Евгения Гордеева - Лоцман и Берегиня
— Правда? Варя, он правду говорит?
— Было, — созналась я.
— Ты, ты… — Джинни пыталась выказать свой восторг, но я решила прекратить всё это.
— Ты мне лучше сама скажи, а вот проходы через пространство тоже умеешь делать?
Девушка резко остановилась и с удивлением посмотрела на меня.
— Могу…
— И…
— Ой! Какая я дура! — она сокрушённо захлопала по бёдрам руками.
— Джинни, я правильно поняла, ты можешь сократить нам путь?
— Да.
— Так действуй!
— А вы на меня не сердитесь?
— Пока нет, но скоро начнём!
— Ой, не надо! Я сейчас, — она сверила направление с Андреем, протянула вперёд правую руку и сотворила туманный коридор, — только он будет не очень длинный, — успела предупредить она.
Мы вышли из белесого тумана снова в пустыню.
— Ну, что скажешь, Лоцман? — обратился к Маю Рыська. — Сколько?
— Километров пятьдесят.
— Осталось? — обрадовалась я.
— Преодолели.
— А сколько осталось?
— Раза четыре по столько.
— Я говорила, что не очень далеко смогу, — расстроилась Джинни.
— Не расстраивайся, — начал успокаивать её Рыська, — в следующий раз лучше получится!
— Так же получится, — сокрушённо ответила волшебница, — я ещё никогда людей не водила. Одна бы я в четыре раза дальше прошла…
— Значит, пойдём мелкими перебежками, — я подмигнула Джинни, — тебе время на передышку надо?
— Надо… немного.
— Не волнуйся, мы всё понимаем. А идти то можешь, или посидеть лучше?
— Можно идти.
Мы брели по песку, пока Джинни опять не смогла построить коридор. Потом снова и снова преодолевали барханы. Хорошо, что солнце светило нам в спину. А вот при выходе из третьего коридора я рухнула в песок. Дикая боль скрутила всё мое тело. Звон заложил уши. Май что кричал мне, но я ничего не слышала. Самое страшное, я перестала дышать. Точнее, я не могла сделать ни вдоха. Невидимая сила сдавила мне грудь. Тёмная пелена стала застилать мне глаза и на самой границе небытия с невероятным усилием я смогла сделать вдох. Словно всплываешь из глубины и всё никак не можешь добраться до поверхности. Воздух в лёгких закончился, а толща давит, пытаясь смять скомкать твоё тело. И вот ты делаешь последний рывок, вырываешься из страшных водных объятий, делаешь судорожный вдох и… снова уходишь под воду. Похоже, я всё-таки сбегала в обморок, но быстро вернулась. Боль всё ещё держала мои лёгкие, но я снова дышала. Потом я открыла глаза и встретилась с тёмными от страха, глазами мужа. Он крепко держал мои руки своими. Где-то в ногах сидел Рыська.
— Варя…
— Что это было? — прошептала я.
— Это Дэв, — ответила мне откуда-то сзади Джинни, я поняла, что моя голова лежит у неё на коленях, — это его сила.
— А почему я?
— Ты первая, — грустно произнесла девушка.
— Что значит, первая?
— Это значит, что мы все, по очереди испытаем то, что сейчас испытала ты. Я надеялась, что первой буду я.
— Почему?
Джинни гладила мне волосы.
— Мне надо было рассказать вам всё с самого начала. Мы вошли во владения Дэва и его сила входит в контакт с нашей. Я не думала, что твоя сила древнее моей…
— Древнее? — я даже приподнялась от удивления.
— Да. Первым получает удар носитель самой древней силы.
— Выходит, — Рыська с удивлением смотрел на меня, — сила Берегини самая древняя!
— А кто будет следующим? — Май переглянулся с Джинни.
— Я не знаю.
— Надо как-то подготовиться. Варя, что ты чувствовала?
Я печально посмотрела на мужа.
— Буд-то я тону и мне не хватает воздуха.
— А если задержать дыхание?
— Не знаю, мне показалась, что боль возникла на выдохе.
Я уже совсем пришла в себя и села.
— Всё равно надо дальше идти, — Джинни поднялась и пригласила нас последовать её примеру, — чего гадать.
— Через коридор опасно, — почему-то решила я.
— Опасно? Почему? — не понял Рыська.
— Джинни, что будет, если тебя скрутит на середине пути?
— Не знаю, — глаза девушки в ужасе расширились.
— Значит, пойдём ногами, — решил за всех Лоцман, — пока все не проконтактируют с силой Дэва.
Другого выхода не было. Экспериментировать с выпадом из пространственного прохода, да ещё в обморочном состоянии не хотелось никому. Мы прошли не более километра, когда удар получили сразу Май и Джинни. На мгновение раньше Джинни упала на песок и стала задыхаться. Мы бросились к ней, но тут рухнул Май. Рыська остался с девушкой, а я поспешила к мужу. Я воочию убедилась, что испытал Андрей, когда в контакт входила я. Тело его судорожно изгибалось, ртом он пытался заглотить воздух, руки раздирали одежду на груди, а невидящие глаза почернели от боли. Мне ничего не оставалось делать, как прижать его к песку своим телом и удерживать руки, которые уже рвали собственное тело. Я почувствовала, как во мне проснулась сила Берегини, или это родной адреналин снова пришёл на выручку. Но и с этой силой мне еле-еле удавалось удерживать безумное тело мужа. Наконец, он вздохнул и затих. Глаза закрылись, руки безвольно опустились на песок, а грудь дышала, пусть ещё неровными толчками, но дышала.
— Джинни! Дыши! — резкий вскрик Рыськи заставил меня вздрогнуть.
Я бросилась к нему. Девушка не дышала. Чёрные глаза стекляшками смотрели в безучастное небо. Рыська, тряс её за плечи.
— Дыши, Джинни, дыши…
— Пусти! — Я уложила девушку на песок, немного запрокинула ей голову. — Ты умеешь делать искусственное дыхание?
— Искусственное? — Рыська смотрел на меня обезумевшими глазами.
— Ясно! Положи вот сюда руки, — я показала, как надо сложить руки на груди у Джинни.
— Но…как можно…
— Потом извинишься! Клади! — Я поняла, что в таком состоянии, он будет реагировать только на приказной тон. — Я ей делаю вдох, ты три раза нажимаешь на грудную клетку. Понял?
— Понял.
Я утёрла рукавом потное лицо и приступила к реанимационным процедурам. Вдох, три толчка, Вдох три толчка… Рыська хорошо справлялся со своей задачей. Только рёбра бы ей не сломал от большого усердия. На седьмой или восьмой цикл Джинни, наконец, сделала самостоятельный вдох.
— Дышит, — я убедилась, что у девушки восстановилось самостоятельное дыхание, и бросилась к Маю. Он уже пришёл в себя и принял сидячее положение.
— Как ты? — я без сил опустилась рядом с ним.
— Dum spiro spero.
— Что?
— Пока дышу, надеюсь.
— Жизнеутверждающе…
— Варя, ты умеешь возвращать жизнь, — не то спросил, не то констатировал Рыська.
— Это уже входит в привычку, — буркнула я.
— О! Она открыла глаза! Джинни, ты как?
