Людмила Горбенко - Хозяин химер
– Знаю, – кивнул я, – теперь он в Раю. У ночного дежурного прямо руки от волнения тряслись, когда рассказывал. Говорит, жуткое зрелище было: только что душа перед носом крутилась-вертелась, а потом – фюить! – пустая сковорода!
– Бред. У твоего дежурного руки тряслись, потому что он позорно бросил пост и с перепугу напился как свинья. На самом деле Аш удостоился не Рая, а всего лишь внеочередной реинкарнации. Допрос оказался для него слишком мучительным.
– Повезло. А чем он вообще прославился, этот старик? В курилке говорят, что на спор придумал каких-то невероятных биороботов, которые триста лет назад всемером разгромили целую армию.
– Опять мимо. Не роботов, а настоящих живых солдат с удивительными способностями. И не армию они громили, а четыре сотни обычных рабов, на которых тогдашний император Орасса и Каперии Либбиак Второй разрешил провести испытание.
– Еще говорят, что Организация собирается в ближайшее время воссоздать этих существ и натравить их на ангелов.
В наушнике раздался характерный глухой звук – куратор постучал себя по лбу (в беседах со мной он часто использует этот прием).
– Пятый, Пятый… Что же ты всякие глупости слушаешь, сынок! Ангелам эти солдаты, как медведю комариный укус. Вот восьмое изобретение архимага Аша действительно удостоилось внимания аналитиков Организации. Отдел прогнозов утверждает, что если все пойдет по плану и чудо-зверь будет рожден, поголовье ангелов в мире сократится минимум в десять раз.
– А как же Кодекс? – тихо ахнул я, пытаясь связать в уме услышанную новость с полученным заданием и не находя ни одной связующей ниточки.
– Никаких нарушений! – торжественно отчеканил куратор.– Никаких! Руки носителей Отрицательной сущности не запятнает ни одна капля ангельской крови, все произойдет чисто случайно! – В наушнике послышался характерный шорох потираемых ручонок.– Аш-шуар, Пятый, это такой невероятный зверь, против которого… – Тут администратор резко осекся, и я понял, что диалог подошел к логическому завершению.
– Так я пошел?
– Куда? – настороженно уточнил куратор.
– В курилку.
– Стоять!
– Но…
– А я говорю, тпррру!!! Не сметь разглашать служебную тайну! Немедленно в костюмерную, там твою одежку как раз до ума доводят!
Оскорбленно задрав подбородок, я двинулся по коридору в сторону костюмерной, но на полпути в меня врезался коротконогий чертенок-курьер, бережно несущий на вешалке нечто странное мешковатого покроя. Беззлобно треснув растяпу по рогам, я от души оттоптался на белой тряпке, в результате столкновения слетевшей с вешалки на пол, и уже почти скрылся за поворотом, как чертенок робко окликнул меня:
– Товарищ полевой работник шестого ранга инвентарный номер 437/138-5! Подождите, я как раз к вам!
– Серьезно? – изумился я, притормаживая.– И по какому вопросу?
– Рабочий костюм отдать.
Короткие ручонки старательно отряхнули бесформенный балахон, на белом фоне которого теперь красовались четкие отпечатки моих собственных копыт, и торжественно протянули его мне:
– Вот.
Наушник миниатюрного переговорного устройства, закрепленного на моем ухе, затрясся от кураторского смеха.
– Видел бы ты сейчас свое лицо, Пятый! – поделился радостью куратор.– Вот умора!
Видимо, курьер из костюмерной так не считал. Едва подняв на меня глаза, он тихо ойкнул, сунул мне балахон и ускакал по коридору со скоростью жеребца – фаворита королевской конюшни, участвующего в финальном забеге.
– Саван? – мрачно предположил я, брезгливо держа вешалку на вытянутой руке.
– С чего ты решил? – удивился куратор.– Скорее наоборот.
– А подробнее?
– В данный момент по водам Кораллового моря движется пассажирский корабль. Спустя несколько часов он возьмет курс на маяк и причалит в порту Крабса. С борта судна спустится на берег очень важный для нас пассажир – наследный принц рода От-Абу-Шоох по имени Фарад. Твоя бригада должна охранять его с момента высадки на берег до прибытия в гостиницу. Чтобы ни один волос с головы не упал!
– Ого! – насторожился я.
– Этот человек нужен нам позарез, Пятый. Он последний потомок покойного архимага Аша и является хранителем бесценного древнего заклинания. При малейшей опасности закрывайте клиента своими телами!
– Судя по тону вашего голоса, товарищ куратор, опасности гарантированы?
– Не то чтобы гарантированы, но… – смутился куратор.– Надеюсь, Пятый, ты согласишься со мной, что на свете существуют такие понятия, как везение и невезение.
– На все сто.
– Так вот: данный наследный принц является на редкость невезучей человеческой особью. Если в королевской резиденции От-Абу-Шоох происходит несчастный случай, все заранее знают – не обошлось без принца. Будь он простолюдином, а не особой голубой крови, и до совершеннолетия не дожил бы. Началось с того, что мать его, бедная страдалица, двое суток рожала. Дальше еще хуже. Только повитуха младенчика на руки взяла – уронила, мыть начали – кипятком ошпарили, в люлечку положили – ножка опорная подломилась, во двор воздушком подышать вынесли – злодейки-птицы малыша обгадили. Потом Фарадик чуть от горячки не помер, всеми детскими болезнями переболел, в росте отставал, до пяти лет заикался, головными болями и ломотой на погоду мучился, почесухой от молочного, мясного, круп, яиц, орехов, красных овощей-фруктов, чеснока, острого, сладкого, собачей шерсти, лошадиного пота, птичьих перьев и рыбьей чешуи страдал.
– Впечатляющий анамнез… – уважительно прокомментировал я.– Два тома медицинской энциклопедии мелким шрифтом заполнить можно. Приметы принца можете не сообщать, я его наверняка в порту сразу узнаю. Небось слепой, глухой, в шрамах и коросте с ног до головы, постоянно чешется и на коляске передвигается?
– Вовсе нет. На своих двоих, стопроцентно видит, слышит еще лучше, а уж орет… дворцовые павлины от зависти моментально затыкаются и перья теряют, – возразил куратор.– С личной жизнью тоже порядок. Трижды счастливо женат, для развлечений вне семьи имеет небольшой гарем. Видишь ли, Пятый, прежние детские болячки принц благополучно перерос, и теперь его невезение такого редкого свойства, что падать-то неприятности на него падают, вот только сразу отскакивают. На других. И горел он уже, и тонул, и в пустыне трое суток плутал, и с лестницы падал, и грибами травился – а все живехонек и целехонек. А вот среди королевской прислуги постоянная текучка. С такой завидной регулярностью из дворца на больничную койку вылетают, что правящее семейство имена новых слуг уже и запоминать не пытается. Всех девок кличут «Эн», всех парней – «Жак». Испытательный срок неделя, и то не каждый везунок успевает продержаться.
