Крис Уэнрайт - Вендийское ожерелье
— Дела… — Конан поскреб в затылке. — Явно для стока крови. — Он внимательно осмотрел жертвенник. — Хорошо, если это предназначено для барана или какой-нибудь курицы, а если для человека… Особенно для всяких чужаков. Надо быть осторожней, а не то вместо объятий местных красавиц из этого рая можно прямиком попасть на Серые Равнины.
Он еще раз осмотрел истуканов, вытоптанную перед ними площадку (а значит; тут часто бывает множество людей) и вновь тоскливо прислушался к урчанию в животе. Что-то эта земля перестала казаться киммерийцу такой уж благословенной, какой представлялась вначале, а желание побыстрее найти людей уступило место вполне обоснованной осторожности. Он решил вернуться к морю, отыскать там какую-нибудь еду, а потом пройти дальше по берегу, не отходя далеко от моря.
Ша-аа-ах! Большая птица, шурша крыльями, чуть не задела по лицу варвара и медленно поплыла в воздухе, огибая стволы.
— Хм-м… — почесал щеку Конан, — я же видел этих тварей у ручья. Если подобраться потише и хорошенько прицелиться, то можно, пожалуй, подбить такого курчонка.
Правда, «курчонок» был раза в два крупнее курицы и скорее напоминал упитанную индюшку, но сказано — сделано. Варвар прислушался и, уловив шум падающей воды, поспешил на звук. Он осторожно приблизился к открытому месту и раздвинул стебли тростника. Так и есть! Речушка, падая вниз со скалы, разливалась на поляне небольшим озерцом с узкими песчаными берегами. В десяти шагах от варвара расхаживали несколько крупных птиц с ярким оперением. Они немного походили на самок павлинов, но варвара не интересовало, как они выглядят. Мясо — вот что сейчас было нужно ему до зарезу.
Конану повезло: ветерок дул ему в лицо, и даже чуткий слух птиц не обнаружил его присутствия. Киммериец осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума, привстал и без замаха метнул дубину прямо в середину стаи. С громкими криками стая взмыла в воздух, но одну птицу варвар все-таки задел, и его добыча, трепыхаясь, попробовала подняться на крыло, но не смогла. В три прыжка Конан оказался рядом и в отчаянном броске ухватил птичью шею. Варвар был настолько голоден, что разорвал тушку на куски и, пока он, урча, словно волк, обгладывал ногу, шея еще дергалась, орошая траву кровью.
— Вот теперь совсем другое дело! — Сытно рыгнув, киммериец растянулся около озерца, не забывая прислушиваться: ему вовсе не хотелось разделить участь съеденной им птицы, он не забыл жертвенник возле деревянных истуканов. В десятке шагов, почти у самого озерца он заметил белые, похожие на огромные колокольчики цветы. Когда порыв ветра донес до него пряный запах, киммериец вспомнил их название.
«Боги! Да это же орилеи. — Такие цветы он видел во дворце одного шадизарского вельможи. — Но какое здесь все большое, — удивился Конан. — Эти цветы раза в три крупнее, чем в том саду. Можно было бы неплохо заработать, выкопав пару-тройку таких корешков. Эти новоявленные модники в Туране совсем без ума от них… Да о чем это я? — спохватился он. — Неизвестно, куда Нергал меня занес, неизвестно, сохраню ли голову на плечах, а я…»
Однако долго нежиться на солнце ему не пришлось: среди шорохов леса чуткое ухо киммерийца уловило какой-то посторонний звук. Варвар вскочил на ноги, но все-таки опоздал: из зарослей бамбука появились несколько человек. Они шли прямо на Конана, и каждый нес в правой руке короткое копье, угрожающе направленное на киммерийца. Конан мгновенно оценил обстановку и понял, что сопротивляться вряд ли имеет смысл: противников было человек пятнадцать, и все крупные и здоровые мужчины, не такие, конечно, как варвар, но и отнюдь не слабаки.
Круглые головы незнакомцев были выбриты наголо, кроме двух небольших участков по обе стороны макушки, где росли длинные волосы, закрученные в тугие крупные узлы, из-за чего казалось, будто головы украшены парой черных рогов. Бороды были выщипаны, но с верхней губы по углам подбородка свисали две косицы. Видимо, желая выглядеть привлекательно, а может быть, наоборот, устрашающе, воины украсили физиономии широкими белыми полосами, похожими на те, что варвар видел на истуканах, но только проведенными поперек лица. Эти полосы подобно проселочным дорогам, которым никакие неровности и преграды нипочем, проходили по носу, ныряли в глазницы и чуть не залезали в рот. Каждая пересекала лицо от уха до уха: одна проходила на уровне глаз, другая — через нос, третья — перекрывала губы.
Лица, перечеркнутые раскраской, отчего-то напомнили Конану тех несчастных, что с тоской глядят на мир сквозь частые прутья тюремной решетки. Темнокожие тела воинов прикрывали лишь набедренные повязки, сплетенные из каких-то толстых волокон и испещренные изображениями птиц и рыб.
Все это великолепие варвар разглядел, стоя неподвижно и подняв вверх руки, чтобы показать, что он не собирается делать лишних движений, которые могут быть неправильно истолкованы.
Воины подошли к нему поближе и остановились на расстоянии примерно десятка шагов.
— Ту кхау? — произнес, чуть выйдя вперед из шеренги, один из воинов, видимо, старший.
«Кто ты?» — пронеслось в голове варвара, будто там сидел маленький человечек, который знал язык этого племени.
«Что же им сказать, демон меня раздери?» — лихорадочно соображал киммериец. К своему немалому удивлению, он произнес несколько длинных фраз на непонятном ему языке:
— Я плыл по морю на большой лодке. Буря потопила наше судно, и меня выбросило на ваш берег.
Старший повернулся к воинам, и они некоторое время обменивались тихими фразами, но слов варвар разобрать не смог.
— А тебя прислал не Ванататра? — недоверчиво глядя на киммерийца, наконец, спросил старший.
— Не знаю я никакого Ванататру, — честно ответил Конан, ибо слышал это имя впервые.
— Не врешь? — переспросил старший, и воины, подняв руки, затрясли в воздухе тонкими копьями, больше похожими на удилище, чем на настоящее оружие.
— Клянусь Кромом, — выпалил киммериец, приложив руки к груди.
— Кто такой Кром? — удивился воин.
— Кром — это мой бог, — объяснил ему варвар. — Меня зовут Конан, я родом из Киммерии.
— Киммерия? Что-то я не слышал про такой остров.
— Киммерия — не остров, — попытался объяснить Конан. — Это большая земля на севере Хайбории.
— Ха-ха! — Воины затряслись от смеха, но все же не опустили копья. — Никто не слышал, что кроме океана и наших островов есть другие земли… Да он сумасшедший…
— Тихо! — прикрикнул на них старший. — Вспомните завет Ронго-Ронго… Может быть, этот белый — посланник того мира…
Воины прекратили смеяться, и в их глазах Конан заметил проблеск страха, смешанного с уважением, однако копья они на всякий случай направили ему в грудь.
