Ольга Ильина - Особенные. Элька-4
— Из-за Киры? — предположила Катя.
— Из-за всего.
— Киры? — нахмурилась я.
— Да. Кира — вампир. Пару лет назад наш клан очень пострадал из-за нее. С тех пор отцу приходится нелегко. Кстати, совет. Держись от Леманов подальше. Из-за того скандала с Ивановскими они потеряли значительную часть власти и влияния. И поверь, они прекрасно осведомлены кого за это следует благодарить.
— Спасибо за совет, — немного удивилась я. Не каждый день Венька снисходит до дружелюбия.
— Кстати, а вон и Егоров идет. Да не один, — указала Катя. Я принялась выискивать знакомую фигуру Альберта Егорова, втайне надеясь, что и Егор будет с ним же. Мы слишком плохо расстались, и я все еще не теряла надежды когда-нибудь встретиться и рассказать, как мне жаль. Но к моему удивлению с ним был не Егор, а Диреев. Красивый, неотразимый, мужественный, в элегантном костюме, в маске из фантома оперы, от его вида, от того, что наконец, я вижу его, сердце забилось втрое быстрее. Весь этот месяц я не видела его, ни на тренировках, ни на уроках, ни в столовой, и ужасно, непередаваемо, скучала. Увы, но с ним известная истина, с глаз долой из сердца вон, не прокатила.
— Они вроде дружелюбно общаются. С каких пор? — спросила я у Венеры.
— Откуда мне знать, — мгновенно ощетинилась она и отошла.
— Боюсь, мы никогда не поладим, — с горьким сожалением вздохнула я.
— Пока между вами стоит Диреев, об этом можно и не мечтать, — заключила Катя. — О, смотри, а здесь еще один знакомый Егоров присутствует.
— Где? — разволновалась я. Но это опять был не Егор, всего лишь Виктор. Хотя, чего это я? Виктор всегда был добр ко мне, всегда помогал, и я очень рада буду с ним снова повидаться.
— А вот и Ник, — просияла Катя.
О, все. Теперь Катя, как ценный источник информации для меня потеряна. Любовь, любовь, что же ты делаешь с нами?
Когда все гости собрались, началось представление дебютанток. Девушки одна за другой спускались по большой, украшенной цветами, подсвеченной лестнице. Свет в зале приглушили, чтобы все видели только дебютантку, которая на несколько секунд становилась центром вселенной, королевой бала. Сильный мужской голос называл имя девушки и род, к которому она принадлежит, гости аплодировали, улыбались, смотрели только на нее, пока девушка не достигала низа лестницы, где ее ждал такой же элегантный кавалер. Протягивал руку и уводил в толпу.
Я видела, как по-разному шли девушки. Одна торопливо, вторая неспешно, третья чуть не споткнулась, но вовремя ухватилась за перила, четвертая вымеряла каждый шаг и придерживала юбку. Все ужасно волновались, переживали, ругали чертовы неустойчивые каблуки, но продолжали спускаться, нервно улыбаться встречающим, и облегченно вздыхать, достигнув последней ступеньки. И, наконец, остались только мы — старосты.
Венера ступала первой, царственно и гордо, затмевая всех и вся своим сиянием, и спустившись, попала прямо в объятия моего любимого. Он улыбнулся, протягивая руку, сжал тонкие пальцы, затянутые в перчатку, что-то прошептал ей на ухо и повел в толпу, уступая место Нику, элегантному и уверенному в себе, как никогда. И Катя, в своем малиновом платье, смотрела только на него. Между ними словно диалог проходил, протягивалась маленькая нить, сердце к сердцу, душа к душе, они сияли в волшебном чувстве своей любви.
— Дамы и господа, — призвал к вниманию объявляющий голос. — Позвольте представить вам леди Эльвиру, урожденную Панину, принадлежащую к двум известнейшим, древним родам — Данилевич и.
— О, нет, нет, нет. Если они услышат о Савойи, я опять окажусь в роли неведомого зверька, которого посадят в клетку и будут тыкать пальцами.
— И Углич, конечно же.
Фу, отпустило. Хоть с этим повезло. Осталась лестница. Как бы мне хотелось просто пройти, не запутаться в платье, не сломать и не подвернуть себе что-нибудь. А главное, не оказаться всеобщим посмешищем. С моим-то везением возможно все. Я бы не удивилась, если бы со мной приключились все неприятности одновременно, и так ярко представила, как качусь кубарем по этой лестнице, и падаю прямо под ноги… кому-нибудь. И все смеются, показывают пальцами, короче. Кэрри из одноименного фильма нервно курит в сторонке, и смахивает с себя остатки свинячей крови. Но ничего этого не случилось, слава богу, я спокойно дошла и удивленно уставилась на протянутую руку. Парень в маске усмехнулся знакомой улыбкой и весело мне подмигнул.
— Игнат?
— Элька, давай хватай меня скорее, а то все же смотрят, — прошептал он и сам схватил меня за руку. Церемониально поклонился, облобызал руку и, подхватив, практически под мышку, утащил в толпу.
— Эй, — возмутилась я такой фамильярности. — Платье помнешь.
— Блин, какая же ты красивая, Панина. Вот так бы взял и влюбился.
— Так влюбись, что тебе мешает? Я девушка свободная.
— Ага, мне еще жить не надоело.
— Это ты на что намекаешь? — не поняла я.
— А на что, по-твоему? — ответил вопросом на вопрос друг Диреева.
— Не знаю, — не стала развивать тему я, да и разговаривать нам больше не дали.
Началась вторая часть представления дебютанток. И тут вступил дедуля.
— Элечка, как я рад тебя видеть. Боги, какая же ты красавица, от кавалеров, наверное, отбоя нет.
— Ага, — скептически фыркнула я. — В штабеля сами выкладываются. А если серьезно, распугала я всех своих кавалеров.
— Уверен, что после сегодняшнего вечера у тебя появятся новые. И не только среди темных. Как насчет оборотня?
Надо же, не ожидала, что Георгий может так измениться. Куда делась брезгливость, надменность, превосходство во взгляде? Сейчас я читала в нем… даже и не знаю. Надеюсь, это мудрость. Он ведь старый, ему положено уже мудростью обзавестись. Я тут как-то подсчитывала, сколько же ему лет? Решила не гадать, а то свихнусь от цифр.
— Дедуль, не форсируй.
— Дедуль? — страшно удивился и обрадовался прадед. — О, боги, я и не знал, что это настолько приятно.
— Что?
— Когда тебя дедом зовут.
— Хочешь, буду так звать всегда?
— Я буду счастлив, Элечка.
— Даже если я темная?
— Дорогая, наше знакомство и его последствия… скажем так, открыли мне глаза на очень многие вещи. Твой прадед, Элечка, идиот.
— Самокритично, — хмыкнула я.
— Но это не перестает быть правдой.
— Итак, дамы и господа, позвольте объявить начало танца отцов и дочерей, представление рода, — вклинился в наш разговор неугомонный голос.
Дедуля подмигнул, подал мне руку и ввел в круг других пар.
Надо же, я оказалась в очень непростой компании. Двое из семи членов совета кружили своих дочерей рядом с нами, и поскольку я была хорошо знакома с Магнусом Ильмом, то все мое внимание было направлено на Михаила. Красивый, высокий, как большинство вампиров, бледный, с очень цепким, жестким взглядом. Хорошо, что мне посчастливилось не познакомиться с ним. Уверена, если бы это случилось, я бы даже до восемнадцати не дожила. Нет, он не выглядит кровожадным, но я его боюсь. Вампиры, есть вампиры. Даже демоны не так меня пугают, даже в своей истинной ипостаси.
