Владимир Поляков - Лестница во мрак
Дым потихоньку рассеивался, так что можно было различить контуры предметов, пусть и туманные. Трупы зверей, фантасмагорическими изваяниями частично высунувшиеся из‑под земли, лужи крови… Безумие подземного мира в полной красе. И Диана, держащаяся за бок, располосованный когтями крота. Кровь, и там кровь…
— Дай посмотрю. Да убери ты руку!
— Больно, — пожаловалась девушка. — Шрамы, наверно, останутся.
Кто о чем, а красотка исключительно о своей внешности. Что тут поделаешь, особенности женской психологии, кои не изменить никогда и ни при каких вариантах. Хорошо хоть на сей раз весь ущерб ограничился лишь косметическими повреждениями. Так, царапины, на вид неприятные, но вреда чуть.
— Подожди, сейчас я этого урода притащу сюда, чтобы еще пакость какую не выкинул. Хотя с простреленными ногами, да еще и рука… Сомнительно.
— Иди уж, — попыталась улыбнуться Диана. — Но возвращайся.
— А куда я от тебя денусь? Да и желания такового вроде не возникает…
Вот, уже и улыбается. Оно и ладненько. Если девушка улыбается, то это хороший признак, тем паче улыбка именно от души, что мной всегда чувствовалось.
Ну а Керку не до улыбок с его то окончательно продырявленным организмом. Да, дырок, конечно, меньше, нежели в сыре, но все же весьма приличное количество. За шиворот его и волоком поближе к Диане, чтобы не учудил еще чего… Хотя, чудить все равно недолго осталось, да и жить тоже. Хорошо, что убежать особо далеко не успел, а то таскать отожравшихся на легких харчах шестерок не есть мое любимое занятие. Хорошо еще, что во время столь грубой транспортировки он окончательно отключился… Право слово, волочь бессознательное тело гораздо легче, по крайней мере, по моему мнению в такой конкретной ситуации.
— Зачем он тебе? — удивилась Диана, к моему приятному удивлению ухитрившаяся частично перевязаться обрывками собственного платья.
— Да хотя бы для того, чтобы позаимствовать кое — какие элементы гардероба, — ухмыльнулся я. — А то твой наряд частью на перевязку пошел. Нет, столь полуоткрытые формы прекрасной дамы мне определенно нравятся, но… условия несколько не те. Так что его куртка вполне пригодна для тебя. Понимаю, не от кутюр, да и размерчик не твой, но за неимением лучшего и это сойдет.
— Заботливый… И это все? Сомневаюсь, что ты бы стал тащить все это тяжелое тельце, если бы нужна была только куртка. Дострелил бы и принес только эту вещь.
— Это точно подмечено. Но я сначала попробую выпотрошить его мозг при помощи кое — каких вещичек Ушедших, ну а там мы с ним и распрощаемся. Сейчас только сначала тебе небольшой укольчик организуем.
— Ненавижу уколы. Еще с детства ненавижу.
— Ничего, оно не опасно. А то царапается всякая пакость подземная когтями недезинфицированными, заразу разносит.
Укол, очередной взвизг девушки и новая — старая претензия в мой адрес:
— То колют, то каких‑то ежей колючих как орден на грудь прилепят и еще говорят, что так оно лучше. Его хоть снять можно, а то некрасиво ведь…
— Можно снять, проблем нет. Но только этот руирс тебя от очень серьезных неприятностей избавил. Помнишь как ныне дохлые зверьки камнями из хвоста плеваться начали?
— Помню, — подтвердила Диана. — Полный мрак, я такого и представить себе не могла.
— А тут все такое, непредставимое. Что ж ты хочешь, иной мир, иные законы… Но сейчас я не о том. Руирс… он как раз любые метательные снаряды от тебя отводит, каким‑то непонятным образом меняя их траекторию. Я не специалист насчет принципов его работы, но результат, согласись, весьма неплох. Ну так что, теперь возражения есть?
— Теперь нет, — Диана порывисто обняла меня, прошептав. — Спасибо, я действительно ценю все, что ты делаешь. Никогда не забуду…
— Я это услышал, я это запомнил. Но теперь вернемся к нашему барану, то есть проводнику… бывшему. Последняя услуга, которую он нам окажет — точные координаты выхода из подземелья. А дальше его полезность будет равна нулю.
Дина явно не возражала, да и с чего бы? Похоже, ее личность претерпевала быстрые и качественные трансформации, оказавшись в том самом жестком и агрессивном мире, в котором я привык вариться вот уже не один год. Попадая в него волей случая или осознанно (разница не имеет ровным счетом никакого значения), человек или ломается сразу или… начинает встраивать в свой внутренний мир новые (или уже не совсем новые) законы и понятия, без коих тут не выжить.
У прекраснодушных идеалистов уходит такая ненужная вещь, как почтение к жизни человеческой, а заодно и ненужные тут гуманизм с альтруизмом. Пожалел врага, не стал добивать — и сразу же получил пулю в спину из спрятанного в рукаве однозарядного пистолетика…
Здесь быстро отвыкают доверять всем, кто не относится к очень узкой категории "своих", которым веришь как самому себе и готов доверить защищать спину. Зато от всех других постоянно ожидаешь мелкой или крупной пакости. а паче того, откровенно враждебного действия. Долгое, очень долгое время порой требуется для того, чтобы человек перешел в категорию тех, кому можно доверять. Или же, чтобы сократить это время, попавший в наш жестокий мир должен научиться почти безошибочно читать с человеческих эмоциях, мыслях и главное — проникать в душу. Умение редкое, очень сложное, но окупается во сто крат.
И последнее из основного, но занимающее место чуть ли не краеугольного камня — готовность и умение убивать. Не любовь к убийству, нет — это как раз слабость, а вовсе не сила. Готовность убить врага, что стоит у тебя на пути. Многие, очень многие не в силах переступить ту грань, что отделяет мир обычных людей от тех, кто готовы использовать силу смерти для жизни своей и своих близких. Лепет о священности жизни человека и все прочее в этом духе… Ха, всего лишь методы принизить дух, сковать его прочными цепями, подчинить Системе в том или ином обличье. Но если ты готов переступить через поставленный барьер, чувствует в себе силу сделать это, то ты уже не винтик, не пешка в чужой игре, а нечто иное. Пусть для начала просто наблюдатель со стороны. Но и этот статус куда лучше, чем карта в чужой колоде.
Вот и Диана начала проникаться пока еще не осознанием таких принципов, но их зачатками, азами. Грешно будет не помочь прелестной девушке, волею сложившихся обстоятельств сделавшей первый шаг по трудной, тернистой, но весьма интересной и малопредсказуемой дороге. А пока перейдем совсем уж к прозаической вещи, то есть к добыче нужной информации. Однако, для начала попробуем получить ее не совсем прозаическим методом…
Человек без сознания, то есть его разум в полуоткрытом состоянии… Сам я особо сильно этим не увлекался, но кое‑что из психологии в голове все же задержалось. Вот и применим теоретические измышления на практике.
