Опасные игры с реальностью 1 (СИ) - Моури Эрли
— Я хочу, чтобы ты ее сохранила, как память обо мне. Обещаю, больше не буду мучить тебя своими визитами, — сказал я, закуривая.
— Я даже не представляю, как смогу это вынести. Я хочу тебя видеть. Но… Я не могу, Серж! — слеза заблестела на ее щеке, она шмыгнула носиком и сжала губы. Несколько мгновений держалась, а потом заплакала.
— Ну, что ты? Успокойся, девочка, — я обнял ее, с теплом прижал к себе, выдыхая в сторону табачный дым.
— У меня сын еще есть, понимаешь? Я не могу ему врать. И Дартену не могу! — вздрагивая в рыданиях, пыталась она объяснить мне.
Только что объяснять. Я и так ее очень понимал. Только ругал сейчас себя: зачем я вообще влез в ее жизнь? Зачем я делал это много раз, влезая в жизнь других замужних женщин? Не знаю отчего пришло ко мне это понимание. Может из-за дрожащей в рыданиях Лейны, а может из-за того, что я услышал от Алана Башарова, но сейчас для меня будто открылись вполне очевидные вещи, о которых я прежде никогда не думал.
— Давай, договоримся так, Лейна: я исчезну надолго. Специально, чтобы не тревожить тебя, и чтобы все успокоилось. А потом, когда я буду появляться здесь, мы будем друг другу просто как очень хорошие знакомые. Если согласишься, то как друзья. Согласна? — я отпустил ее и затянулся сигаретой, сгоревшей наполовину.
— Да! — выдохнула она. — Но мне будет очень трудно.
— Но ты — сильная девочка. Ты это переживешь, правда? Пойдем к дому? — я взял ее под руку. — А то в самом деле муж вернется.
Расставаясь с ней, я поцеловал ее в щеку и пошел к «Молоту» по темной улице. Как-то очень хреново вышло. Прямо очень. Эти два последние дня состояли из вот таких душевных потрясений. Был соблазн сейчас взять бутылку полугара и осилить ее самому. Но так и спиться можно. Ведь вчера лечил ломку от нового спела вискарем, сегодня ломка душевная, снова заливать «лекарство». Полугара я все-таки выпил три стопки. Потом долго сидел на лавочки возле «Молота», курил, смотрел на звезды, думал за жизнь.
В Кузнях я решил больше не задерживаться, а утренним дилижансом сразу в Вятич. Все-таки давно уже пора решать вопрос с сейфом. Только бы предстоящая встреча с Элиан не стала для меня очередным душевным потрясением. Ведь у меня никогда не было романов с эльфийками. Не представлял, что от нее ждать и как она встретит меня после обиды, которую явно держала в себе.
Глава 27
Ударь меня
Ставров, конечно, обрадовался, увидев меня. Назвал «пропащим» и еще «беспощадным еба*ем», похлопал по плечу — честно, приятно. Прежде чем отдать листки с переводами, он настоял пройти к нему на чай. И мы просидели больше часа в душной комнате, не имеющей окон и освещенной масляными светильниками — там, где он нас обычно принимал. Пили чай, который служанка подала на стол, прибрав в сторону множество книг. Я клятвенно заверил старика, что сейфом займусь если не в эту ночь, то в следующую точно. Важно лишь, чтобы Элиан не слишком злилась на меня и пустила, так сказать, переночевать в ее уютной постельке.
— Завидую тебе, — попивая из большой фарфоровой кружки, говорил Илья Васильевич. — Какая женщина тебе сдалась! Элиан!.. Она же — редкая красота даже среди самых высоких эльфиек. Ты, Серж, сам не понимаешь какое удовольствие тебе позволили боги! Цени — это подарок свыше! Но и про сейф не забывай.
— Он ценит. Усердно ее трахает, — отвечала за меня Агашимая. — Только еще одна краса неземная добавилась: Латея. И ее светлость Ольгу Васильевну тоже нельзя без его мужского внимания оставить. Ведь к ней для пользы нашего дела надо аж в спальню пробраться. Так что, ваши боги к нашему Сержу очень благосклонны. Сама Лиада, видимо с ним в сговоре.
Сказав это, коша смеялась, едва не расплескав свой шашми.
А Ставров подначивал:
— Верно, верно, Агашимая. Княгиню особо надо! Ведь каковой ей без мужа ныне⁈ Только наш Серж способен унять ее горе своей мозолистой елдой!
Я слушал их и тоже веселился. Но не слишком. Все бы ладно, но если бы они знали, что за этими «божественными позволениями и удовольствиями» стоит очень немало моих душевных волнений, то не слишком бы выражали свою светлую зависть.
Выйдя из книжной лавки, мы с Агатой направились в Эльфийский квартал. По совету Ставрова большую часть денег, изъятых у Красной Руки, решили сдать в леадорский банк «Дорога Деолина». Кстати, если не знаете: Дэолин — эльфийский бог торговли, богатства и процветания. Ему в Вятиче уже строят большой храм взамен алтаря — это как раз напротив святилища нашего славянского Маркуша, который тоже заведует торговлей. Вот такие чудеса небесные.
Но ладно, вопрос не в богах, а в том, что хитрый старичок Ставров прав: нехрен таскать с собой столько денег. В кошельке они могут быстро потратиться или украсться, а банке какая-то надежность и хоть небольшие, но проценты капают. К тому же вложения в леадорский банк намного правильнее, чем дать на хранение нашим ростовщикам: тех то грабит кто-то, то сами они исчезают в неизвестном направлении, разумеется, прихватив все ценности. В общем сдали мы почти все деньги, оставив себе на мелкие расходы рублей по сто, и десять эльфийских монеток я отложил лично себе для выполнения задания. Коше выдал горсть бижутерии. Это как бы взамен десяти монет и как лекарство от скуки — пусть пройдется по лавкам, приумножит наше благосостояние.
С банком мы скоро закончили, и сразу после полудня я стоял у ворот миссии «Око Наирлесс». Воин порядка, быстро переговорив с кем-то, меня впустил. К моему неудовольствию проводили меня сразу в библиотеку. Хотя я намеревался подняться к Элиан и поприветствовать ее, Олгел, который мастер тайных книг, сказал, что госпожа занята и не стоит беспокоить ее по пустякам.
Вот после этих слов у меня все опустилось. Не знаю, насколько он переврал слова Элиан, насколько исказил ее отношение ко мне, но слышать, что для эльфийки мое появление стало вдруг «пустяком», царапнуло болезненно. Я небрежно отдал остроухому мудаку листки с переводом и прошел к своему рабочему столу. Вскоре мне принесли новые свитки для перевода. Бегло оглядел их, достал сигарету и закурил.
Да, как-то хреново все складывалось последние дни. Неужели, Элиан на меня так сердита, что не желает видеть? Вроде не так плохо расстались: было что-то недосказанное, какой-то легкий холодок, но не более. Мелькнула мысль: «Может она что-то прознала о Латее?». Вот это стало бы хреновым поворотом. В какой-то миг, мне даже захотелось затушить окурок об один из их бесценных манускриптов. Глупо, конечно. Тупое проявление эмоций. Я же не Алан Башаров, чтобы, не разобравшись в ситуации, ломать ее о колено. Разумеется, я это делать не стал: спокойно потушил сигарету в маленькой чашечке прекрасной эльфийской керамики, с первого дня приспособленной под пепельницу. Достал Самсунг и принялся за работу, раскладывая свитки поровнее, прижимая края книгами и фотографируя. Такой работы мне обычно на пять минут. Потом я сидел, для вида что-то записывая на бумагу, разглядывая древне-аштумские каракули, зачастую находя в них известные мне смыслы. Ведь уроки Ставрова не пропали зря. Один из трех свитков, выданных сегодня, содержал не столько исторические сведения, сколько рассказывал об одной из магических школ древних аштумов. Вот он реально заинтересовал. Я перевел некоторые фрагменты этого желтого, затертого пергамента. Из того, что понял, попробовал описанную в свитке технику прокачки магической энергии. Она несколько походила на эльфийскую, но требовала концентрации на проявлениях иного плана. Я мысленно зачитывал древне-аштумские слова и пытался выделить потоки, ведущие через сгустки тьмы, иногда мерцающие синеватыми искрами. Старался яснее почувствовать их, наладить незримую связь. Занимался этим долго и даже поймал неожиданное увлечение. Сам не заметил, как прошло часа два с половиной. После этой практики, открыл меню, чтобы посмотреть изменения.
' Личное-Инфо
Объект-Инфо
Особые возможности
