Дорофея Ларичева - Искры и зеркала
– Не расстраивайся, ты обязательно что-нибудь придумаешь. И Ланс должен подать сигнал, – неуверенно попробовала его успокоить Дора.
– Девочка, если бы он захотел, давно бы о себе сообщил. У координатора было время разобраться с нашим маленьким сенсом. – Роберт положил клешню (рукой такое назвать было сложно) ей на плечо. – Не хнычь, расскажи, как твоя агентурная деятельность.
Дорофея подчинилась, передала беседу дословно.
– Эдем, значит, – поднял голову вверх рисованный человечек, обозревая вершину Тучепада. – А они, младшие боги при прожорливом координаторе, решившем через энергию пространственных разрывов дорасти до чего-нибудь более могущественного и ужасного. – Механический голос зазвучал угрожающе. – «Метеориты» притягивают новых мигрантов, изменяют уже имеющихся живых существ. Прямо заповедник получается. Для ученого идея звучит маняще и интригующе, для обычного человека – кощунственно. Короче, я против. Играй дальше, девочка, стравливай Бету с тем, кто выдал ему абонемент на путешествия. Я пока не вижу иных вариантов. Отбой.
Он поклонился и рассыпался на бело-синие пиксели. К ним потянулись мохнатые лапы тумана, заботливо загребли в охапку и утащили в шевелящуюся пучину озера.
Дорофея отвернулась от чуда макросети и от души выругалась. Потом связалась с хакерами, сообщила, что нужно делать, если она через три часа не выйдет на связь, и отправилась на свой личный остров. Увы, на полпути уснула. А проснулась от того, что врач в палате менял ей капельницу.
– Это надолго? – спросила она у румяного миловидного парня, по возрасту лет на пять – семь ее старше. Нехорошо он ее разглядывает, слишком пристально, изучающе.
– На два часа. Потом дважды в сутки в течение пяти дней, – безразличным тоном ответил он. – Это если вы как мост не понадобитесь. Зря вы возвратились. В сознании это тяжело терпеть. У нас два таких возвращенца. Громко кричат во время каждого сеанса. – Он подсоединил капельницу и отвернулся к полочке с лекарствами.
– Зачем вы это говорите? – Дора сжалась от нехороших предчувствий. «Ну же, не тупи», – вспомнила она про разыгрываемую роль. – Венедикт, то есть Бета, знает, кто я такая.
– Вы помните, он никогда не ставил личные чувства превыше общественных интересов. А у него, пани Ярис, бизнес. Преуспевающий бизнес. Бывший президент РКИСа его клиент. И почти весь кабинет министров. Вы тут некстати.
– Плохо поешь, птичка. Слух давно проверял? А голос? – Дорофея даже села на кровати. Что ему нужно?
Никак переворот в королевстве Беты? – Кто ты вообще такой?
– Я? – Врач усмехнулся, склонил на бок голову и вкрадчиво поинтересовался. – Не помнишь меня, Дарья Фелисия? Дельта, так тебя звали в императорской пятерке. Бесчеловечная, заносчивая тварь, ты никого и ничего вокруг не видела, кроме собственного отражения. Вместе с Костей, инспектором, ведущим расследование, я последовал за вами, оказался здесь. Теперь слежу за Бетой. Сечешь, как близко подобрался?
– И чем ты хвастаешься? – удивилась Дора, прикидывая, как поступить. Позвать на помощь, чтобы спугнуть психа? Или попробовать сбежать самой? Бета оценит поимку врага. – У тебя была уйма возможностей его убрать.
– Я пощажу тебя, даже поделюсь, пани Дарья Фелисия, если поможете мне забрать его империю. Я честен, хоть вы мне противны до глубины души. Но вы никчемный стратег и политик, зато удивительный ученый. Самый сильный в пятерке после Беты. Вы нужны мне, а я вам.
– Приведи хоть один аргумент, чтобы я тебя не убила на месте, – сжимая кулаки, прошипела Дора. Или то бледная, почти не ощутимая тень, оставшаяся от Дельты, всплыла на поверхность ее сознания?
– Для Беты вы будете красивой игрушкой, эскимо в манящей обертке. Он не допустит вас до власти, заставит трудиться на себя. А я выделю филиал, освобожу от налогов и изредка буду прибегать к вашей помощи. Я дело говорю. Бета, считайте, уже мертвец. Ну, так как?
Что делать? Что делать? Что делать?! Ловушка или не ловушка? Времени подумать не предоставили. И с Бетой рассчитаться хочется. И этот тип доверия не внушает. Тем более, по его словам, он все это время был связан с Лансом.
– Да или нет? Быстро! – потребовал «врач». Проход загораживает, не дернуться. И ударить нечем.
– Охрана-а-а! На помощь! Убива-ают! – что есть силы заорала Дорофея. – Предатели! Пожар! Наводнение! Помогите-е!
Слава богу! Бета! Дора обрадовалась ему, как родному.
– Прости, любимая. – Огромным котом он возник в дверном проеме и грустно уставился на нее большими глазищами. – Я должен был удостовериться. Спасибо, Егор, ты был убедителен.
– Да как ты смеешь! – искренне задохнулась от возмущения Дорофея. И Бета ее предал? Она честно хотела завоевать доверие, вызнать у него побольше. А он переиграл и не краснеет! – Ты… Ты…
В Бету полетела подушка, которую он с легкостью поймал.
– У меня были сомнения в твоей благонадежности, – вздохнул он. – Теперь я убедился, ты искренна в притворстве. Но еще не могу понять, ты Дельта или все-таки Дора Иванова? Егорка, как ты думаешь?
Чушь, все он понимает, не верит ни единому ее слову. Но доверял совсем недавно! «Доктор», наверняка сенс, раскрыл ее?
– Сейчас приведем дружка, тогда и решим, – флегматично пожал плечами «доктор».
Друга?! Ланса или Роберта? Внутри Дорофеи все сжалось в дрожащий комочек. Его ведь могут убить. Их: и Роберта, и ребенка, в чье тело он подселился. Ужас!
– Давай-давай, по тебе подружка соскучилась, – выглянул в коридор Бета.
Не нужно быть психологом, чтобы понять – он в ярости, пусть очень старается казаться насмешливым. Действительно оплакивает Дельту?
В палату втолкнули Ланса. Дора почувствовала его мгновенно, несмотря на фиолетовые синяки на прыщавой подростковой физиономии, рыжину волос, нескладную фигуру.
«Играй, дура, не расслабляйся!» – словно кто-то прикрикнул на нее, заставил собраться, распрямить плечи.
– И чего ты добиваешься, бесценный мой? – удостоив пленника недолгого взгляда, Дорофея улыбнулась Бете. – Привел какого-то мальчика, потрепал. Синяки ему не идут. Должно быть, он связан с девочкой, подарившей мне тело, да? Что мне с этого, Веня?
Она заерзала на кровати, устраиваясь поудобнее. Капельница мешает. К черту капельницу! Дора выдернула трубку, высвобождая руку. Они решили поиграть жизнью Ланса! Нет у них этого права. Ничьей жизнью играть нет права! Она покажет им!
Вон Бета уже не так уверен в выводах. Она заронила сомнение в его крысиную душонку. Попробовать закрепить эффект?
– Что вы себе возомнили? Откуда такое недоверие? Отвечайте! – рявкнула она, вспоминая Нику. Уж та умеет строить окружающих, ужас нагонять.
Под волосами за ухом пробежала струйка пота, ладони вспотели, в горле сухо и больно, словно туда затолкали репей. Нельзя сглатывать, нельзя, это покажет ее слабость перед этими…
Бета разинул рот, но Егор опередил его.
– Дельта умерла при неудачной миграции. Ты ее убила! Он признался. – Толчок в спину незадачливого Ланса.
– Что? – нервно засмеялась девушка. – Ой, насмешил! Ой!
Смеяться! Смехом выталкивать из организма отраву страха, слабости. Из глаз брызнули слезы. Дору трясло в приступе смешливой истерики. Удивленные лица мужчин раскачивались из стороны в сторону. От лекарства немного пошатывало.
– Я тебя переживу, дорогой. – Она вытерла рукой глаза. Воды бы…
Смотреть на «доктора» с ненавистью и презрением получалось без притворства. Кто-то в глубине сознания холодный и расчетливый взмахивал дирижерской палочкой, подсказывал суфлерским шепотом, что делать дальше, что и как говорить.
– Мальчик, – поворот к растерянному Лансу – Бедный мальчик. Эти подлые дядьки тебя сильно били? Больно, да? Увы, мальчик, такова жизнь. Когда ты взбираешься на вершину, вынужден приносить кровавые жертвы богам удачи. Иногда жертвовать близкими, не так ли, Венедикт Горбунов, всемогущий Бета?
Она намеренно не смотрела на своего врага, переводя взгляд с Ланса на «доктора».
Ланс повелся. На прыщавой рожице отразилась вся гамма чувств – от удивления до испуга. «Доктор» сделал шаг по направлению к двери. «Закрепи эффект», – жестко приказал Доре внутренний голос. Дорофея послушалась:
– Отпусти ребенка, отзови подлиз. У нас обоих есть поводы для взаимной любви и ненависти, Веня.
Ланс поежился и неуверенно покосился на Бету. Тот колебался лишь миг.
– Вон! Все вон! – крикнул тот помощникам.
Едва дождавшись, пока за ними закроется дверь, рухнул на колени, обнял Дорины ноги и прошептал:
– Дашенька, прости! Я сомневался, дурак! Твое возвращение казалось слишком невероятным, чтобы я в него поверил. Прости, умоляю!
«Играй, Дорка! Только не выпадай из роли!» – взял на себя командование внутренний голос.
