Владимир Журавлев - Время дракона
Воин криво усмехнулся:
— Разве что заклятие неупокоенности восстановишь. Ежели сумеешь.
— Может, и сумею. Что для этого требуется?
— Да крови побольше, конечно. Двадцать пять тысяч убиенных, как в Великую войну.
— Угу. Вопрос снимаю. А что-нибудь еще?
— Защиту на себя накинь прямо сейчас. Мне спокойней будет.
— Да пожалуйста…
Стерня и пашня словно взорвались: взметнулись Коты и мгновенно кинулись на Могутного, а один мимоходом отвесил Тамаре такую оглушительную плюху, что она полетела вверх ногами. По неопытности она заякорила защиту не на землю, а на себя, и вот результат: получила в ухо через подушку защиты, что ненамного приятнее, чем просто получить в ухо. Правда, кульбит через голову ее и спас: следующий, смертельный удар пришелся по воздуху, а потом Могутный ударил Кота в спину древком копья, и все кончилось. Три Кота корчились на пашне, с края поля на них бежали — но это уже было не опасно. Тамара встала, отряхнулась. Хэк! Набегающих смело невидимой отмашкой, отравленные иглы звякнули в затвердевшую защиту. Рутина.
— Не зазнавайся! — прохрипел воин. — Меняй облик — и потихоньку вперед! Потихоньку, я говорю! Они же и ловчие ямы любят ставить!
И они потихоньку пошли. Методично гикала винтовка. Кидались на спину обезумевшие бойцы. Так что до опушки Поющего Леса они шли долго.
Кошки жили красиво. Поющий Лес трепетал перед Убийцами во всей своей волшебной красе. Которая, впрочем, таяла от присутствия Тамары.
— Не жалко губить этакое? — вдруг прохрипел Игнатий. — Сколько трудов вложено! Красота неописуемая…
— Ага, — согласилась Тамара и поглядела через оптику на лес. — Красота. Но не жалко. Скалы красивее, и для всех. А это — просто символ могущества и процветания клана. Символ не жалко.
И она выстрелила. С тяжелым гулом величественно завалилось дерево-гора, бальный чертог Кошек.
— И красота тут развратная, и строили придурки! Ну кто в здравом уме будет жить в скворечнике на ветке?!
С треском упал на землю и развалился ближайший расписной домик Кошек. Посыпались листья.
— Кто не убрался, сам дурак!!!
Гикала винтовка. Преображался Поющий Лес, рушилась доселе неприступная твердыня магов.
— Слушай, ты назвал Кошку дочерью! — вдруг вспомнила Тамара. — Что, правда?
Игнатий пожал плечами. Может, и правда. За сотни лет у него тут каждый третий стал родней.
— Ну извини.
Они вошли в лес, чтоб завершить разгром. Где-то в глубине оставалась казна клана, и оружейная, и школа Наказующих — и все полно неприятных сюрпризов.
— Кошек мы запросто! — пробормотала Тамара. — А ты говорил не зазнаваться. Ну, кто еще против нас?!
— Я.
Из-за деревьев вышел и преградил путь высокий юноша. Молодой Дракон.
— Я разобрался в твоих возможностях, — сообщил он. — И отныне Убийца магов не опасна Владыкам. Я пресекаю твой путь! Я разобрался и в твоих возможностях, мертвец! Неупокоенным ход в земли кланов заказан! Я пресекаю и твой путь!
В голосе юноши запылало безумное пламя, знаменитая ярость Владык — их сила, их слабость. Тамара нерешительно опустила вскинутую было винтовку. Почему-то стало непросто выстрелить в того, кто спас тебе жизнь.
— Привет, Каэдрон. Я…
Юноша без колебаний атаковал ее — словно земля брызнула из-под ног! Мелькнули и схлестнулись две тени — и Могутный отлетел, согнувшись. Защищая Тамару, он не смог прикрыть себя.
— Я познал твои возможности, мертвец! — сообщил Каэдрон и кинулся на Тамару.
Она вскинула оружие — и не выстрелила. Могутный снова встал на пути Владыки. Огромное копье бешено крутнулось, звякнула сталь! — молниеносная схватка тут же закончилась. Каэдрон бил ногами опрокинутого Игнатия.
— Я познал твои возможности! — рявкнул юноша.
— Сволочь, — онемевшими губами прошептала Тамара. — Игнатий только защищается! Сволочь… он же бережет тебя…
Винтовка выстрелила. Каэдрон с бесконечным изумлением обернулся.
— Я Владыка! — напомнил он. — Дракон сильнее всех…
Вторая пуля отбросила его к дереву. Каэдрон поднялся, цепляясь за кору. Бешено взглянул — задрожал воздух от закипающих невидимых энергий.
Игнатий снова закрыл собой Тамару.
— Когда приходит время Драконов, — прохрипел он, — человек смеет бросить вызов целому миру! И не Воплощенной Силе отменить закон!
— Игнатий, бей! — заорала Тамара. — Начал драку — бей!!!
Вскипел воздух, полетела земля, сшиблись бойцы в скоротечной схватке. Хэк! Каэдрон отлетел, ударился спиной о дерево, упруго оттолкнулся — и древко копья смяло его. Поднялось черное лезвие.
— Нельзя!!!..
Рыжая девчонка бросилась из-за дерева к Каэдрону и закрыла его собой. Тонкая рука решительно остановила копье.
— Это еще кто тут распоряжается? — недобро прищурилась Тамара, разглядывая ее задравшуюся юбчонку и порванную рубашку. — А пулю в лоб?
Игнатий качнулся, прикрыл ладонью ствол.
— Она, как всегда, права, — прошептал воин. — Убьем Дракона — некому будет хранить устои мира.
Под его укоризненным взглядом рыжая сникла.
— Я держала его, сколько могла! — виновато сказала она. — Но он взбесился, пожег наш клан и отправился сюда. Я не сумела остановить его, Великий!
Каэдрон шевельнулся под ней.
— Все же кинулась защищать, — придушенно пробубнил он. — Значит, любишь.
— Пойдем отсюда, Игнатий! — с отвращением сказала Тамара. — Он сжег ее клан — а у них тут любовь! Чао, Огненный! Убить бы тебя…
Девочка мимолетно усмехнулась им вслед. Многие жгли ее клан, да не преуспели. Неведомых хранила тайна.
Поющий Лес они догромили быстро. С его южной границы они увидели горы, закрывающие владения стихийных кланов. Там — самые сильные противники. Миссия Тамары близилась к завершению. И тут покачнулся и упал Игнатий Могутный. Схватка с юным Драконом принесла раны, поставившие точку в его жизненном пути. Великий воин истратил все, что было отпущено ему судьбой.
65
Миа печально оглядела пепелище. Недавно здесь находился арсенал Кошек. И где же все? Что, и металл сгорел? Без магии разве определишь! Остается гадать да пожимать плечами — совсем как невежественной вилланке. Позор. А ведь здесь и казна была. Не могло же и золото сгореть?
— Пойдем, дочь Хора, — вздохнула воительница. — Надо выбираться к людям. Думаю, князь Галицкий скоро отчаянно зануждается в девушке-телохранительнице — потому что молод и хорош собой…
— А разве мы не возьмем хоть немножко золота из клановой казны? — округлила глазенки трепетная дочь степей. — Никого же нет, подсматривать некому…
![Юрий Казаков - Две ночи [Проза. Заметки. Наброски]](/uploads/posts/books/219015/219015.jpg)
