Людмила Музыка - Сын герцога (СИ)
Дайр буквально побагровел от ярости, но у него хватило ума не отвечать (вернее, он просто проглотил все, что хотел сказать). Потому что любой ответ поставил бы степняка в невыгодное положение. Пару мгновений Джай выдерживал паузу, наблюдая за переливами его лица, а потом, сжалившись, произнес:
– Я благодарю тебя за этот разговор, рэм Дайр.
Газа Дайра сверкнули настоящим бешенством, но у него хватило сил на короткий кивок.
Подозрительно повеселевший Илар дожидался в двух шагах от шатра.
– У вас настоящий талант,– хмыкнул рыжий (разговаривал он снова на ванаанском),– мне еще ни разу не удавалось так быстро довести Дайра до белого каления…
– Ты часто выводишь его из себя?– скорее для того, чтобы просто поддержать беседу, спросил Джай (сейчас его больше занимал предстоящий разговор с главой рода Шааз).
– В последнее время не очень,– пожал плечами Илар.– Но раньше – частенько…
– И он терпит такое отношение?
– А что ему еще остается?– снова хмыкнул Илар.– Дайр – мой брат.
Вот теперь молодой лорд действительно удивился. Как ванаанец мог оказаться братом степняка?
– Так получилось, что я спас ему жизнь,– немного смущенно пожал плечами Илар.– Думаю, только поэтому мне и разрешили остаться в поселке.
Джай хотел расспросить ванаанца поподробнее, но оказалось, что они уже пришли.
– Ашан живет здесь,– сказал Илар, указывая на небольшой шатер, стоявший в стороне от остальных.
– Рэм Джай, тэри Лар, прошу вас, заходите,– раздалось из шатра.
Джай послушно шагнул внутрь, и Лар последовал за ним.
Шатер главы рода Шааз мало напоминал жилище Дайра. Если дом рэма (по крайней мере, его мужская половина) отличался аскетической простотой, и полностью соответствовал представлениям степняков о том, каким должно было быть жилище воина. То в доме главы рода эта простота не казалась такой демонстративной. Стены шатра были завешены разноцветными коврами, ложе застлано плетеным покрывалом, тут и там лежали разные бытовые мелочи – все это делало обстановку более уютной и какой-то домашней.
– Приветствую тебя, тэм Ашан,– уважительно поклонился молодой лорд, и к его огромному удивлению глава рода Шааз ответил ему таким же глубоким поклоном.
Он был стар (лет восьмидесяти), но хотя от его былой силы остались разве что воспоминания, Ашан умудрился сохранить гордую осанку воина. Высокий, из-за старческой худобы, которую не скрывал даже широкий халат, он казался немного нескладным. Но движения степняка сохранили свою легкость и гибкость, так что сразу становилось понятно, что, даже не смотря на почтенный возраст, дряхлость еще не скоро завладеет его телом. Взглянув в лицо главы рода Шааз, Джай подумал о том, что теперь он знает, каким станет Дайр через полвека, когда его лицо избороздят глубокие морщины, а волосы покроются пеплом седины (если, конечно, вспыльчивый степняк доживет до того времени). Но, поймав на себе проницательный взгляд старика, юноша понял, что таким, как его отец (или дед – сходство между ними было слишком сильным, чтобы считать его простым совпадением) Дайр не станет никогда. Недюжинный ум Ашана, данный ему от рождения, прожитые годы отточили до смертоносной остроты, закалив его в горниле опыта так, что даже время не сумело его сломать. Джаю даже стало немного не по себе от испытывающего взгляда старика.
– Устраивайтесь удобнее,– махнул в сторону подушек степняк, а потом плотно задвинул занавеску, прикрывавшую вход в шатер.– Разговор будет долгим…
Джай, выбрав ближайшую подушку, уселся на нее, скрестив ноги на манер степняков. Лар устроился в шаге от него прямо на полу, подогнув ноги и сев на пятки (как во время тренировки).
Увидев это, Ашан едва слышно хмыкнул, а потом снял с одного из столиков глиняный кувшин и три чаши. Все это он поставил перед Джаем и сел на подушку напротив него.
– Кровь земли хороша тем, что веселит душу, но не замутняет разум,– произнес он, разливая в чаши вино. Одну из них он протянул юноше, а вторую Лару.
Джай из вежливости пригубил вино, оказавшееся непривычно терпким на вкус. Степняк же задумчиво повертел свою чашу в руках, а потом отставил ее в сторону, так и не сделав ни одного глотка. На языке жестов и недомолвок, который использовали степняки, это обозначало, что Ашан пока не расположен верить словам собеседника – не лучшее начало разговора.
– Расскажи мне о том, что произошло на границе,– попросил степняк.
Джай даже вздрогнул от неожиданности, едва не расплескав вино из своей чаши. Он не сразу сообразил, что Ашан имеет в виду совсем другую границу, и совсем другие события.
– Мы направлялись на восток, и так случилось, что наш путь пролег через ваши земли,– собравшись с мыслями, начал свой рассказ молодой лорд.– Мне жаль, если рэм Дайр принял нас за врагов, но ни я, ни мои люди не давали для этого повода, мы просто шли мимо.
– Кажется, там был еще случай с одним из воинов?– лукаво прищурившись, спросил Ашан.
Все он знал, этот старый лис, и то, что произошло, и то, что только могло случиться. Наверняка, Дайр уже доложил ему обо всем. Только зачем ему понадобилось разыгрывать эту комедию?
– Тэм Илар принял меня за кого-то другого,– пожал плечами Джай, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, а то этот разговор начинал его раздражать,– но мы прояснили это недоразумение.
– Дайр принял тебя за врага, Илар принял тебя за кого-то другого,– задумчиво повторил старик.– Но ты говоришь, что они оба ошиблись. Ты не похож на детей степи. Твоя внешность, одежда, даже оружие – все говорит о том, что ты чужак. Но семь воинов утверждают, что ты их рэм. Кто же ты на самом деле?
– Мое имя Джай ар-Сантар, и я рэм своих воинов,– произнес юноша, не собираясь больше ничего объяснять.
Можно было попробовать сочинить какую-нибудь историю поправдоподобнее. Но Джай давно убедился, что чем дольше плелась паутина лжи, тем больше была вероятность запутаться в ней самому. Юноша почти физически ощущал, как истекают драгоценные секунды, отмеренные ему на то, чтобы убедить главу рода Шааз пропустить его отряд. А потом неожиданно осознал, что бы он не произнес, в чем бы не признался, это никак не повлияет на итог разговора. Ашан уже принял свое решение, причем явно не в пользу незваных гостей. Слишком уж нарочито спокойно он себя вел. И то, как степняк задавал вопросы, только подтверждало догадку Джая.
– Ты больше ничего не хочешь мне сказать?
– Я больше ничего не могу тебе сказать.
Джай уже приготовился к тому, что через мгновение старик велит ему убираться с земли своего рода. Но Ашан не спешил. Он задумчиво рассматривал молодого чужака, и по его лицу ничего невозможно было прочитать. А потом глава рода Шааз медленно поднял свою чашу и в несколько глотков осушил ее до дна.
