Юрий Иванович - Невменяемый скиталец
Вместо ответа бывший десятник во все глаза пялился на новую попутчицу. Дождь недавно закончился на короткое время, и, словно по заказу, Занваль брызнул лучами в образовавшееся оконце между туч. Так что внутри крытой повозки стало достаточно светло, чтобы узнать коварную и препротивную рабовладелицу. Но общая картина последних дней и все рассказы в памяти сохранились просто отлично, поэтому оставалось выяснить, что их хозяйка делает с ними в такой непритязательной обстановке:
– А… вот… – Вытянутая в сторону женщины рука была благоразумно отклонена Ране ком в сторону. И он как раз успел это сделать до наказания со стороны колдуньи:
– Нельзя на свою хозяйку показывать пальцем. А чтобы ты не слишком удивлялся, хочу сказать, что ее светлость тоже обожает кочевую жизнь и порой с удовольствием выступает на сцене. Большего тебе знать не положено, как и задавать лишних вопросов. Достаточно того, что вас выкупили у пиратов и вы живете в самых прекрасных для рабов условиях. Ты все понял?
Слово «все» было с явным издевательством преувеличено, но Кремону ничего не оставалось делать, как покладисто кивнуть, только покосившись на своего опекуна. Возможно, тот со временем и поделится последними новостями, тогда как сейчас от него явно требуются услуги воина. Если разобраться, то уж лучше попробовать защитить свою хозяйку и вполне приятных попутчиков, чем пасть под ударами неизвестных разбойников. Да и вообще, если начнется заварушка, всегда будет возможность оценить как самих нападающих, так и мотивы их нападения. А уж переметнуться на выгодную сторону – ничего сложного.
Поэтому после долгой паузы Кремон постарался придать голосу деловитый тон:
– А какое вооружение у противника?
– Ничего не знаем, они в крытой повозке, как наша, и в закрытой со всех сторон карете. Но общее их количество может превышать десять человек.
С разрастающейся досадой Невменяемый прислушался к своим пустым для магической силы внутренностям и заглянул в сундук с оружием. Одобрительно кивнул и уважительно хмыкнул:
– Запасливые.
– Чем можешь сражаться? – поторопил его Ранек. – Времени, может, совсем мало осталось.
– Тогда мне подойдут вот эти два меча… ну и кое-что по мелочи.
Глава двадцать шестая
Клин клином
Приближающаяся ночь застала все шесть отрядов наемников на заранее обозначенных позициях. Вернее, даже семь, потому что двадцать человек остались охранять окопавшийся в глубоком тылу отряд купца Пиюса. Хотя тот и отправил на этот раз в каждый из остальных ударных кулаков по своему наблюдателю. А то и двоих. Сам же предпочел отсиживаться в тылу, вытребовав дополнительные силы охранения. Знал бы он только, что его и так ни за какие коврижки не оставили бы одного! Но явная уважительная опека главного нанимателя радовала. Ему казалось, что для собственной гарантии получения денег наемники на него и пушинке упасть не дадут. Вот только деньги тут были совсем ни при чем.
Вполне понятно, что и возле Пиюса осталось несколько Эль-Митоланов, которые имели некоторую причастность к королевской службе. Именно они могли помешать, если подсмотрят предварительные аресты своих коллег в шести передовых отрядах, готовых якобы к штурму поселков. Но проследить за нежелательными действиями менсалонийских колдунов с помощью боларов теперь не составляло особого труда. Каждое отделенное сознание, вылетающее из большой палатки главного нанимателя, сопровождалось разумным растением, а подаваемые им сигналы Маяком ставили о таком событии в известность и всех остальных.
По общей легенде наемники после полуночи должны были бросить свой развернутый для обороны лагерь и стремительным броском выйти к объектам атаки. Но на самом деле еще перед полуночью начались самые активные переговоры с руководителями так называемых разбойников. Для этого в передовой дозор подался сам полковник и около часа беседовал со старшим сыном мятежного маркграфа. Сказать, что борцы против рабства были очень довольны вдруг появившимися союзниками из самой Энормии, – это значит ничего не сказать. На контролируемых ими территориях чуть не начался спонтанный грандиозный праздник. И только силами маркграфа, его помощников и явившегося к ним передового отряда энормиан удалось приостановить неконтролируемую эйфорию. Следовало соблюдать маскировку не только на передовых постах, перевале и вокруг первого горного хребта, но и на более глубинных территориях. Ведь мог и предатель затесаться в ряды борцов за справедливость и отправить коварное известие с голубиной почтой. Тогда вся тщательно создаваемая целостность военной кампании и непозволительной агрессии в чужом государстве имела шанс рухнуть как карточный домик. Тут уже и королевские войска могли повести себя совсем по-другому после решительных команд своего самодержца.
Помимо этого, договорились о двух сотнях гражданских лиц, которые добровольно согласятся участвовать в утреннем спектакле перед главным нанимателем. Разыгрывался спектакль, что первая партия плененных разбойников прибывает в основной лагерь. Ну а там останется только начать.
Когда сын маркграфа пообещал личное присутствие своего отца на завтрашнем совете, новые союзники разошлись по своим местам дислокации. А полковник без зазрения совести дал отмашку к началу операции «Зачистка». По сигналам Маяков во всех шести отрядах арестовали приставленных Пиюсом наблюдателей и приступили к их тщательным допросам. Уже только эти несколько предрассветных часов прибавили массу информации по многим направлениям как местной власти, так и взаимосвязи Хозяев Долины со всеми остальными очагами рабовладения в Менсалонии.
А ранним утром, при первых лучах Занваля, к основному лагерю приблизилась первая колонна наемников из шестидесяти воинов. Сопровождали они в тесном, овитом веревками строю почти две сотни якобы плененных мужчин, женщин и детей. Все шли молча, опустив пропыленные лица и, как казалось со стороны, с полной безысходностью.
А впереди всех на лучшем ездовом похасе, лихо уперев кулак в бок, ехал бравый полковник.
От такой картины Пиюс чуть не прослезился. Вот только подобное счастье он ощутил последний раз в жизни. Как только он и все его оставшиеся приспешники вышли из палаток и остановились для торжественной встречи, сзади них и по бокам застыли оставленные для охраны воины. Колонна подтянулась, по зычной команде замерла на месте, а командир поднял руку для оглашения приветствия. Один из самых главных купцов-работорговцев с предвкушением стал улыбаться, ожидая фанфаронских речей, но вместо этого услышал лишь одно короткое, усиленное магией слово:
– Финал!
После него каждый из свиты главного нанимателя, да и он сам, получили строго выверенную несмертельную дозу как парализующей молнии, так и лишающей любого передвижения Связывающей Паутины. Некоторым местным Эль-Митоланам досталось и по две Паутины. Если учитывать, что неожиданная атака проводилась со всех сторон одновременно, то ни одному противнику не удалось оказать и малейшего сопротивления. Колдуны оказались оглушены и спеленаты как младенцы, а простые люди – просто обездвижены.
Когда арест завершился, пленные спокойно стали снимать с рук легко затянутые веревки и с криками радости благодарить своих новых союзников. И вот тут на лежащего на земле купца стало нисходить прозрение. Ну а последние сомнения развеял склонившийся над ним полковник, который со зверским оскалом прорычал:
– Конец представлению! Теперь мы с тобой побеседуем как следует. И расставим правильные акценты.
Но и тогда еще Пиюс не до конца осознал всю глубину той пропасти, в которую он стремительно падал. Как и у любого торговца, его мозги работали только вокруг более крупных сумм денег:
– Вас перекупил маркграф! Но это же глупо! Он все равно будет уничтожен! Но теперь вместе с вами! Вы! Все! Издохнете на виселице! Все! До единого!
Не в силах сдержаться от брезгливости и долго сдерживаемого презрения, старый ветеран энормианских вооруженных сил изо всей силы пнул работорговца сапогом под дых. И когда тот, выпучив глаза от нехватки воздуха, затих, раздельно проговорил:
– Его величество Рихард Огромный пообещал искоренить рабство в Мире Тройной Радуги. А значит, мы ни перед чем не остановимся. Вплоть до свержения местной королевской династии. Помимо этого, сборная армада нового Союза в любой момент готова высадить десант на вашем побережье. Твои знания, так или иначе, мы вытянем из твоей башки, но хочу сразу поставить в известность: тебя уже никто не спасет от пожизненной каторги. Как и твоих братьев со всеми организаторами и кураторами Долины Гладиаторов. Как и всех ваших пособников по всей стране. Рабства, как и вас, вскоре в Менсалонии не останется.
Затем, словно избавившись от тяжелого груза, полковник выпрямился, вздохнул полной грудью и бросил своим офицерам:
