Игорь Негатин - Правитель
— И не ввязывайся в разные аферы. Ты в этом мастер…
— Постараюсь.
— Серж! — Он начал злиться. — Я же серьезно!
— Успокойся, Димыч! — Я усмехнулся и потрепал его по плечу. — Все будет пучком! Ты здесь тоже ворон не лови. Главное, не развали нам город и не убей всех жителей.
— Если ты станешь виернорром, то мы новый построим!
— Ну-ну… строители, раздери вас дрэнор…
38
— Тебя что-то тревожит? — спросила Мэриан.
— Нет, все хорошо, любимая. — Я улыбнулся и посмотрел на свою норрессу, которая ехала рядом.
Она ответила мне таким взглядом, что мурашки по коже пробежали. Вот уж никогда бы не подумал, что я, взрослый мужик, могу так влюбиться.
— Ты стал седым. — Она дотронулась до своих пышных рыжих волос. — Вот здесь и здесь.
— Разве для тебя это важно?
— Нет. Я буду любить тебя даже тогда, когда превратишься в старого и дряхлого старика.
— Когда это случится, ты будешь старой и дряхлой старушкой, — усмехнулся я и услышал ее веселый смех.
Молодость редко думает о предстоящей старости. Молодым кажется, что они всегда будут сильными, молодыми и красивыми. Седина? Когда носишь короткую стрижку, это не так заметно, но у меня длинные волосы, и седые пряди заметны.
Мы только что миновали развилку, по которой почти год назад ехали в сторону городка Трэмп. Рэйнар, тогда еще простой воин ордена, и предположить не мог, что едет за своей будущей женой и рыцарскими шпорами. Судя по его задумчивому взгляду, он подумал о том же. Переживал Рэйнар. Переживал за беременную жену, оставленную в Кларэнсе. Рядом с ним ехал Мэдд Стоук. Он уже немного оправился от ран, полученных на границе, и выглядел вполне здоровым. Хотя таким же хмурым, как и раньше. А может, наоборот — мечтательным? Если верить некоторым рассказам Мэриан, рассказанным под «большим секретом», то старина Мэдд просто не отходил от Ольги Сергеевны. Говорят, что и ночевал не всегда один и не всегда в своей комнате. Если все так — этой маленькой женщине надо поставить памятник! Научить мечтать этого хмурого здоровяка — значит совершить практически невозможное.
Я приподнялся на стременах и оглянулся. Кавалькада растянулась на очень приличное расстояние! Считайте сами — двадцать всадников, входящих в охрану Барта норр Сьерра. Его супруга и пять-шесть придворных бездельников. Полтора десятка слуг и служанок, которые разместились на пяти повозках-фургонах.
Дарби норр Альдкамм… Тридцать гномов охраны, обоз из четырех повозок и несколько человек из ближайшего окружения. Кстати, вместе с нами ехал и Эйгар — мастер-кузнец. У него какие-то идеи насчет оружейной торговли в столице. Видимо, рынки Кларэнса и Сьерра уже слишком малы.
Кстати, когда я увидел гнома Дарби, прибывшего в Кларэнс, то чуть не расхохотался в голос. Вот уж кто не останется не замеченным на королевском пиру! Он просто светился от количества украшений и вышивок на своем наряде. Мама дорогая… А ведь так одевается большинство норров! Представляю себе эту картину. Рядом с ними в своем простом черном камзоле буду выглядеть черным вороном. Могу сказать честно — это меня искренне радовало. Не хотел уподобляться этим разряженным павлинам.
В нашей группе людей не меньше. Я, норресса Мэриан, Рэйнар Трэмп, Мэдд Стоук, мастер Вэльд Рэйн и два подростка — Андрей Волков и Арруан Мэш. Ну и, конечно, два пса: Берта и Дэнди, которые бежали рядом. Охрана: старина Барри с двадцатью пятью гномами и десять всадников из команды Рэйнара. Представили? Вот и я… представил. Путь в шесть сотен лейнов, который можно преодолеть за пять-шесть дней, растянется на целую неделю. Ничего не поделаешь! Дело не только в безопасности, но и в этикете. По нынешним правилам норр не может путешествовать в одиночку. Не положено! С другой стороны — все верно. Бандитов на этом пути очень много. Если земли Кларэнса мы изрядно подчистили от разной швали, то королевские владения кишели висельниками.
Робьен и Вэльд долго вбивали в меня знания о столичных нравах, правилах и придворном этикете. Некоторые из них вполне просты и понятны, но некоторые вызывали легкую улыбку. Например? Статус жителя Асперэнда. Да, есть и такой. Этим правом пользуется любой горожанин и всячески, при любой возможности, подчеркивает собственную «исключительность». Сомнительное достоинство, но у каждого свои тараканы. Подчас это выражалось в таких мелочах, как одежда. Если на перчатках увидите полоску золотой парчи с пурпурной розой из шелка, то будьте уверены — перед вами горожанин Асперэнда. На воротнике камзола, на застежке плаща — где угодно. Самое интересное, что все это носилось лишь в столице и ее окрестностях. Отправляясь в путешествие, горожанин обязательно прятал эти знаки куда-нибудь подальше, в походный мешок, и никогда не надевал на чужбине. Столичные жители — это желанная добыча для разбойников! За них просят очень большие деньги…
Через три дня мы вышли к берегу реки, которая служила естественной границей между землями Асперэнда и владениями Кларэнс. Наш передовой дозор приметил какую-то шайку и, пользуясь своим превосходством, разогнал ее по окрестностям, захватив в плен несколько разбойников.
Мы встали лагерем на пологом берегу, неподалеку от переправы. Метрах в ста от берега вставала стена леса. Красивые здесь сосны. Высокие и стройные. Река в этом месте делала крутой поворот и уходила к морю, сливаясь с другими реками и ручьями. Вскоре берег расцвел двумя рядами шатров и палаток. Заржали лошади, которых повели на водопой, потянуло дымом от костров. Наши женщины отправились переодеваться и умываться, а мы присели к костру.
— Пятеро, — пробурчал Барри. — Их пятеро, мастер Серж.
— Кого? — не понял я.
— Мы взяли пятерых разбойников. С ними надо что-то решать. Повесить или утопить. Не потащим же их в Асперэнд.
— Топить, говоришь? — Я поднялся и отряхнул одежду от соломы. — Пошли глянем, что это за персонажи. Может, проще глотки перерезать и сбросить в овраг?
Следом за мной поднялись Рэйнар Трэмп и Мэдд Стоук. Хотел отмахнуться, но вспомнил о Димке и только головой покачал — все равно не послушают и будут таскаться следом как тени.
Мы прошли между шатрами, повозками и подошли к окраине лагеря, где разместились наши гномы-охранники. Они уже повесили на костер котел и собирались варить похлебку. Кто-то точил меч, кто-то зашивал прохудившийся сапог из мягкой кожи, а кто-то уже лежал у костра и рассказывал истории, которые так обожают гномы-изгои. Хотя… Они уже давно не изгои. Они гномы-легионеры, у которых есть и дом, и семья.
Пленные сидели неподалеку под охраной двух караульных. Это были пять оборванцев, одетых в грязное тряпье и бараньи шкуры. На одном из них болталась старая кольчуга. Она оказалась настолько велика, что висела как на вешалке. Лица у всех изможденные. Вместо обуви — какие-то обмотки из тряпья и кожаных ремней. Что-то на благородных разбойников они совсем не похожи. Оружие? Барри говорил, что отобрали три дубинки, два топора и дрянной лук с десятком стрел. Я подошел поближе и посмотрел на одного разбойника. Молодой парень лет двадцати пяти, никак не больше. Русоволосый, широколицый. Курносый нос, похожий на поросячий пятак, и маленькие, глубоко посаженные глаза. Волосы топорщатся в разные стороны, как пучок соломы. Взгляд такой голодный, что мне стало не по себе.
