилась, во-вторых, в Лааде даже не подозревали о такой профессии как парикмахер, считая, что волосы - это личное дело каждого.
- Нет, - ответил Кано, жадно подавшись вперед на пару с Кадиром, решившим, что сейчас услышит что-то важное.
"Нет!" - вторил ему Сирше.
Вот же... какие охочие до новых слов.
- Пожалуй, это значит, что вы двое очень хорошо понимаете друг друга и почти в большинстве случаев одинаково мыслите, - я задумалась, пытаясь понять, правильно ли объяснила. - Да, вот так.
- Очень яркое слово, - осторожно заметил Кадир, когда Кано пояснил ему все на лаадском. Он-то говорил куда лучше меня.
- Пожалуй, - я улыбнулась и прикрыла глаза. - Кано, а у вас вообще поют?
Нечаянно вырвавшееся слово напомнило мне, что я хотела как-нибудь поинтересоваться праздниками и развлечениями этого мира. Картины видела, значит, здесь были художники или кто-то вроде них. В Лааде Андреас рассказывал о скульптурах королев в крупных городах, значит, скульпторы тоже присутствовали. А писатели и певцы?
- Поют, - кивнул Кано. - У Повелителя есть придворный певец - Амранай, это титул. Когда мы, например, празднуем очередную годовщину Повелителя или кого-то из его семьи, Амранай всегда выступает с хором молодых учеников.
- А барды? Это путешествующие певцы, - пояснила я.
- Нет. А зачем? - удивился парень. - Все, кто умеет и желает петь, живут в городах. К тому же... такие свободные профессии доступны либо средним сыновьям из зажиточных кругов, либо потомственным певцам... Ну или кому-нибудь из Низинных поселений или из Рабочих кругов. Зачем певцам где-то бродить?
- Ну... мир посмотреть, себя показать, - я криво улыбнулась и взглянула на Кадира. - А в Лааде?
- У нас поют обычно гимны и восхваляют в песнях Королев, - улыбнулся в ответ юноша. - А развлекаемся мы обычно танцами. У нас много разных танцев, даже безумных.
- Ну вот, - расстроилась я, - а мне не показали ни одного.
- Танцы можно устраивать только в настоящих городах, - принялся оправдываться Кадириэйт, и Кано хлопнул его плечу.
- Ничего страшного. Мы же вернемся еще в Лаад.
- Именно, - я довольно хмыкнула. - А художники? В Рагнале я видела картины...
- В Рабочих кругах много потомственных художников, чьи семьи с благословения Гриана Да изображают нашу страну, - далахер улыбнулся. - Мама, например, коллекционирует изображения рек и озер. Только она почти никому их не показывает.
- Заметно, - усмехнулась я. - У вас же по всему дому развешаны ковры.
- Да, - Кано как-то поскучнел и посмотрел в окно. - Дома всегда были ковры... Мама говорит, что в них хранится тепло Гриана Да, потому что ткачи вплетают собранные солнечные лучи.
- А это правда? - в этом мире я бы такому даже и не удивилась.
"Нет", - лаконично ответил вместо него Сирше.
- Сомневаюсь, - парень вздохнул и взглянул на Кадира. - А у вас? Я не видел ни одной картины.
- А мы не считаем, что можем рисовать, пока живем под землей, - грустно ответил тот. - У нас были художники... Они даже заключили между собой союз и объявили всем, что не станут рисовать, пока не вернутся на поверхность, где огромное число красок и где Солеа сумеет одобрить их картины. Только это было еще до моего рождения, и они сдержали обещание.
- Как-то это печально, - пробормотала я и попробовала сменить тему. Мои спутники враз погрустнели, вспомнив, похоже, не самые радужные моменты своей жизни. - А праздники?
Они переглянулись.
- В Рагнале есть День солнца, - чуть веселее ответил Кано. - И годовщина Повелителя или кого-то из его семьи. Есть Ночь Далаха.
- Ночь?
- Да... В свете Гаелах Ан и Гриана Да все далахеры выходят на улицы, и тогда же совершают переход на другой уровень Далаха. Я, например, мог мы оказаться уже в Срединном Далахе, - Кано резко умолк и только снова тяжело вздохнул. - У нас не очень много праздников, - наконец тяжело добавил он. - Кажется, мы слишком скучный народ. Хотя, - парень посмотрел на меня в упор, - у жителей Низинных поселений вполне могут быть свои празднования.
- Может быть, - кажется, опять неправильная тема, и Кано стало еще грустнее. Я закусила губу. - А в Лааде?..
- Похоже, в отношении праздников мы схожи, - усмехнулся Кадир, показавшийся вдруг в полусумраке кареты старше. - Есть женские праздники, и мужчины подробностей не знают. Есть День празднования восхождения королевы на престол, отдельные дни взросления.
- Дни взросления? - озадаченно спросил Кано, посмотрев на друга.
- Да, - кивнул тот, - это личный праздник каждого. Когда по истечении года мы становимся старше.
- У нас такого нет, - далахер потер глаза. - Мы отсчитываем сразу пять лет. Я не так давно праздновал свою Пятилетку - Кьюгиар.
- Но тогда получается, что время бежит быстрее, - как-то ошарашено проговорил Кадир. - Пять лет... Мы ведь живем не настолько долго!
- Разве? - парень пожал плечами и вдруг замер. - Кадир, какая у вас продолжительность жизни?
- Кажется, самое большее - сто пятьдесят, - настороженно ответил юноша. - Хочешь сказать, что...
- Мой дедушка умер в триста лет, - прямо сообщил Кано. - Вернее, двести девяносто девять, но до кьюгиара не дожил всего два месяца.
Я закашлялась, во все глаза уставившись на друга.
- Сколько?!
- Триста, - растерянно повторил он. - Кадир, но ведь вы живете совсем мало... Наш предел, как говорит Шаман, - пятьсот лет. В таком возрасте умер отец нынешнего Повелителя. И мамин папа ушел к Гриану Да, кажется, в триста семьдесят лет. Тогда почему у вас так мало?..
Кадир схватился за голову.
- Подземная жизнь! - застонал он и чуть скатился в сторону, когда карету слегка встряхнуло из-за очередной кочки. - Мы совсем не живем под светом Солеа, и он не в силах питать нас жизнью. Мы должны, - выдохнул он и сжал руки опешившего Кано, - мы должны вернуться на поверхность, пока еще живем более ста лет. Я боюсь представить, что будет, если наша жизнь уменьшится лет до восьмидесяти. Это же...
