Арсений Миронов - Двенадцатая дочь
Власти ограничились полумерами в отношении озверевшего неофашиста Зверки. Его исключили из Университета — всего лишь! Разумеется, столь откровенная демонстрация бессилия отечественной Фемиды развязала лапы бандиту и его приспешникам. Вокруг новоиспеченного фюрера стали собираться фанатики, шизофреники, ренегады. Гипотетические права на Залесский престол окружали имидж Зверки липкой аурой власти. Отчисление из Университета лишь способствовало взращиванию семян ненависти в тесной душе этого человека. Уже после его отбытия в Древнерусь в личной библиотеке Зверки были обнаружены редкие книги с мрачными названиями: «Бесы» и «Солнце Мертвых», «Идиот» и «Вий», «Окаянные дни» и «Мертвые души». Видимо, он всерьез увлекался всякой литературной дьявольщиной.
Неудивительно, что, когда вебмастер Тешило, громыхая виртуальным доспехом, взобрался по крутой лестнице наверх и ударил железным локтем в дверь Зверкиного логова, фашиствующий наследник немедленно отодвинул тяжелый засов. Желтоватые змеиные глаза фюрера помутнели от положительных эмоций. При виде Тешилы в темноватом, животном сознании Зверки начинали теплиться воспоминания о бутылях с огненной водой, которую они распивали вместе.
Однако на этот раз Штефан Тешило явился без бутыли. Более того: василиск просил золота. Зверко неприязненно сузил глаза:
— Зачем тебе деньги, Стеня?
Вебмастер ждал этого вопроса — он тряхнул зубастой головой, округлил глаза и взмахнул руками, будто дирижер за пультом. Да, Штефан Тешило начал ворожить: его слова изливались потоками вязкого сиропа. Как загипнотизированный, Зверко повалился на кучу каких-то тряпок, служившую, по-видимому, ложем. Он слушал гроссмейстера зачарованно — желтые глаза уже горели, словно искусственный янтарь в свете электрической лампы. Через несколько минут великий Зверко уже был рабом чудовищного замысла. Отныне он тоже мечтал о Серебряном Колоколе.
— Когда? Когда вы едете?
— Прямо сейчас, если денег дашь.
— Я еду с вами.
* * *…Счастлив тот, кто встречает утро похмелья своего в домашней постели. А вебмастер Тешило оторвал больную голову от жесткой повлажневшей подушки с клеймом МПС и, увидев над собой пластиковый потолок купе, в медлительном ужасе сомкнул веки. Тешило помнил страшный Петербургский вокзал, затянутый волнами едкой гари, поднимавшейся от горевшего мусора. Помнил вокзальный буфет — они ждали посадки на мурманский поезд, пели неприличные песни про муниципальных милиционеров и в упор обсуждали ночную девушку, развлекавшую огромного тощего негра за соседним столиком. У девушки были губы в шоколадной помаде и серебристая ювелирная змейка на шее… Проснись вебмастер пораньше, возможно, все сталось бы иначе. Вероятно, гроссмейстер Тешило — как самый трусливый в команде трансцедесантников — успел бы передумать. И отговорить других. Но — он открыл глаза где-то между Сухиничами и Костериным — поезд был уже критически близок к Кандалакше, и пришлось доехать до конца.
Какой там колокол! Все, что нужно вебмастеру по утрам, — это три лепешки похмельного снадобья. Провинциальный вокзалец был пустым и светлым — летнее утро светилось сквозь непромытые окна. Старинный паровозик дремал на постаменте, и его спящее лицо было болезненно-чинным, как у крейсера «Энтерпрайз». Четверо злобных хроников (хронодесантников) сидели на жестких стульях с фанерными спинками и думали, где найти денег на обратный билет до Москвы.
Внезапно Мстислав поморщился и, прижимая ладонь к урчащему брюху, поспешил в противоположный конец вокзала… По пути Мстислав стянул с газетного прилавка тоненькую четвертушку районной «Зари Заполярья» (три тысячи рублей за экземпляр) и, сминая свежий выпуск в кулаке, болезненно удалился.
Его не было минут пять. Наконец Зверко оторвав плоские ладони от лица, вгляделся в дальний угол здания и удивленно двинул бровью: Мстислав приближался стремительно[8]…»
Слово о серебряном колоколе Степана Тешилова
…Мстислав приближался стремительно, расталкивая старушек, юрко путавшихся под ногами, — русые волосы необычно растрепаны, влажные татарские глаза (подарок покойной бабушки) глядят ненормально. Еще мгновение — и он рядом: молча, не моргая, протягивает обрывок заполярной газетки.
Кратковременная схватка с Алексиосом (четыре кадра из регби) — и я побеждаю: в руках расправляется неприлично помятый кусок газетной передовицы. Сразу — жирный заголовок с обкусанными буквами на конце: «КОМУ МЕШАЕТ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДН…» Еще прыжок в сторону — подальше от жестких пальцев Данилы, тянущихся к бумажке… Живо, читаем: «…Вопрос о передаче церкви комплекса зданий историко-архитектурного заповедника Спасо-Челобитьевского монастыря не может быть решен положительно до тех пор, пока…» Дальше, быстрее — «…о невозможности сохранения здания в условиях ежедневной эксплуатации во время церковных служб»… Мимо! — ага, вот: «бесценный музейный экспонат, шитое золотом покрывало с мощами местного святого было передано храму еще в прошлом году, а теперь… теперь решается вопрос о судьбе уникальной находки, обнаруженной два месяца назад в старом русле реки Супонь — речь идет о Серебряном Колоколе работы неизвестного мастера XVI века»…
* * *Здесь начинается «Древнерусская Игра». Слышите шум? Он приближается, поэтому спешу объясниться. Прежде чем читатель перевернет эту страницу, ему придется сделать выбор. Если тебе плохо с нами, добрый читатель, — не уходи. Если тебе неуютно с нами, всегда помни: это не более чем сказка. Просто игра: в любой момент можно закрыть книгу, и строки исчезнут, и Русь оставит тебя в покое. Если мы тебе чужие, не верь ни единому слову. Помни, что в природе не бывает серебряных колоколов. Повторяй себе, что история не движется вспять. Убеждайся, что прежнюю, колокольную родину уже не вернуть. Если ты поморщился в середине предыдущей фразы, прошу тебя: не доверяй глупым северным легендам. Потому что, поверив старому Евсеичу хоть на миг, ты попадаешь в ловушку, в русскую западню: ты уже не просто читатель, а… действующее лицо будущих томов этой книги. Согласившись с нами, ты принимаешь правила этой игры — а ведь это не «просто игра» и уж конечно, никакая не сказка. Открою тебе секрет: удар колокола не возвращает древнюю, былинную Русь ДЛЯ ВСЕХ. Он дарит ее только тому, кто поверил… Берегись, игрок: не вышло бы так, что в тот самый момент, когда ты вдруг почувствуешь реальность возвращенной истории, какой-нибудь идиот под Кандалакшей ударит в Серебряный Колокол, и…
…твои родные недосчитаются тебя в начале двадцать первого века!
