Елена Звездная - Мой личный враг
А потом пришли гномики, и началось выяснение координат комнат магов с участием Рогды, Бажены, Милолики и Святомиры. В то время как остальные смешивали краски, добавляли в них лосьон для депиляции и стабилизировали полученную массу обычным желатином.
Приготовления завершились, едва вбежал один из гномиков и торжественно сообщил:
— Ужин подан!
Это был наш сигнал к началу великой операции отмщения! Ибо адепты, не наученные бытовой магии, в это время утопали обедать!
— Делимся по командам, — скомандовала Рогнеда, — в каждой команде по три человека…
— Одна лишняя, — сказала я.
— Да, — Баж указала на Яринку, — ты остаешься.
— Почему? — возмутилась ведьмочка, накладывая себе в чай третью ложку соли вместо меда.
— Именно поэтому, — Баж подошла и продемонстрировала ей солонку, — ты от любви совсем где-то далеко витаешь.
Мы посмотрели на бутылочку, которую заполняла Ярина, переживали зря, ибо ведьма с собственным чаем напутать может, а с зельем, пусть даже и красящим, никогда.
— В путь, — скомандовала я и встала за Рогдой, Варвара — рядом со мной.
Наша тройка и двинулась первая, имея в руках внушительный список из двенадцати имен и номеров комнат.
* * *Спустя почти час наша группа вернулась. Мы были довольные, счастливые и чуть хмельные от факта свершившейся мести. Ну или почти свершившейся. Зато после похода выяснились три интересных факта:
1. У каждого мага была отдельная комната… чаще всего грязная и захламленная сверх меры. Гномы в коридорах-то убирали, а в комнатах адептов отказались, вот и результат.
2. Заклинание «Ашвер» открывает ВСЕ двери!
3. Моя догадка про волосы оказалась верной — почти все маги пользовались эльфийскими бальзамами для волос. Бальзамчики прелесть, но требуют ежедневного использования. Ну мы, собственно, их открыли и чуток нашего совершенно не магического средства добавили… так, чтобы было на один разок. У кого не было бальзама — поглумились над шампунями.
Две группы вернулись, а две еще отсутствовали. Выждав немного, наша тройка отправилась на поиски. Как выяснилось, отряд Бажены попал в окружение. В прямом смысле слова.
Поднимаясь на пятый жилой этаж, мы об этом уже точно знали, потому что только Бажена, когда ругается, переходит на свой родной язык:
— Ужо я тебе погутарю, кошелка дырявая!
— Почему сразу дырявая? — возмущался кто-то приятным девичьим голоском. — И что значит «кошелка»? Соизвольте выражаться прилично, совершенно мною не уважаемая вонючая ведьма!
Мы с девочками там же на лестнице и замерли.
— Кажись, кто-то оказался на диете, — предположила Рогнеда.
— Кажись, ужин уже закончился, — сказала Варвара, прислушиваясь к еще отдаленному, но уже нарастающему шуму.
— Будем договариваться! — и я решительно зашагала к эпицентру разгорающегося скандала.
Бажена стояла, уперев руки в боки, расставив ноги на ширине плеч и готовясь продолжить дискуссию на нелицеприятную для противника тему. Ее противником являлась юная магичка, похоже первокурсница, бледная, растерянная, невысокая, но готовая дать отпор ведьме-ровеснице. Да, мы оканчиваем образование в 18–20, они к 25.
— У меня есть предложение, — торопливо подбегая к девочкам, начала я, — с нас пирожки раз в сутки, с тебя молчание и исчезновение в собственной комнате, что скажешь?
Магичка, едва меня увидела, сложила руки на груди, окинула меня убийственным взглядом и прошипела:
— А ты, значит, Ярослава!
— А это, значит, сестричка Лин, — прошептала позади меня Бажена.
Шум на лестнице становился все громче, магичка взирала на нас с ненавистью.
— Девочки — метлы, магиня — спать! — скомандовала я.
Все послушно исполнили, правда, магичка заупрямилась и сонный порошок вдохнула не сразу. Мы с Варей ее быстренько вернули в родные пенаты, то есть в тот бардак беспросветный, что для адептов являлся местом временного обитания, после чего также достали метлы и стремительно вылетели. Едва успели.
— Эй, — закричал кто-то, — почему окно открыто? Не лето же!
Шесть перепуганных ведьмочек жались у стены, боясь даже дышать громко.
Но окно благополучно закрыли, и мы стремительно полетели стучаться в родные окна, зная, что там нас ждут и о нас тревожатся.
* * *…Глухая ночь… Страшный вопль сотряс Академию прикладной магии. Послышались голоса, кто-то пробежал по коридору… Где-то вдалеке послышался еще один вопль! Тринадцать ведьмочек подленько хихикали в подушки, стараясь все же заснуть. Однако ночь выдалась беспокойная…
Раннее утро… Здание сотрясается от магии…
Утро. Мы встали злые и невыспавшиеся, потому как большую часть ночи хихикали и высказывали друг другу предположения на тему «Как это будет», потом уже просто улыбались, заслышав очередной отдаленный вопль… потом нам надоело, а под утро внезапная активность магов уже конкретно раздражала.
— Запомнить на будущее: никогда не мстить магам, ибо себе дороже, — протирая сонные глаза, которые не желали открываться, сказала я.
— Они не могут просто молча сдохнуть? — Любава у нас такая добрая с утра бывает.
— Хорошо, что мы не начали со слабительного, — Баж была оптимисткой.
— И главное — Верховная нам дала нормальный рычаг воздействия, так нет же, мы взялись экспериментировать.
— Девочки, — Милолика подняла заспанное лицо, — заткнитесь! Я спать хочу!
Спать нам не дала тетя Матрена. Домовая весело будила нас, а когда поняла, что словами тут не поможешь, притащила крышку и ложку и давай тарабанить. Поспать удалось, только стоя в очередях к ванным. Кое-кто пытался уснуть за чисткой зубов, но домовая и там потарабанить умудрилась. Нас даже любимая манка с ванилькой не разбудила.
И вот идем мы такие заспанные, едва ногами перебираем и хмуро обсуждаем предстоящие пары, а навстречу нам…
— Мама! — сказала я, так как шла первая и первая же и увидела.
Он был бледный. Злой. Невыспавшийся. В измятой одежде и, в общем и целом, крайне непрезентабельно выглядевший. Но это не самое главное! У мага была уникальная прическа — солнышко! Разноцветное. С проплешинками! Торчащие между проплешинками пряди имели оттенок от золотистого до черного. Черного было мало, преобладали золотой и розовый.
Маг, понурив голову и опустив плечи, прошел мимо нас, едва ли ногами не шоркая. И кто бы мог подумать, что именно в Любаве проснется сострадание!
— Парень, эй, парень, — она догнала мага, — слушай, не знаю, может, это у вас мода такая, но у нашей домовой, тети Матрены, есть такая штука, которая любую краску отмывает. Ты зашел бы к ней.
