Светлана Крушина - Северный пес
— Я вышел из доверия? — с явственной иронией спросил он, глядя прямо на Джулию. Он уже не лежал, а сидел на куче соломы, служившей ему постелью. Щеки его и подбородок покрывала не щетина уже — короткая белая бородка, которая в сочетании с белым же жестким ежиком волос на голове выглядела странновато.
— С чего ты взял? — удивилась Джулия.
— Я не вижу, что происходит снаружи, но кое-что слышу, — усмехнулся он. — Ты думаешь, я не понял, что у двери появилась два оболтуса, которым приказано стеречь меня?
— Наш командир не знает, можно ли тебе доверять, — не смутилась Джулия.
— И думает, что я сбегу?.. Или устрою тут диверсию? Смешно.
— И вовсе не смешно. Понятно, что ты не простой человек, и способен на многое…
— Да? — синие глаза со злой насмешкой прищурились. — Откуда же это понятно?
— Касотцы же не убили тебя. А обычно они убивают пленников.
— Это так. Но если бы я сам знал, почему они оставили меня жить…
— Кто ты такой, Пес? — неожиданно для себя спросила Джулия.
Он почему-то вздрогнул, услышав прозвище, которое сам же и назвал, потемнел лицом. Но тут же глянул с вызовом, оскалился:
— Не собираюсь два раза отвечать на одни и те же вопросы. Уверен, твой командир будет допрашивать меня и спрашивать о том же.
— Как хочешь, — Джулия с показным равнодушием пожала плечами. — Но если бы ты ответил сейчас, то смог бы избежать допроса.
— Мне все равно, — ответил он неожиданно глухо, и Джулия почему-то поняла — ему и впрямь все равно. До такой степени, что его уже не интересует собственная дальнейшая судьба. — Оставь меня в покое.
— Еще скажи — дай умереть спокойно, — не удержалась Джулия.
— Вот это я уже опоздал сказать, — серьезно сказал он и отвернулся. — Уйдешь ты или нет?
— Я думала, ты уже насиделся в одиночестве, — фыркнула она, но ушла.
Еще несколько раз в течение следующих двух дней Джулия заглядывала в сарайчик — так, между дел. Ребята, скучающие у дверей, подшучивали над ней, но она не обращала внимания, так же как и на подковырки Хагена, который при каждой встрече с преувеличенным вниманием интересовался, как поживает ее новый приятель. Он прямо-таки истекал ядом, Джулия даже не предполагала, что он может быть таким. Если бы она знала его хуже, то подумала бы, что он ревнует.
Спящим Джулия Пса больше не видела, как и просто лежащим. Он или сидел у одной из стен, — с открытыми глазами, но словно ничего не видя, — или стоял неподвижно, придерживаясь рукой за стену, или ковылял потихоньку. Джулия заметила, что он здорово хромает, и сказала об этом Рональду, предположив, что это может быть оттого, что он долгое время провел в неподвижности.
— Нет, — отозвался лекарь. — Это следствие травмы. У него была сломана нога. Возможно, не один раз. Думаю, она плохо срослась.
Как бы то ни было, ноги наинца уже держали, он больше не падал. Джулия решила, что пора ему и увидеться с Изолой. Она договорилась с командиром о времени и попросила Михала и Джереми сопроводить пленного. Мало ли что… Увидев конвой в виде двух здоровенных парней, облаченных в кольчуги, Пес осклабился и поинтересовался, не хотят ли они его связать. Джулия немного смутилась. В самом деле, для него, с трудом еще державшегося на ногах, худющего, это было, пожалуй, чересчур. Парни же не почуяли издевки и сказали что да, связать надо бы, а то кто его знает, вдруг чего выкинет. Да и по правилам положено, вроде как пленным считается. Джулия отмалчивалась. С одной стороны, нелепо вязать человека, который совершенно очевидно не сможет учинить никаких диверсий, с другой стороны, существовала большая вероятность получить по шапке от Изолы, который во всем любил порядок. В результате, Пса связали-таки, скрутив ему запястья за спиной. Он не сопротивлялся, только улыбался нехорошо.
Так они и отправились к Изоле: впереди Джулия, за ней связанный, мрачный Пес, щуривший от света синие глаза, ежащийся на холодном апрельском воздухе в одной рубахе, чуть позади и по сторонам от него Джереми и Михал, в доспехах, с оружием. На них косились, в их адрес отвешивали шутки. Наинец словно ничего не слышал и ни на что не реагировал. Шли медленно, Пес хромал и спотыкался на каждом шагу. То Михал, то Джереми подхватывали его под локоть; он резко вырывался. Всем своим видом он давал понять, что никакой помощи не примет ни от кого. Он даже по лестницам поднялся сам. Подъем его почти доконал, бледное лицо стало серым, на лбу выступила испарина, дышал он тяжело и хрипло. Однако предложение о привале он решительно отверг.
Изола сидел, развалившись, в кресле, в котором, как казалось Джулии, развалиться нельзя было никак. На столе перед ним были разложены карты и громоздились какие-то талмуды. Вид у него был как у аристократа на роздыхе. Не хватало еще закинуть ноги в высоких сапогах на стол. При появлении живописной процессии он даже и не подумал принять подобающую офицеру позу. Джулия, впрочем, ничего другого и не ожидала. В конце концов, Изола был наемником, а не вымуштрованным офицером регулярной армии.
Он жестом указал, куда должен встать Пес, отослал за дверь парней, а Джулии, к ее немалому удивлению, велел остаться. Наинец встал перед Изолой, независимо вскинув голову. Его заметно шатало.
— Имя, — резко бросил Изола. Он даже не смотрел на пленника, продолжая изучать свои карты.
— Грэм, — ответил тот.
— Фамилия.
— Нет.
— Как это? — Изола поднял глаза, с любопытством посмотрел на пленника. — Как это — нет?
— Родителей своих не знаю, вот и нет фамилии, — сухо ответил Пес.
— Хм. Ладно, поверим пока. Откуда родом? Это знаешь?
— Наи.
— Возраст.
Пес едва заметно повел плечами.
— Двадцать восемь или двадцать девять, точнее не скажу.
— Звание?
— Я не военный.
— Не военный? А кто же?
— Бродяга.
— Что значит — бродяга? Чем-то ты, надо думать, зарабатывал себе на жизнь? Не попрошайничал же — такой здоровый мужик-то?
Джулии показалось, что Пес заколебался. Длилось его замешательство всего несколько секунд (если вообще не померещилось), потом он ответил довольно решительно.
— Я был наемником.
— Ха! — прищурился Изола. — А говоришь — не военный. Как же так?
— Охрана, конвой, сопровождение, — ровным тоном ответил Пес. — Я не принимал участия в военных действиях.
— Как же тогда оказался в здешних подвалах?
— Это долгая история.
— Ничего, я не тороплюсь.
Пес криво улыбнулся и быстро огляделся по сторонам. Ногой подвинул к себе стул и медленно сел, неловко пристроив хромую ногу. Сидеть ему было не очень удобно, локти связанных рук упирались в спинку стула. Изола молча наблюдал за его манипуляциями, потом усмехнулся и кивнул Джулии:
