Токацин - Зелёный рассвет
Всего триста человек живут в Фейре: нерминцы и сингелы на обрывистом Правом Берегу, синдалийцы и наринексы — на заболоченном Левом. Хогны, живущие на Острове Струйна, численность свою скрывают, как и скайоты — древесные люди, жители громаднейшего Дуба. Дуб с городом скайотов возвышается над Фейром и двумя соседними участками, а с хиндиксы его видно из ещё более дальних далей. Скайоты у себя за порядком следят сами, а налоги спускают с дерева в желудёвых бочках.
На Левом Берегу зиял Провал — пещера, ведущая прямиком в подземный мир, откуда то и дело приходили демоны — Инальтеки или кто похуже, а туда забирались любопытствующие и ищущие приключений жители. Жителей надо было возвращать на поверхность, а демонов — в их мир, и Речников с участка в любой момент могли позвать к Провалу, чтобы они это сделали…
Ещё тут был водоворот, называемый Гибельным, — рядом с ним Речная Магия переставала действовать, и много лодок, плотов и пловцов сгинуло в нём. И ещё одно место, где иногда исчезали бесследно… "Куванский Причал", громадный полый камень посреди Реки, гостиница и таверна куванцев — и смертельная ловушка для честных людей. По крайней мере, таково мнение жителей Фейра и большинства Речников.
Фриссгейн поддерживал это мнение. Он предпочёл бы уничтожить эту скалу вместе с куванским гнездом. Но приходилось терпеть… следить, отгонять посторонних, разбираться с каждым случаем кражи, разбоя или — упаси Река — убийства, годами приводить куванцев к миру. Они не были жителями Фейра, но никак нельзя было упускать их из виду!
Куванцы — странный народ, вечно плывущий — вниз по Реке, на больших плотах-кувах, от Озера Синдалия до самой Дельты. Несколько поколений сменяется, прежде чем плот достигнет устья, а потом кувы уходят в океан — и не возвращаются. Откуда берутся новые куванцы — большая загадка, но их запасы, кажется, неисчерпаемы. И неисчерпаемо их нежелание жить по законам Реки, по водам которой они плывут. Поэтому ни один Речник не рад куванцам на своём участке.
Фрисс тоже был не рад, но выбирать не приходилось. Вот и теперь — уже издалека он видел пять плотов, причаленных к скале посреди Реки. Да, не стоит надеяться, что проклятую глыбу когда-нибудь унесёт течением…
Фрисс перевёл взгляд на Правый Берег в поисках изменений — но ничего пугающего не увидел. Почти никого на берегу не было, но лишь потому, что в степь в эти дни слетался белый воздушный пух — насса. Этот пух собирали, пряли и ткали из него мягчайшую дорогую ткань, было его немного, и пропустить вылет жители никак не могли. Кто-то в спешке даже не занёс в пещеру собранные на берегу обломки дерева. Чей-то запас дров для хиндиксы, судя по величине обломков. На Правом Берегу приходится собирать каждую щепку — Дуб редко роняет ветви, а больше деревьев там нет.
Узкие крутые тропинки ведут от пещер к воде и вверх — на обрыв. Речник помнил, как нелегко по ним лазить, и как просто упасть, наступив на качающийся камень. Пещеры тянутся вдоль всего обрыва — аккуратные проломы в известняке, занавешенные циновками из листьев Агайла и Руулы, Высоких Трав. Двери на Реке не нужны.
Когда Фрисс покидал Фейр, вот эта огромная коряга у воды — ствол дерева, принесённый когда-то половодьем — уже лежала тут, и так же была частично распилена на дрова, а к ветке был привязан ветхий полузатопленный плот. Ничего с тех пор не изменилось. И плот, и коряга, и пещера на берегу принадлежали семейству Фирлисов. И девица в изношенной одежде, которая плетёт циновку дрожащими руками и постоянно рвёт листья… девица тоже из семьи Фирлисов. Эмма Фирлисова, дочь Атуна и Раи. В последний раз Фрисс видел её, когда ей было четырнадцать лет, и если бы тогда ему удалось вытащить её на обучение… очевидно, что после его отбытия никто этим заниматься не стал. Атун и Рая гнали в пещере крепкую кислуху из речной тины, пили всей семьёй — вот и всё обучение. А теперь уже бесполезно вытаскивать Эмму куда бы то ни было. Интересно, помнит ли она Фрисса.
Речник окинул взглядом берег и увидел ещё одного знакомого — Нецис Санъюг сидел у пещеры и привязывал к остроге каменный наконечник. В обрыве появилась ещё одна дыра, из которой валил дым — Фрисс узнал в ней кузницу, которую собиралось вырубить в известняке семейство Скенесов. Если дым идёт, значит, старшие Скенесы дома, и Фрисс может завернуть к ним в гости. Хорошо.
А у пещеры, где когда-то жила семья Аймиа, лет двадцать назад уничтоженная речными демонами, долбили стену семеро жителей, и никого из них Фрисс не знал. Новое семейство? Непременно надо поговорить с ними, вот только вернётся из куванской таверны… Вот и она, кстати. Каменный остров прямо под кораблём.
Много тысяч лет назад ледник принёс сюда огромную гранитную глыбу. Она наполовину ушла в дно Реки. Каменная глыба, мёртвый островок, никого не интересовала, пока однажды во время наводнения сюда не выбросило куванца, смытого с плота. А он решил, что островок расположен очень выгодно — и хорошо бы построить тут гостиницу с кабаком, специально для куванцев и их "друзей". Он поставил на камне шалаш и выдолбил небольшое углубление, но через год его снова унесло наводнение, и больше он не возвращался.
Потом здесь обосновался синдалиец с Левого Берега, торгующий с куванцами. Он нанял в Струйне рабочих, и они вырубили внутри скалы небольшую комнату. Однажды синдалиец исчез, спустя несколько дней его нашли мёртвым на мелководье, его помощники-хогны были обвинены в убийстве, но, насколько знал Фрисс, доказать ничего не удалось.
Работы на скале прекратились надолго — пока туда не выбросило ещё одного куванца. Ему было тринадцать лет, и его звали Эльгер.
Много времени прошло с той поры. Но Эльгер не покинул остров. Он долбил и долбил камень, пока стены не стали совсем тонкими, и внутри разместился и кабак, и рынок, и гостиница. Всё это вместе получило название "Куванский Причал".
В первые годы Эльгер кормил посетителей рыбой, поил кислухой, по мелочи продавал всякие сплетни и сведения то Речникам, то куванцам. Ну, тем же он и теперь занимается, только ещё покупает и перепродаёт всякий товар, и половина этого товара у предыдущих хозяев была украдена или отобрана. Несколько куванских отрядов у Эльгера в подчинении, в его подвалах вещи со всего мира, и ему постоянно привозят что-то новое. Фриссгейн совсем не удивился бы, найдя в этих подвалах Ожерелье Богини… да хоть и все артефакты Астанена!
— Хаэй! — протяжно крикнул Фрисс и бросил канат рыжему куванцу на причале. Тот неохотно привязал корабль к экхе.
— Ингэ, Фриссгейн, — поздоровался он на языке куванцев. — Долго не появлялся.
Речник его помнил — муж одной из многочисленных дочерей Эльгера, Юты, зовут его Гор. Положение его среди куванцев позволяет ему заглядывать в подвалы Эльгера, но не позволяет о них рассказывать.
