Иван Романчук - Я демон
Я теперь себе напоминал буйного сумасшедшего, и осталось ожидать только кормления с ложечки. От нечего делать я стал рассматривать своих «санитаров». Я видел их бронированные спины, и время от времени их забрала когда они поворачивались отконтролировать мое состояние.
Как я вычитал в «библиотеке», броня в этом мире самая дорогостоящая часть воинского снаряжения. И не от того что дорог материал или сами заклинания которыми напитывают её. Дорога работа ремесленника который подгоняет броню под конкретную фигуру. И совершенно ясно что броню с убитого воина, или вышедшего в отставку, никак не наденешь на другого. Каждый раз приходится ковать и сочленять заново. Конечно оружейники, как смогли, приспособили броню к массовому производству путем создания модулей из которых можно собрать множество конфигураций. Но все равно при сборке приходилось собирать и подгонять не один день, кроме того сконфигурированная броня явно уступала ин-пошиву. Так вот на спинах обращенных ко мне глянцево чернела тщательно собранная броня индивидуального изготовления. И судя по обилию рун, змеившихся и мерцавших на пластинах, высшего качества! Так что меня, с ленцой оглядывая охраняли лучшие воины мира.
Насколько я смог понять из книг мертвого города, только самые сильные кланы могли содержать пару десятков воинов такого разряда, а эпоху войны городов, таких воинов не видали на поле битвы. Там они были на острие подлых ударов, коварных убийств, и щитом владык. А на поле битвы основную массу составляли бывшие клутху, вооруженные грозно, но ничем не защищенные, разве что щитами. Под мертвым городом, как значилось в боевом журнале существует, так называемое «мясное поле». Там земля устлана была слоями гниющей плоти, и кое где металлическими горами высились разбитые боевые големы. Сей час то оно наверное проросло давно буйными джунглями, а вот тогда оно долго не могло очистится, яды убили все микроорганизмы, и долгие годы неразложившиеся тела усыхали в твердую корку палящим летом, и снова размокали по дождями.
Видел я места яростных схваток в городе, это, наверное, был его последний бой со своим ныне процветающим соседом. Здания растекались каменными слезами, кое-где от них оставалась колоссальная скорлупа, на дне которой светилась смертью жижа. Были места, где городские кварталы были разбрызганы громадными всплесками, на дне чудовищных воронок до сих пор курился пар, и багровели угли. Миллионы жителей города, видимо те кого не стоило забирать, в конце сражения спустились в нижние этажи зданий и теперь гуляя наверху по мостам иной раз можно было различить холмы и россыпи скелетов и окаменевших тел. По нашим земным масштабам в городе как будто разорвались десятки ядерных бомб, и лишь чудовищные габариты и прочность зданий сохранили его труп.
Нашел же я на трупе, то что в таком случае на трупах и находят. Немного истории его жизни, внутреннее его строение, историю его ран, и причину смерти. Однако я так и не нашел того что надеялся, как пустым я вошел в него, так пустым я видимо из него и уйду. Знание, которое, я из него извлек, относилось лишь к умению убивать, а в этом я не испытывал недостатка.
Прервав течение моих мрачных мыслей на полянку опустился ещё один склисс. По реакции моих охранников я понял что прилетел тот кого мы ждали.
Легко перелетев через борт на землю спрыгнул странный субъект. Его анатомия была верхом оригинальности в мире непостоянства форм. Верхняя часть его тела напоминала букву М, насколько я мог различить под одеянием. Из середины буквы свисала узкая треугольная голова, явно не сосредоточие разума. Два верхних угла буквы — были плечи с которых свисали плетеобразные руки. Нижняя часть тела продолжавшаяся из нижней части М как будто принадлежала ещё одному существу, по форме что то вроде Ж с отогнутыми вниз концами. Видимые под одеждой части тела, были серо-зеленоватые с выростами в виде шипов. Несмотря на столь сложное строение, субъект передвигался быстро и грациозно. Через мгновение он очутился в полуметре от меня. Ему поднесли сложного вида приспособление на которое он сел. Затем существо произнесло тихим и приятным голосом странную фразу:
— Я почти счастлив, увидеть тебя воочию, мой милый ученик.
Я несколько оторопел…
— Не имел чести быть вашим учеником — затем добавил на всякий случай — господин…
— Это поправимо, ведь ты уже жаждешь учится. Я вижу в тебе хорошие задатки, но у тебя нет пока стиля, всего лишь прекрасная и талантливая любительщина.
— Собственно чего вы ко мне пристали, так назойливо? От вашего желания учить просто спасу нет!
— Как мне показалось ты достаточно умен, и вполне можешь сам разобраться, зачем ты нам нужен. Ты алмаз, в грязи, тебя надо огранить обучив, и оправить в подходящее снаряжение, и ты заблистаешь. Заблистаешь в кольце на моей руке, а рука будет править.
— Не чувствую я склонности к тому чему вы хотите меня огранить…
— О милый ученик это не проблема, немного старания и ты влюбишься в свой талант. Тебе сказочно повезло что у тебя будет такой любящий учитель. Но к сожалению как бы ни был приятен разговор с тобой на лоне природы нам придется поторопится.
— О чего вы, мой самозваный учитель, я никуда не тороплюсь, стараниями Ваших воинов мне вполне удобно.
— Всего лишь вопрос разума, твоя маленькая подружка очень успешно лишает меня столь дорогих воинов, одного за другим. К тому же твой покровитель Сулла, весьма сообразителен, и не хочется давать ему лишние шансы.
Сулла? Причем здесь Сулла? Я признаться уже весьма основательно подзабыл о кровавом диктаторе. Оказывается он уже в игре. Следует это учесть.
— Предлагаю тебе, ученик, совершить путешествие, на моем личном склиссе, поверь, это самое безопасное транспортное средство. Тем более его заговаривали несколько лет подряд, впрочем, ты этого заметить никак не можешь, что очень хорошо.
Ко мне поднесли странное устройство, что-то вроде сложно изогнутой рамы. Меня прицепили за колодки к крюкам, затем пара особенно крепких воинов отнесла меня в склисс. Мой собеседник присел рядом со мной дружески полуобняв меня за плечи. Несколько воинов запрыгнули в склисс, они заняли позиции у легких молниеметов. Склисс был вооружен вчетверо больше чем любой мной виденный. Подняли за ручки броневые щиты, лишив меня возможности обозревать окрестности. Затем склисс мягко заурчал оторвавшись от земли. Как ни странно верхушки деревьев я видел поверх щитов, значит склисс практически тащился по земле брюхом. Вверху над нами поперек курса поднялся целый воздушный флот. Не меньше шести айсов, три десятка склиссов с кучей народу.
