Наталия Белкина - Гиперборея
Лишь только мы въехали в Дремучий Лес, передо мной возникла Ладо. Появление ее на моей дороге стало для меня совершенно неожиданным. Мы остановились и холодно и вежливо поздоровались. Видимо и она тоже не ждала меня увидеть здесь, да еще со свитой. Перед тем как хоть что-то сказать, она внимательно и недоуменно осмотрела всех моих спутников: насмешливо взглянула на утомленного колобка в парче, долго разглядывала спящего Тэйу и едва ли удостоила мимолетным взглядом обалдевших от ее наружности Сиби и Камира. Наконец, она обратила свой взгляд на меня и сказала:
— Так значит, правду болтали дремучие, что Беатриче возвращается.
— Не правду, — ответила я ей.
— Нет?
— Я вовсе не возвращаюсь. Я здесь проездом в Гиперборею.
Соскочив с Шабура, я встала перед ней. Моим закоченевшим ногам требовалась твердая земля.
— Вот как? Что-то туда всех потянуло. Не так давно, я слышала, здесь так же проездом был некий Шелем, тоже, кажется, наместник.
— А ты все еще злишься на меня?
Пока я жила вместе с Гавром в Дремучем Мире, мы были с ней почти неразлучными подругами. Я ничего не скрывала от нее, а она всегда помогала мне советом и добрым словом. Только о своей дурацкой проделке с мнимым похищением я ей ничего не сказала. Просто боялась, что она станет отговаривать меня совершить глупость. Впрочем, боялась ведь правильно. Она несомненно переубедила бы меня, и я бы не отправилась на границу, не попалась в руки Хамсина, не блуждала бы в лабиринте и не нашла из него выход. Кто знает, может быть, если бы Ладо отсоветовала мне поступать так, как я поступила, я до сих пор была бы рядом с тем, кого люблю. А она так разочаровалась во мне тогда, что даже тот факт, что я спасла наместничество от колдуна, не оправдал меня в ее глазах.
— Я не злюсь, Беатриче. Ты же знаешь, я не умею этого.
Ее тон стал несколько миролюбивей.
— Пройдемся? — предложила она.
Мы медленно пошли по тропинке вдоль ручья. Его журчанье вливалось в нашу неторопливую беседу.
— Я слышала, что Медные горы процветают, благодаря тебе, — сказала Ладо.
— Это не мне благодаря, а людям, которые там живут. Они сами сотворили свой мир, таким, каким хотели.
— Но при том мрачном слепом наместнике, что правил там раньше, это было невозможно. Он был деспотом.
— Ты о Хамсине? Ты была с ним знакома?
— Нет. К нему невозможно было подобраться. Но я слышала о нем много дурного. Он был безжалостным и угрюмым затворником, похищал людей из Тварного мира, не повиновался Хозяину. Говорят, он носил бронзовую маску, потому что был страшно уродлив.
— Нет, он вовсе не был уродлив, Ладо. Я видела его без маски.
— Ты так хорошо его знала? — с подозрением спросила моя бывшая подруга.
— Не думай ничего такого! — поспешила я ее заверить. — На какое-то время нам пришлось стать союзниками. Мы вместе вели борьбу с лабиринтом.
— Что-то я об этом слышала. Но Хамсин ведь, кажется, погиб?
— Не навсегда. Саргон уверен, что он может возродиться в любой момент.
— И тогда тебе придется опасаться?
— Я не боюсь его. Не такой уж он был и безжалостный, как хотел казаться.
— Но он слишком ненавидел людей.
— Это правда…
Мы немного помолчали, чтоб послушать милое журчанье лесного ручья. Я отвыкла от таких звуков, потому что в горах ручьи не журчат, а клокочут.
— Как он? — нарушила я молчанье.
— Гавр? — со значением переспросила Ладо. — Сама скоро увидишь.
— Говорят, он изменился?
Ладо вздохнула:
— Я знаю его уже очень давно. Он менялся за свою жизнь тысячи раз. Разным был: деспотичным и милосердным, непокорным Лютому Князю и послушным его слугой. Но знаешь, таким я его никогда не видела. Бенши его словно подменили.
— Что же с ним не так?
— Ты не поверишь, но мне кажется, что он стал больше походить на человека.
— На человека?
— Он стал так же непредсказуем.
Я собиралась расспросить об этом подробней, но к нам вдруг подскочил Тэйу. Чертенок проснулся и решил осмотреть окрестности. В Медных горах ведь не было ничего подобного: ни такой густой растительности, ни высоких деревьев, ни тихих ручьев, в которых так важно и неторопливо плавала рыба.
— Это сын Ундиона?
— Похож?
— Как будто есть немного.
— Его мать — моя лучшая подруга. Мы вместе выбирались из лабиринта.
— А это что за блоха? — насмешливо осведомилась Ладо о Бесе, который нехотя ковылял вслед за своим воспитанником.
— Это кара на мою голову. Прислан дедом Тэйу, для его придворного образования.
— А где же родители малыша?
— Они застряли в Гиперборее. Поэтому я туда и направляюсь.
— Так ты только за этим появилась у нас?
— Только за этим…
Ладо снисходительно взирала на то, как Тэйу резвится и пачкается в ручье. Она вообще была равнодушна к деткам и их шалостям. Ее собственный шалопут, будучи и младенцем, и взрослым одновременно, был единственным, о ком она заботилась. Бес недовольно бухтел и ворчал о том, что не пристало, мол, будущему придворному возиться в воде и грязи и ловить рыбу руками. Однако он не забыл и о галантности. Но только он состроил нужную гримаску для того чтоб сказать Ладо что-нибудь лестное, как вдруг совершенно неожиданно был сброшен чертенком прямо в ручей.
— Мадам! — услышала я его жалобное кудахтанье. — Спасите меня, мадам! Я не умею плавать!
— Ты не утонешь здесь, Бес! — успокоила я его и не смогла удержаться от смеха, глядя на его беспомощное барахтанье. — Только распугаешь всю рыбу!
Все-таки мне пришлось выволакивать несчастного, иначе бы Тэйу свалился вместе с ним. Бес был для него еще тяжел. Выбравшись на берег, наш воспитатель, словно кошка отряхнулся, вылил из чалмы лишнюю воду и тут же принялся читать гневные наставления умиравшему от смеха мальчишке. Мокрый, взъерошенный, облепленный водорослями и читающий при этом нотации, он выглядел уморительно.
— Так ты говоришь, кара? А по-моему, с ним не соскучишься! — проговорила Ладо сквозь смех.
— Это единственный положительный момент в его воспитании, — сказала я, устав смеяться. Ладо тоже посерьезнела.
— А ты не думаешь о том, чтоб родить своего ребенка? — спросила она вдруг.
— Ты же знаешь, что у нас людей дети из воздуха не берутся, — растерянно оглянувшись, ответила я. Ее вопрос застал меня врасплох.
— Да, знаю, — с лукавством отозвалась богиня любви.
— А тот единственный, от которого я хотела бы иметь ребенка, как и все титаны бесплоден.
— Это я тоже знаю, Бет. Но у тебя в наместничестве столько людей, и большая часть из них, на сколько мне известно, — мужчины.
