Марина Добрынина - Бей ушастых! Часть 3
— Дорогая княгиня, я имел в виду, что ему нездоровится.
— А… ну, в общем-то, да. Нездоровится. Вот с тех пор как на мне женился, так все и считают, что он нездоров. На голову, — таинственным шепотом поведала я.
Налиэлю окончательно взгрустнулось. Но он взял себя в руки, натянул на лицо вдохновенную улыбку и попробовал подойти с другой стороны:
— Князь сейчас болен и не встает.
— А это ты зря! — возмутилась я, — все у него встает!
— Пожалуй, я подожду пока ему станет лучше, и переговорю непосредственно с ним, — пробормотал Наливай, окончательно убедившись в отсутствии у меня ума.
— Зачем же? Мы могли бы и без него пообщаться, — проворковала я, прижимаясь к эльфу всеми своими косточками и тиская его ухо. — Или ты предпочитаешь групповуху, шалунишка?
— Нет-нет, простите, я спешу.
Налиэль с трудом отодрал меня от себя и поспешно телепортировался в неизвестном направлении.
— Ну вот, всегда они так, — расстроено пробурчала я и лучезарно улыбнулась Атариэлю. Белобрысый эльф попятился и совершил тщетную попытку затеряться в негустой толпе придворных. Я оценила его старания и не стала преследовать. Тем более что у меня было важное дело — поговорить с Иоханной, которую сначала найти нужно.
Предположения мои подтвердились — она была у Саффы. Возвышалась мрачной статуей над кроватью, где возлежал бледненький Кардагол. Лин и Саффа стояли чуть поодаль, Кир в кресле сидел с обалдевшей физиономией.
— Ханна! Ну, наконец-то, я тебя нашла! — воскликнула я, — танцуй, дорогая, у меня для тебя есть две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?
Иоханна смотрела на меня, разве что рот не разинув от удивления. Ну, еще бы! Понять не может девочка, чего это Дуська такая радостная, когда Вальдор мертвый в гробу отдыхает?
— Мам, ты в порядке? — осторожно спросил Лин.
— В порядке, в порядке, — заверила я. — Итак, Ханночка, с какой новости начать?
— Дульсинея, я не понимаю, что на тебя нашло, — холодно проговорила принцесса.
— Ладно, начну с плохой новости, — решила я, — ты, Ханна, ни фига не королева.
— Глупая шутка, — отрезала Иоханна. — Вальдор умер, а ты…
— А это вторая новость! — перебила я, — Вальдор жив.
— Что?
— Жив он. Его смерть инсценирована.
— Сразу не могла сказать?!
Вот не знала я, что Ханна умеет так орать. А потом эта королева несостоявшаяся такое учудила! Она выхватила у меня из рук тапок и резиновой подошвой мне по физиономии хряснула. Три раза. Когда замахнулась для четвертого удара, Лин опомнился и тапок у нее отобрал.
— Если ты как следует подумаешь своей блондинистой головушкой, то догадаешься, что раньше я к тебе подступиться не могла. Вокруг тебя постоянно ошивались то эльфы, то гномы, то придворные эти твои, — пробурчала я, забирая у Лина тапок, — а когда я тебя окликнула, ты притворилась глухой и сбежала. Вообще, спасибо бы сказала, что я тут распинаюсь перед тобой, вместо того, чтобы врезать в ответ.
— Спасибо, Дуся, — на автопилоте брякнула Иоханна и, наконец, повела себя как нормальная женщина, то есть побледнела и потеряла сознание. Прямо на Кардагола повалилась. А тот и рад, жопа озабоченная.
Лин взял принцессу на руки, Кир сообразил, что он ее сейчас телепортирует и схватил его за штанину, чтобы тоже переместиться.
— Юсара позвать не забудьте, мало ли что, — напутствовала я, и эта троица испарилась.
— Дуся, ты мастер преподносить новости, — заметила Саффа, — осторожнее не могла?
— Ну, уж как могла, — я пожала плечами и обратилась к Кардаголу, — а с тобой что опять приключилось? Почему чуть живой валяешься? Если себя не жалко, так пожалел бы тех, чьи жизни от тебя зависят. Вот если с Терином что-то случилось, я с тобой не знаю что сделаю!
— Ничего с твоим Терином не случилось, — проворчал Повелитель времени, — сама же видела, Кир в порядке, даже сознание не потерял. Значит и муж твой тоже в порядке. Не веришь, иди проверь.
— Так и сделаю, — решила я и телепортировалась в лагерь.
Терин был в палатке. Ну, и какого фига он такой весь бледный и с мутным взором сидит за столом, вместо того чтобы лечь?
— Теринчик, радость моя, тебя уложить или ты сам? — проворковала я.
— Не стоит утруждаться. Я как раз собирался, — успокоил он и двинулся к кровати.
Я деликатно «не заметила», что идет этот герой одиночка зигзагами, дождалась, пока он ляжет, и поведала:
— А ко мне с предложениями сегодня приставали.
— Кто?
— Ой, ну со мной-то мог бы и не проявлять свою сказочную сдержанность. Или не сдержанный ты у нас, а хладнокровный все ж таки?
— Тебе больше понравилось бы, если бы я заорал дурным голосом: какая падла посмела приставать к моей жене?
— О, да! Это было бы… необычно, — решила я и присела на край кровати.
— Хорошо, Дульсинея. Какая падла посмела? — сохраняя все тот же нейтральный тон спросил Терин.
Поняв, что большего проявления эмоций от него не дождешься, я честно отвечала:
— Налиэль.
— И что он хотел?
— Терин! Ну, включи воображение!
— Ладно, я его кастрирую. Завтра.
— Ой, прелесть, какая! Ты о чем подумал-то?
— А что, я не то подумал?
— Совсем не то, — заверила я и призналась, — сама не знаю, что этот ушастый от меня хотел. Все намекал на то, что нам надо пообщаться, пока ты не в форме. Кажется, он не знает, что ты уже пришел в себя. Я дуру включила, и он от меня сбежал.
— Зря. Надо было выслушать, что он хочет.
— Хм. Вот об этом я не подумала. Я спешила, мне надо было Ханне сообщить, что Валь жив. Девочке вредно переживать. Но, если тебе так интересно, я могу подойти к Наливаю завтра и спросить, что он хотел.
— Теперь он вряд ли станет с тобой разговаривать. Ты вела себя не очень умно.
— Это ты типа намекаешь, что я дура, да?
— Вовсе нет. Не намекаю.
— Констатируешь факт?
— Ты сама это сказала.
— Терин!!!
— Дульсинея.
— Ты прикалываешься надо мной?
— Ты очень догадливая.
— Ах, ты срака волшебная!
— Дуся, замахиваться тапком на больных магов неприлично.
— Я сейчас этому больному магу так врежу, что он у меня забудет, как болеть!
— Поцелуй произведет тот же эффект.
— Уверен?
— Абсолютно.
ИоханнаИдея с оживлением отца казалась мне превосходной. Чудесной. Замечательной. Я готова была ждать сколько угодно, пока Кардагол восстановит силы. И вот на тебе. Прости, дорогая, я не могу, потому что не хочу. И вообще он мне не родственник.
А я стою, смотрю на этого недолеченного мага и размышляю сейчас его добить или окончания войны подождать. А на душе… И плакать больше не могу. Наплакалась. И думать не хочу, что делать дальше. И так чувствую себя конем-тяжеловозом. Груз непосилен, а тащить надо. И да, да! Понимаю, что это эгоистично, но мне до безумия жаль себя! Я не знаю, что дальше делать! Я не справлюсь!!!! Смотрю на Кира, пытаюсь представить его в роли своего помощника. Плохо пока получается. Особенно сейчас, когда он слабый, больной, растерянный. Смотрит с любовью, а помочь не пытается. Или не может?
