Олаф Бьорн Локнит - Повелитель молний
Поэтому в один прекрасный день Лоркана Неукротимая, охотница, наемница, телохранитель и – по мере необходимости – воровка, с величайшей неохотой подсчитала прожитые годы, вздохнула и задумалась о своей дальнейшей судьбе. Становилось ясно, что молодость прошла и более она не может скакать целый день, потом пить, петь и веселиться ночь напролет, а утром с хорошо соображающей и высоко поднятой головой встречать новые каверзы судьбы.
Она поразмыслила над тем, какие возможности предоставляет этот мир женщине средних лет, привыкшей к ремеслу воина, и пришла к неутешительному выводу: очень и очень немногие. Можно плюнуть на все и вернуться на родину, в Бритунию, откуда она некогда сбежала в поисках приключений, богатства и, возможно, счастья. Она вдоволь получила первого, поменьше – второго, и самую капельку третьего, но домой ей совершенно не хотелось. Кроме того, она не представляла, чем там заняться.
Еще можно разыскать кого-нибудь из давних друзей, кто уже успел остепениться и обзавестись подходящим ремеслом, жениться («Выйти замуж!» – в очередной раз напомнила себе Лорна, привыкшая за пятнадцать лет бурной жизни думать о себе в мужском роде) и попытаться стать добропорядочной матроной.
Этот план ей не слишком нравился, и она отложила его в самый дальний уголок памяти. На случай, если не придумает ничего лучше.
Наконец, она способна завести собственное дело. У нее имеются кой-какие сбережения, почему бы не пустить их в оборот? Но каким образом? Она умеет торговаться, неплохо разбирается в лошадях, оружии, припасах и дорогах, не мошенничает без необходимости… Может, податься в проводники или сунуться в какую-нибудь купеческую гильдию – не нужен ли надежный человек, способный и товар сохранить, и хозяйскую выгоду не забыть?
Да кто ее возьмет, с ее-то лошадиной физиономией и впитавшейся в кровь привычкой распоряжаться?
И тут ей пришла в голову простая и незамысловатая мысль. Она хочет иметь постоянное и надежное пристанище, но при этом оставаться хозяйкой собственных поступков? Отлично! Тряхнем слегка растолстевшей за время странствий мошной!
Лорна Воительница превратилась в Лорну Трактирщицу. Она приобрела небольшую таверну в самом беспокойном городе, который знала – в Шадизаре. Он вполне отвечал ее слегка взбалмошному характеру: тут всегда приходилось держать ухо востро, а разнообразные посетители заведения никогда не позволяли ей заскучать. Лорна потратилась на ремонт, наняла десяток слуг и после нескольких стычек – как словесных, так и физических – заставила уважать себя как мелкую окрестную шпану, так и хозяина квартала. Она не возражала против досадной необходимости платить наравне с налогами в казну города определенную сумму местным заправилам, «Нора» исправно приносила доход, и бывшая наемница наконец-то почувствовала себя на своем месте.
Порой рядом с ней возникали люди, становившиеся чем-то большим, чем просто близкие друзья, но надолго не задерживались. Лорна не огорчалась – знала, что долгое соседство с ней способен вынести далеко не каждый. Уйдет один, вскорости непременно появится другой. Вдобавок кое-кто из бывших дружков являлся сюда, вынашивая пакостную мыслишку присвоить вместе с хозяйкой и трактир, а этого Лорна допускать не собиралась. Она слишком многое вложила в этот двухэтажный дом из светло-желтого песчаника, над входом в который лет пять назад собственноручно повесила лист жести с нарисованной на нем нахальной крысой. Вывеску сотворил один из первых постояльцев – не в счет оплаты долга, как сплетничали, а просто из симпатии к госпоже трактирщице.
Так она и жила: высокая, крепко сбитая женщина, годков тридцати пяти на вид (в действительности Лоркане исполнилось сорок два), светловолосая, с вечно прищуренными серыми глазами. Презирая все законы и правила приличия, преспокойно разгуливала в мужском костюме, носила с собой парочку кинжалов – один на поясе, один за отворотом сапога, держала под стойкой увесистую дубинку вместе с арбалетом и с легкой усмешкой наблюдала за бурлящим вокруг водоворотом страстей, интриг и взаимного надувательства.
Потом в трактире поселилась Компания… Иногда Лоркане казалось, что лучше бы они тут не появлялись, иногда – что они придали ее хозяйству тот необходимый штрих, без которого любая картина не производит впечатления завершенной.
* * *
Обосновавшиеся в обеденной зале люди выглядели не просто посетителями, забежавшими выпить-перекусить, а постоянными жильцами, находящимися у себя дома. Конан окинул их всех одним быстрым взглядом, прикидывая, кто может быть опасен в возможной драке (хотя этого хотелось сейчас меньше всего). Правда, нападать вроде не собираются, просто смотрят.
Человек в зеленом при более пристальном взгляде оказался решительно настроенной женщиной средних лет. Судя по слегка возмущенному тону, заведение – ее собственность. Значит, хозяйка.
Парочка у стола, заваленного пергаментами, какими-то склянками, баночками, связками перьев, шкатулками и вещицами непонятного названия и предназначения. Девица в настолько узкой юбке, что удивительно, как она умудряется ходить, и пестрой блузке с огромным вырезом, не оставляющим сомнения в ее телесных достоинствах. У девицы пышные волосы каштанового цвета, прореженные чисто-белыми (наверняка крашеными) прядями, множество позванивающих украшений на руках и шее, точеная фигурка и слегка растерянные карие глаза. На всякий случай она отступила за спину дружка, лохматого рыжего парня с острой умной физиономией, похожей на мордочку хорька или куницы. Тот сообразил быстрее: отбросил перо, которым царапал на листе пергамента, на мгновение в его руке мелькнуло лезвие ножа, тотчас скрывшееся под бумагами.
Еще один тип – невысокий, юркий, с желтоватой кожей и бегающими глазками шадизарского уроженца – расположился прямо на стойке. Перед ним выстроился полукруг различных кувшинов и бутылей, и он занимался тем, что сливал по нескольку капель их содержимого в большую прозрачную чашу, помешивая настой тонкой серебряной палочкой. Когда Феруза и ее спутник появились в зале, он как раз собирался добавить очередной ингредиент, но остолбенел, не закончив движения. Бело-золотистая жидкость продолжала литься, пока его приятель, пристально наблюдавший за ходом приготовления напитка, не рявкнул с неподдельной мукой в голосе:
– Ши, ты все испортил!
– А? – коротышка встрепенулся, глянул на плод своих трудов и ойкнул. Феруза тихонько рассмеялась, сказав:
– Спорим на золотой, ты это выпьешь?
– Не пропадать же добру, – человек по имени или прозвищу Ши скорбно разглядывал содержимое чаши, приобретшее загадочный лилово-розово-голубоватый оттенок. – Ничего вы не понимаете, это ж был настоящий «Укус дракона»!
