Маргарет Уэйс - Драконы войны
— Свое дело мы сделали, — с облегчением сказал Корион.
Послышалось шуршание: с руки Элгана слетел договор. Пергамент рассыпался в пепел, который легким ветерком понесло мимо носа Джегендара…
А там пепел внезапно взвился вверх от сильной струи воздуха. Джегендар, тяжело дыша, открыл один глаз.
— Очень хорошо, — холодно проговорил он.
Уже стоявшие на земле Корион и Элган оцепенели.
— У вас почти получилось. Если бы копье бросили чуть получше, я был бы сейчас мертв… — он глянул вниз, — а не мучился бы от ужасной боли. Так знайте же, — тихо прошипел он и закашлялся, — Знайте. Я исцелюсь. И найду вас.
Элган сказал, и голос его задрожал лишь чуть заметно:
— Тебе никогда нас не разыскать.
Джегендар обхватил копье своими огромными когтистыми пальцами и отломил его над раной.
— Я найду вас, какое бы обличье вы ни приняли, и буду сжигать дотла все поселения, где вы побываете, пока не поймаю вас. Вы будете скитаться по земле, каждую ночь вслед за вами будут идти смерть и несчастья.
Элган открыл было рот, но, так ничего и не сказав, быстро зашагал прочь. Корион, приняв человеческий облик, последовал за ним. Перед тем как покинуть окутанную дымом долину, они остановились только для того, чтобы взять свои заплечные мешки. Элган задумчиво посмотрел на черную громадину:
— Хотел бы я знать, сколько времени ему понадобится для исцеления.
И оба зашагали по первой из многих дорог, которые им было суждено пройти.
— …По первой из многих дорог.
В очаге догорали последние огоньки, светильники уже погасли. В таверне стало темно; внезапно показалось, что внутри так же холодно, как и за дверями.
Кори закончил рассказ:
— И вот эти двое в человеческом обличье скитаются из города в город, из таверны в таверну, стараясь спрятаться среди людей. А по ночам вслед за ними летит исцелившийся дракон Джегендар. И куда бы они ни приходили, вскоре те места охватывали безжалостные пожары. И до сих пор мало кому удалось спастись в тех местах, куда они забредают.
Довольно долго никто не произносил ни слова. Наконец Бранн с дрожью в голосе спросил:
— И он их все еще не поймал?
Ганни, совершенно перестав улыбаться, уже раз в двадцатый глянул в окно.
— Пока нет.
— И он испепелил все селения, где они побывали?
— Дотла. — Кори тревожно наблюдал за выражением лица Ганни. — И не оставил камня на камне. Жители бежали, землю орошали кровь и слезы.
— Так, значит, эти два дракона вечно будут бежать от Джегендара? — печально спросил пастух.
Кори развел в стороны руки. Его освещал огонь камина, и тени от его рук, нависшие над столом, затрепетали, как крылья. Пока он не опустил руки, никто не шевельнулся.
— Боюсь, на этом наш рассказ и заканчивается.
Кори скромно кашлянул.
— Если вы помните, — серьезным тоном сказал он, — мы договаривались, что, если наш рассказ вас напугает, вы нам заплатите. — Он обвел взглядом присутствующих, одного за другим; несколько человек вздрогнули. — Мы, как мне кажется, свой выигрыш заслужили.
Посетители стали нервно расплачиваться. Они вытаскивали монеты из карманов, сумок или кошельков и клали их в ладони Кори и Ганни, будто взятку или плату за ненападение.
Пастух достал пять-шесть ржавых монеток и положил их на ладонь Кори.
— Все, что у меня есть, — жалобно произнес он.
Кори утешительно похлопал его по плечу, но монетки забрал все до единой.
Аннелла забрала из рук Пейланн все еще спавшую Элинор и, обняв девочку так, будто пыталась защитить, понесла ее к выходу из таверны. Кори хотел погладить Элинор по головке, но мать отшатнулась,
Все как один, даже странники, которым предстоял долгий путь, надели верхнее платье и исчезли под покровом ночи. В таверне остались только трактирщик, официантка, Кори и Ганни. Две шапки наполнились монетами, а все кровати на постоялом дворе были пусты.
Пейланн, убирая со столов, бросила на них сердитый взгляд.
— Мило у вас все вышло, а?
Кори невинным тоном спросил:
— У вас случайно не найдется комнаты, где мы могли бы остановиться?
— Места у меня теперь предостаточно, — холодно ответил Дариен. — Все благодаря вам.
Пейланн со стуком поставила на стол кружки. На подносе не было ни монетки; все чаевые достались сказителям.
— Поглядывать в окно — это вы славно придумали.
Ганни посмотрел на нее с видом оскорбленной невинности. Он потыкал кочергой в камине.
— Догорают последние угольки.
— Ничего страшного, — Дариен обвел свирепым взглядом опустевший зал. — Ведь таверна называется «Поджидающий огонек».
— Так вы нам пока что не заплатили, — решительно напомнил Кори.
— И чем же я должен заплатить вам за то, что вы погубили мое заведение?
Ганни нахально постучал по пальцу Дариена:
— Это кольцо неплохо смотрится.
Дариен, как будто с удивлением, опустил взгляд на кольцо.
— Ну, уж нет. Оно стоит больше, чем может показаться; по крайней мере, мне оно дорого. Держите. — Ганни не верил своим глазам: Дариен достал из шкатулки с выручкой две золотые монеты и швырнул каждому из них. — Все, что могу предложить.
— А теперь, — мрачно проговорил он, — если вы и правда умеете обращаться в драконов, я посоветовал бы вам это сделать.
Его тень широко расползлась по стене. Кори и Ганни неловко переминались с ноги на ногу.
— Мы же сказали, — жалобным голосом проговорил, наконец, Кори, — это всего лишь предание.
— Да и рассказ ваш тоже не особенно хорош, — непринужденно сказал Дариен. — Конец должен быть получше. Не желаете ли послушать?
Сказители ничего не ответили. Из-за стойки за ними пристально наблюдала Пейланн, протиравшая кружки.
— Когда-то, не так уж давно, жили два легкомысленных молодых человека, которые рассказывали историю, порочащую двух драконов. Они зарабатывали себе на жизнь, выступая со своим рассказом, пугали людей и сеяли страх и недоверие к драконам, а также вовсю намекали, что и сами являются драконами. Кроме того, они всячески внушали мысль, что их преследует черный дракон, а причиной этому послужило коварство серебряного дракона. Свой рассказ они украшали всякими деталями, почти все из которых были совершенной ложью.
Ганни сердито ответил:
— Наш рассказ основан на реальных событиях.
— Ваш рассказ основан, — холодно сказал Дариен, — на том, что существуют настоящие черный и серебряный дракон. А остальное вы выдумали.
— Но что же в этом плохого? — слабым голосом спросил Кори. — Предание, оно и есть предание.
