Джон Моррисси - Дурак
Когда все животы были набиты до отказа, клятвы в вечной дружбе принесены, а гости с последними поцелуями и объятиями удалились, двери закрыли на все замки. Веселье как ножом отрезало, и мы поспешили очистить себя от яда. Собственно говоря, нашим домочадцам очищение не требовалось: никто не был отравлен. Но для моей безопасности было необходимо, чтобы все считали себя на краю гибели. Я намеревался избавиться от наших врагов посредством черной магии, но при этом не горел желанием умирать на плахе. Граф скроет убийцу, но даже он не станет защищать пособника темных сил.
Рвотное средство сделало свое дело: приближенные графа давились, корчились, исторгая из внутренностей превосходное мясо, дорогие вина, фрукты, сладости и соусы. Когда все опустошили желудки, я лично поднес каждому микстуру с весьма неприятным вкусом, объявив ее противоядием. Общество с восторгом глотало «пустышку». Гримасы вельмож весьма меня позабавили и стоили тех отвратительных ощущений, которые мне пришлось испытать вместе со всеми.
Слуги ничего не знали о заговоре. Как всегда, они расхватали объедки и жадно их сожрали. Поэтому на следующий день я приправил своим «противоядием» их обед, причем сделал это в присутствии Андреа.
На следующий день весь город только и толковал, что о возобновившейся дружбе между нашими домами. Два дня спустя, когда во дворце Форзо были найдены раздувшиеся и посиневшие трупы хозяев, с болтавшимися распухшими языками, все посчитали их гибель делом рук Дати. Мой хозяин первым заговорил о правосудии и проследил за тем, чтобы наказание было быстрым и суровым. Мало того, он заказал великолепный памятник своим убитым друзьям. Так или иначе, дело Форзо стало для него огромной победой. Для меня же еще одно использование проклятия завершилось триумфом. Я, дурак графа, стал его советником.
Следующие два с лишним года я не занимался ничем особенным, разве что развлекал гостей графа и время от времени навещал друзей. Моей службой были довольны, а магия, слава богу, пока не требовалась. Осталось всего одно проклятие, и я не собирался тратить его попусту.
Жизнь была легка и приятна. Так легка, что постепенно прискучила мне.
По случаю третьей годовщины свадьбы во дворец графа прибыли Маддалена с мужем и их маленький сын Леонардо, здоровый, бойкий мальчуган, унаследовавший внешность отца и характер матери. К полному восторгу Маддалены и злобе Джакопо малыш сразу привязался ко мне.
Маддалена уже во второй раз была на сносях, и Джакопо играл роль заботливого мужа: не отходил от супруги, шептал на ухо ласковые слова, брал за руку и нежно глядел в глаза. Со стороны они казались счастливой парой.
Среди ночи я проснулся от легкого шума, такого слабого, что сначала показалось, будто это кошка или крыса. Но потом раздался тихий ритмичный стук.
Схватив кинжал, я бесшумно шагнул к двери и стал ждать. Снова послышался стук. Кто-то прошептал мое имя.
Я сразу узнал голос, но слишком изумился, чтобы ответить. Она пришла ко мне ночью. Пришла в мою спальню.
Но тут она снова прошептала мое имя:
- Никколо, Никколо, помоги мне.
Я открыл дверь. Она проскользнула внутрь легко, как птичка, и, упав на колени, зарыдала. Я наклонился, чтобы поднять бедняжку. Она обхватила меня за шею и прижалась к груди. Я отстранился и поспешно запер дверь. Если нас здесь застанут, это верная гибель для обоих!
- Госпожа моя, вам грозит опасность?
- Он зверь! Исчадие ада!
- Вы говорите о своем муже?
Она судорожно стиснула мою ладонь обеими руками.
- Джакопо - чудовище. Я вышла замуж за монстра.
- Самый красивый мужчина в городе, а вы называете его чудовищем! Чудовище - это я, госпожа.
Маддалена положила голову мне на грудь.
- Нет, - всхлипнула она, - ты хороший. В душе ты хороший и добрый. Я всегда это знала. Внутри ты так же красив, как он - уродлив. Только самые близкие люди знают о его уродстве, но никому не скажут, потому что им просто не поверят. Даже моя семья замечает только то, что лежит на поверхности.
- Но что я могу сделать для вас?
- Помоги мне. Пожалуйста. Никколо, помоги мне. Он никогда не изменится. Постоянно избивает меня, и я боюсь, что нашего сына ждет то же самое.
На обнаженных белых руках и лице не было следов побоев.
- Госпожа, я не вижу ни одного синячка.
- Когда мы узнали, что я снова беременна, он придержал кулаки, но его жестокость от этого только возросла. Есть много способов изводить меня, не прибегая к побоям. Умоляю, Никколо, помоги мне.
- Но ваш отец и братья: неужели они пальцем о палец не ударят?
- Отец не станет меня слушать, а братьям я не посмею рассказать о том, что он делает со мной. Мне слишком стыдно. Мать все твердит, что я плохая жена и муж вправе наказывать свою супругу, а мне следует исправиться. Только тебе я могу довериться. Ты должен мне помочь. Я сделаю все, что попросишь, только спаси меня!
От удивления я потерял дар речи. Понятно, что даже магия не способна заставить женщину взглянуть на меня благосклонно, но до сих пор я верю, что мог бы взять Маддалену прямо в ту минуту, в своей постели.
Только я не поддался соблазну. Конечно, наставить рога тщеславному павлину - удовольствие поистине изысканное, но риск был слишком велик. А я никому не доверил бы собственную жизнь, даже милой Маддалене.
- Возвращайтесь к себе, - велел я. - Я помогу вам, но мне нужно время.
Она снова обняла меня.
- Ты ангел. Мой добрый ангел.
Остаток ночи я пролежал без сна, повторяя ее слова. Но мысли приходили далеко не ангельские.
Ты хороший, Никколо. В душе ты хороший и добрый…
Хотя дело было серьезным, ее наивность казалась почти комичной.
Избавить несчастную от истязателя было легче легкого. Я часто развлекался, фантазируя, каким способом прикончить негодяя. Но следовало соблюдать крайнюю осторожность. Нельзя, чтобы Маддалена заподозрила мое участие в гибели супруга. Впрочем, даже имей она доказательства, вряд ли захотела бы предать меня, и вместо этого обвинила бы себя в том, что подстрекала несчастного дурака к преступному деянию. Такова была ее натура. Но именно эта невинная и благочестивая натура могла погубить нас обоих. Кроме того, со временем женщина могла пожалеть о поспешных словах, простить Джакопо и отказаться от моей помощи. А что если она предаст огласке то, что произошло между нами роковой ночью?!
Опасность была одинаково велика, независимо от того: исполню я обещание или откажусь от него. Поэтому и решение далось легко: Джакопо умрет скоро и от моей руки. Не стоит тратить оставшееся проклятие на мелкого негодяя. Возмездие доставит несказанное удовольствие мне и освободит Маддалену.
