Александр Зорич - Пути Звезднорожденных
Между тем, один сучок, одну задоринку, судьба от них утаила.
Челн со спущенным парусом, который стал убийцам безынтересен сразу после того, как Сиятельный князь свалился мертвым за борт, медленно удалялся от острова, подхваченный холодным течением.
Там, на скамье, спал беспробудным сном сметливый черноглазый мальчик. Он проснется только на рассвете, когда течение принесет лодку к Бивню Тритона. Ему назначен судьбой венец Сиятельного князя – двадцать восемь лет спустя. А тридцать лет спустя он станет отцом Свода Равновесия. Впрочем, случится это хотя и под тем же солнцем, но в другом мире, в другой ветви дерева истории…
На острове Перевернутая Лилия, на каменном плавнике одного из исполинских кашалотов, что сторожат вход в Воздушную Обсерваторию, сидел тщедушный человек с внушительной плешью. Он бормотал себе под нос слова, среди которых были и горестные, и гневные, и лукавые.
Это был Октанг Урайн. Длань, Уста и Чресла Хуммера. По впалым скулам его текли быстрые слезы.
Он знал: очень скоро трое счастливцев принесут ему тело Шета. Он сойдет к ним – и глаза его будут красны, сухи и неумолимы.
ГЛАВА 11
ХУШАКИ
1
Эта ночь, казалось ему, будет длиться бесконечно.
Октанг Урайн запрокинул голову и посмотрел в засеянные золотой пылью небеса. Великая Мать Тайа-Ароан пылала в них погребальным костром, оплакивая погибшего Шета. Такой яркой, такой лютой он не видел ее никогда.
Убийцы Звезднорожденного Шета, опираясь на багры, хмуро смотрели в затылок Урайну, занятого, по их разумению, непотребной ерундой. Нашел тоже время – гав ловить, когда тут его дожидаются уважаемые люди.
Наконец старший в троице, Саур, решил подкрепить свою репутацию честного вожака и, деликатно кашлянув, сказал:
– Извини, гиазир, что мешаем… Но мы сделали нашу работу. Мы хотим получить плату и уйти.
Урайн не обернулся – обернуться означало увидеть тело Шета, что лежало позади разбойников, а к этому он все еще был духовно не готов. Продолжая смотреть вверх, он ответил ровным, ничего не выражающим голосом:
– Хорошо. Подождите здесь. Я должен ненадолго зайти в Воздушную Обсерваторию. Когда я вернусь, вы получите деньги.
Саур мысленно прикинул возможные пути бегства с Перевернутой Лилии и, заключив, что их нет, с деланной небрежностью бросил:
– Хорошо, гиазир. Иди. Если ты не вернешься через час, мы войдем вслед за тобой. Если с тобой не будет денег, ты заплатишь нам тем, что отыщется у тебя внутри.
Урайн проигнорировал его слова. Он уже подымался по лестнице, восходящей меж спинами двух каменных кашалотов ко входу в Обсерваторию.
2
Октанг Урайн находился в кромешной тьме. Прямоугольник входа едва заметно серел у него за спиной.
Потом в подполье Обсерватории щелкнули стопоры и, влекомая вверх отнюдь не силою рукотворных механизмов, дверная плита быстрым крылом тьмы метнулась вверх.
Измененное Место. Одно из многих. Урайн знал, что в Измененных Местах нельзя делать ничего необдуманного. Но и бездействовать в Измененных Местах тоже нельзя.
– Хуммер-Дархва… – довольно уверенно начал Урайн на Истинном Наречии Хуммера.
«Хуммер-Светоносец, …»
– …рагга-ннэ…
Эта часть заклинания ничего не значила. Так, инициирующее придыхание.
Договорив первую часть формулы, он на мгновение смолк и прислушался.
Там, откуда должен был бы прийти отклик на инициирующее придыхание, царило глухое безмолвие. У Урайна неприятно засосало под ложечкой.
«Неужели ошибка?» Делать, впрочем, было нечего.
– …арпал вахав-дарх, – закончил Урайн.
«…дай мне Свет».
Кромешная тьма и знакомое мертвое безмолвие. Урайн вслушивался в мерные биения своего сердца.
– Ты не князь.
Урайн вздрогнул всем телом. Даже его самообладание имело границы.
Он думал, что если это заклинание не подействовало сразу, ему придется провести долгие часы, прежде чем удастся достучаться до хушаков.
И вот надо же – голос. Он раздался из-за спины, справа. Голос принадлежал подростку – резкий, чуть хриплый, готовый в любой момент сорваться на петушиную ноту.
– Ты не князь, – неприязненно повторил голос.
– Не князь, – неизвестно зачем кивнув темноте, ответил Урайн на том же языке, на котором к нему обращались – на старинном ре-тарском, времен Эррихпы, основателя Тардера.
– Так какого ляду ты приполз сюда, сучья вонь?
Это спрашивал уже другой голос. Судя по всему, вопрошающий находился прямо перед Урайном, локтях в тридцати.
Со всех сторон одобрительно засвистели. Недобро грюкнуло что-то тяжелое, кто-то невидимый с чувством чихнул.
– Я пришел сюда, чтобы вывести вас в мир. Князь мертв. Он пал от руки убийц.
– Куда-куда запал? – этот голос, с особой издевательской подначкой в каждом звуке, еще не звучал. Ему ответил гогот четверых. Нет, пятерых.
«Отлично. Очень хорошо. Все на месте. Все шестеро слышат меня. Я слышу их. Значит, я пришел сюда не зря…»
– Ладно, говори, дядя. Не бойся. Начнем бить – сильно больно не будет, умрешь быстро, – отсмеявшись, обнадежил Урайна первый голос.
– Я Звезднорожденный. Моя сила не меньше той, которой обладал ваш князь. Я хочу освободить вас. И вернуть вам то, что вам задолжал Леворго.
На этот раз слова Урайна были встречены тяжелым молчанием – даже балагурить никто не спешил.
– А ты наглец, дядя. Мы знаем, что Диорх сейчас стоит в самом сильном из Золотых Цветков и принадлежит величайшему из Звезднорожденных. Князь обещал вывести нас в мир, чтобы мы помогли величайшему из Звезднорожденных познать тайны Шара. Князь говорил, что за это Звезднорожденный допустит нас к Диорху и позволит нам познать нашу судьбу. Вот что собирался продать нам князь. А что продашь нам ты?
– Правду. Элиен, величайший из Звезднорожденных, никогда не допустит вас к Диорху и на полет стрелы.
Урайну ответил артистичный посвист. Дескать, вот так стрела летает.
«Действительно, похоже», – усмехнулся Урайн, не прекращая говорить:
– Я – брат покойного князя. Он завещал мне помочь свершить вашу судьбу. Вот почему я помогу вам. Я выведу вас в мир и отведу вас к Диорху. И даже величайший из Звезднорожденных не сможет помешать нам.
– Тю, «братом князя»… Разве у него были братья?
– В обычном смысле, то есть единоутробных братьев, у него не было. А Братья по Рождению – и были, и есть, – сказал Октанг Урайн. – Таким образом, я брат князю. Ведь я – тоже Звезднорожденный, как и он!
Но невидимки не очень-то торопились ему верить.
– Пойман, – сказал обладатель «петушьего» голоса и удовлетворенно щелкнул пальцами.
