Марко Леонетти - Клыки Асуры
Вендиец упал на колени и закрыл глаза. Рука, простертая в сторону далекой двери, ведущей к алтарю, тряслась как в лихорадке. Даже в темноте Ганглери мог видеть крупные капли пота, струящиеся по затылку человека, даже на расстоянии он мог ощутить жар, вспыхнувший в теле хранителя культа и сжигавший его изнутри.
— Умоляю, повелитель! Отпусти меня. Если я пойду дальше, на меня падет проклятье бога, и Асура непременно покарает предателя. Я умру, умрет мой клан, погибнет вся наша страна. Как только священный предмет, веками хранившийся в глубинах храма, вновь впитает солнечный свет, великое зло охватит весь мир. Я не могу знать всего, что будет, но чувствую сердцем, что успех твоей миссии поставит под угрозу истребления многих праведных смертных…
Вендиец едва не сорвался на рыдания.
— Хорошо, — Ган никогда не предавался эмоциям. — Можешь дальше не идти. Только в таком случае мне придется убить тебя, чтобы ты ничего не смог рассказать своим единоверцам. Я предлагаю тебе справедливый выбор — скорую смерть от кинжала, вонзившегося в твое чувствительное сердце, или оставшиеся шаги до Рубиновой Палаты, где поклонники Асуры хранят свою драгоценность.
— Я пойду, — внезапно сказал Банун окрепшим голосом. — Но не из-за страха потерять свою жизнь. Ты — хозяин. Ты приказываешь — я повинуюсь, ибо в твоих руках горит зловещим огнем красный камень, подчинивший мою душу. Я иду и, быть может, еще станется так, что твоя миссия не приведет тебя к успеху, и не свершится то несчастье, о котором меня предостерегает мой бог.
— Неужели ты попытаешься меня остановить, раб? — без усмешки спросил Ганглери.
В то, что жрец сумеет одолеть его, охотник за сокровищами не верил, однако, его начали терзать сомнения насчет того, что алый кристалл мог утратить власть над душой пленника.
— Тебя остановит рок, — уверенно сказал вендиец. — Даже если ты уйдешь из храма живым и унесешь с собой священную вещь, злая судьба накажет тебя за все прегрешения.
— Уж не Асура ли возьмется исполнить справедливую кару? — вновь в словах Паррака не мелькнуло ни капли иронии.
— Я не знаю, что за предмет охраняют Святые Хранители, повелитель, но догадываюсь, что прячут они этот артефакт отнюдь не из-за небывалой ценности этого сокровища. О, да! Он воистину бесценен — но совсем в другом мире, ибо он есть чистое зло! Вернуть его на поверхность — значит объявить войну всему живому. Задумайся, о, хозяин, сковавший мои силы проклятым камнем! Я предостерегаю тебя и прошу отказаться от задуманного, потому что уже прошу не за свою жизнь, но за жизни всех смертных. Падет не только Вендия, горе прокрадется в любые земли, куда бы ты ни взял с собой этот артефакт. Внемли моим словам. Молю, откажись от своей миссии!
— Нет, — твердо сказал солдат удачи. — Обратного пути нет. Я служу интересам великого человека, который ждет, когда ваше тайное сокровище окажется в его руках, а ему, поверь, наплевать и на вендийских богов и на то, какая сила дремлет в этой проклятой вещице. Я не стану сворачивать с пути только из-за того, что на долю мгновения прислушался к бреду религиозного фанатика. А теперь шевелись! Мы и так уже потеряли много времени с твоей болтовней.
— Глупец! — со злобой выдохнул служитель Асуры. — Ты не представляешь, во что может вылиться твой богопротивный план!
Банун качнулся в сторону, словно получил удар. Было даже видно, как мотнулась его голова. Кристалл драконьей крови по-прежнему держал пленника в жестких оковах.
— Я бессилен остановить тебя… — проронил он тяжкий вздох. — О, повелитель ясного пламени, хранитель Вендии, обрати свой взор на храм и своих почитателей! Не дай свершиться несчастью…
Но великий Асура остался слеп и глух к мольбе своего почитателя. Храм все также наполняла ночная тишина. Его каменные стены с холодным интересом впитывали каждый шорох.
— Вперед! — железным тоном приказал Ганглери.
Вендиец, с низко опущенной головой и безвольно повисшими вдоль боков руками, сделал шаг в сторону двери, ведущей в Рубиновую Палату.
III
Шагнув вслед за своим пленником, Ган осознал причину страхов вендийца. Здесь начиналась запретная область, священные чертоги, о сокровенном покое которых так заботились неведомые силы. За дверью, которой они еще не достигли, среди сгустков ночной мглы, где-то в самом сердце Рубиновой Палаты он уловил дыхание жизни своих врагов. Не размеренное колебание волн, подобных спокойному и ровному сердцебиению, но нарастающий шторм тревожных мыслей, которые искали нарушителя невидимых границ.
Брахманы еще не знали твердо о чьем-либо присутствии в храме, однако, ощущали его сознание, сознание вторгшегося в священные пределы, и уже плавно нащупывали ритмы активности чужака, отличные от всего прочего окружения древнего, храма.
В первые мгновения, растянувшиеся на целое десятилетие, Паррак испытал неуверенность и сомнение. Нет, это был не страх. Проявление чувств, совсем не похожее на то, что люди называют страхом — точно кто-то мудрый и высокий мягко спрашивал его: не повернуть ли тебе назад, воин? Да, ты могуч и силен, ты воистину велик, и ты доказал это. Но дальше лежит область, неподвластная твоим силам — здесь гордость, честь, отвага и смелость будут отринуты, сметены слепой силой, которой неприсущие вообще никакие человеческие характеристики. Назад, поверни, назад. Послушайся мудрого совета, и ты сбережешь свою жизнь и душу. Назад…
Поддавшись внезапному порыву, Ган замер. Замер на мгновение, чтобы в следующий миг уже снова продолжить путь. Никакие каверзы хитрых жрецов не остановят его. Почитатели Асуры умелые и коварные. Однако простым внушением мастера воровства нельзя остановить.
Даже если бы многоликий Кфурус снизошел бы сейчас в храм со своим воинством, Ган не отступил. Ведь медитация брахманов — обычная практика, так что даже пришествие воинственного слуги великих богов могло оказаться простой иллюзией, не более чем картинкой, показанной жрецами незваному гостю.
Словно видя бесполезность своих притязаний, неведомая сила отступила. Рассеялась, растаяла…
Ее место заняло другая сила, бездушная и слепая. Будто жрецы, стерегшие таинственную ценность по ту сторону двери, в одно мгновение превратились в единое сплоченное оружие, способное покарать любого неприятеля по воле самого храма. Само строение, точно гигантский каменный еж, выставило защитные колючки — только не наружу, а внутрь, стремясь проткнуть ими своего врага.
Тандар-убийца чувствовал, как потоки невидимой энергии вьются от пола к потолку, закручиваясь тугими кольцами. Знаток магии, он мог определить, что Святые Хранители готовились нанести упреждающий удар, чтобы растереть в порошок своего единственного — но пока еще невидимого — противника.
