Kancstc - Подлинное пророчество
— Гав!
Гермиона взвизгнула и подпрыгнула. В темном углу засветилась волшебная палочка, и в ее свете проступило довольное лицо Малфоя, который вальяжно восседал на стоящем в этом то ли холле, то ли отнорке, диване.
— Грейнджер, что я вижу? Неужели Вислый пустил тебя одну, ночью, в темные коридоры?
— Ээээ… Он сегодня занят, много уроков… вот я и пошла одна… — Соврала Гермиона.
— Вот скотина. — Выдал свое заключение Малфой. — Отпустить девушку, одну, ночью, ходить по Хогвартсу… Вдруг тебе попадется что-то опасное или противное?
— Малфой, например… — Проворчала Гермиона. Драко сделал вид, что не заметил этого выпада. Девушка, тем временем, продолжала. — Кстати, если ты такой джентльмен, почему не сопровождаешь Паркинсон во время обхода?
— У меня, между прочим, хватает воспитанности, чтобы взять эту обязанность полностью на себя. Так что Пенси сейчас спит. — И про себя подумал «С Блейзом, скорее всего. И на этой б-б-б-б… отец хочет меня женить… Вот скотина!» Вслух же он сказал другое: — И, уж если ваши хваленые гриффиндорские герои бросили девушку на растерзание ночным ужасам Хогвартса, могу предложить свое общество и защиту.
Малфой встал и галантно поклонился. Гермиона хотела ответить что-то очень едкое и гадкое, но вдруг подумала: «А почему бы и нет?» В пику Рону она сегодня прогуляется по ночному Хогвартсу в компании с Малфоем. Пусть даже об этом никто и не узнает. А даже если и узнает… Тоже неплохо!
Через некоторое время они снова, совершенно случайно, встретились во время обхода, потом еще и еще… И однажды произошло чрезвычайно интересное происшествие. Идут, значит, они, разговаривают на какие-то отвлеченные темы (а у двух лучших учеников школы нашлись темы для обсуждения. Кроме погоды и шмоток), как вдруг впереди, на фоне окна видят парочку в состоянии жаркого поцелуя. По обоюдной договоренности было решено, что если это гриффиндорцы или слизеринцы — просто гнать (если конечно наглеть не начнут), с остальных по двадцать балов. Если же парочка окажется смешанной, слизерино-гриффиндорской, то каждому отработку у Филча, ибо что положено старостам, простым смертным противопоказано (как показали дальнейшие события, эта мера способствовала увеличению числа смешанных, гриффиндоро-слизеринских, парочек).
Началась отработка стандартной операции. Встали в темную нишу и наблюдают, дабы выяснить кто, что, и как их карать. А целующиеся тем временем оторвались друг от друга, и наши старосты услышали такое…
— Как я по тебе соскучилась! — Сказала девушка, прижимаясь к парню.
«Похоже на Джинни. — Подумала Гермиона. — Только по кому она соскучилась, если Дин за ней как собачка, весь день ходит?»
— И я. — Ответил парень.
«Ба! Да это же Гарри!»
— Неужели нельзя по другому? Я уже начинаю уставать…
— А я еще и ревную!
— И напрасно! Дину кроме Обливиэйта ни чего не светит. Слушай, ты ничего другого придумать не можешь? Чтобы он думал, что я с ним встречаюсь, а сам в это время спал в сторонке? Или вообще пока отшить его?
— Отшей. Отдохнешь от идиота.
— А может спрячешь меня куда-нибудь, а? Пропажу все равно потом на Вольдеморта спишут.
— Куда? Этот сразу догадается, начнет искать…
Вдруг Гарри как-то встрепенулся, странно зашипел, Джинни рванулась к нему, взмах рукой и молодые люди пропали. Через секунду в коридор влетел Снегг. Никто другой, ни до, ни после, не видел декана Слизерина в таком виде. Волосы торчат во все стороны, мантия застегнута наперекосяк, на босых ногах тапочки.
— Поттер! — Ревел он. — Выходи! Я знаю что ты здесь! Выходи сам! Найду, хуже будет!
Малфой с Гермионой застыли в своей нише, ни живые, ни мертвые. Вдруг в боковом коридоре раздался клацающий звук. Снегг рванулся туда, но пол под его ногами провалился, и грозный профессор Снегг полетел куда-то вниз, сопровождаемый грохотом и отборным матом. Со стороны окна раздался смешок, потом голос Гарри произнес:
— Приятного вечера.
И удаляющиеся шаги.
— Интересно, интересно… — Протянул Малфой. — От кого такого страшного они прячутся?
— А ты не догадываешься? — Спросила Гермиона.
Драко только покачал головой. Самой очевидной мыслью было «от Вольдеморта», но жизнь приучила его, что самые очевидные мысли далеко не всегда самые правильные. Гермиона, тем временем, решила предпринять некоторые шаги, чтобы прикрыть своего лучшего друга. Так, на всякий случай.
— Малфой. Можно тебя кое о чем попросить?
Малфой понял, о чем сейчас пойдет речь. Он, конечно, и сам не собирался трезвонить об увиденном, по крайней мере, до получения особых распоряжений от Темного Лорда, но почему бы не воспользоваться ситуацией и не добиться от девушки некоторых бонусов в обмен на то, что он и так собирался сделать?
— Смотря о чем…
— Не рассказывай ни кому о том, что мы видели.
— Надо подумать, Грейнджер…
— Ну пожалуйста…
Он развернул девушку к себе.
— Только если ты обещаешь мне долгий и страстный поцелуй…
…Больше в эту ночь они ни кого не ловили.
Следующим вечером они снова встретились.
— Ну что, не пытала еще Поттера о его тайнах? — Малфой вернулся к острой теме. Не сразу, естественно.
— Пока нет.
— И правильно. Лучше не спрашивай, живее будешь.
Гермиона хотела что-то сказать, но внезапно сообразила.
— А ты, естественно, уже успел донести все своему Вольдеморту! Ты же обещал…
Малфой не дал девушке продолжить поток обвинений.
— И знаешь, что самое интересное? Он, кажется, давно в курсе. И велел мне держаться подальше от этой парочки.
Гермиона неверящим взглядом уставилась на своего спутника.
— Почему?
— Он не объяснял, но намекнул, что у Поттера есть какой-то туз в рукаве, и дал понять, что лучше не нарываться.
— Интересно… — Произнесла Гермиона, глядя куда-то в потолок. — Откуда Вольдеморт все это знает?
Рот у Малфоя открылся, хотя говорить ему было совершенно нечего. Гермиона тем временем продолжала:
— Странно все это. Надо обязательно все выяснить.
Когда Малфой услышал эти слова, в его душе началась отчаянная борьба. С одной стороны, слизеринская расчетливость требовала оставить Вольдеморту вольдемортово, а собственную голову беречь, ибо она одна и второй не предвидится. С другой, ситуация была настолько необычной, что любопытство жгло и разрасталось. Так и хотелось крикнуть: «Черт с ней, с головой, но на это я посмотрю!» Исход внутренней борьбы решил вопрос Гермионы:
— Ты со мной, или будешь прятаться?
— Я в деле. — Автоматически ответил Малфой, и только через пару секунд осознал, во что ввязывается.
