Ким Харрисон - Мэдисон Эйвери и сумеречный жнец
Дыхание пресеклось, колени подогнулись, и я едва не рухнула на пустой стол. Я по-прежнему лежала там. На каталке. В порванном пакете, чересчур маленькая и бледная, вечернее платье сбилось в одну кучу — превосходный образчик позабытого и несвоевременного изящества.
Так я умерла? Но я чувствую, как бьется мое сердце.
Ноги подкосились, и я начала оседать на пол.
— Вот замечательно. Совсем слабенькая, — сухо сказала Люси.
Барнабас бросился вперед, чтобы меня подхватить. Его руки скользнули вокруг меня, моя голова безвольно упала. Но как только он прикоснулся ко мне, все нахлынуло вновь: звуки, запахи, даже сердце снова забилось. Руки и ноги дрожали. В нескольких сантиметрах от моего лица оказались стиснутые губы Барнабаса. Он был совсем близко, и я, кажется, уловила запах подсолнухов.
— Придержи язык, а? — обратился он к Люси, усадив меня на пол. — Нет бы посочувствовать. Это же твоя работа, сама знаешь.
От кафельного пола тянуло холодом, и он словно разогнал остатки серого тумана перед моими глазами. Неужели я умерла? Разве мертвые теряют сознание?
— Я же не умерла, — неуверенно сказала я.
Барнабас помог мне сесть поудобнее и прислониться к ножке стола.
— Умерла-умерла. — Он опустился рядом, карие глаза широко раскрыты, взгляд сосредоточенный, искренний. — Мне, правда, жаль. Я думал, он пришел за Джошем. Они обычно не оставляют улик вроде машины. Видно, ты особый случай.
Мысли понеслись вскачь и тут же остановились на всем ходу. Я приложила ладонь к животу. Джош — он ведь был там. Я помню.
— Он думает, я умерла. Джош, я имею в виду.
— Ты и умерла, — язвительно заметила Люси.
Я бросила взгляд на каталку, но Барнабас подвинулся, чтобы мне ничего не было видно.
— Кто вы? — спросила я, когда перестала кружиться голова.
— Мы собираем данные и исправляем ошибки. Служба «Жизнь: направление естественного цикла. Оценка и восстановление», — Барнабас поднялся.
Я подумала. Служба… жнецов?
Вот черт! Сердце снова застучало как сумасшедшее. Я вскочила, не сводя глаз с каталки. Но я же здесь. Живая! Может, это и я — там, на каталке, — но еще одна я стою здесь!
— Так вы — мрачные жнецы! — воскликнула я и обошла стол, чтобы он оказался между нами. Пальцы на ногах начали коченеть, и я остановилась, глядя на амулет на шее Барнабаса. — О, господи, я умерла, — прошептала я. — Но как же так… Я еще не готова. Я ничего не успела. Мне всего семнадцать!
— Никакие мы не мрачные жнецы, — Люси скрестила руки на груди, словно защищаясь. Видно, я наступила на больную мозоль. — Мы белые жнецы. Черные жнецы убивают людей до того, как придет срок подбросить их монетку. Белые жнецы стараются спасти их. А мрачные жнецы — коварные изменники, много хвастаются, но сами и не доживут до того мига, когда все обратится в первозданный прах.
— Мрачные жнецы — это белые жнецы, которых обманом завлекли… на другую сторону. — Барнабас смущенно зашаркал ногами. — Они нечасто срезают души — черные им не позволяют. Но стоит где-нибудь прокатиться волне смертей — они тут как тут, стараются поскорее выхватить несколько душ до срока. Никуда не годные халтурщики.
Последние слова он произнес с горечью. Да у них настоящее соперничество! Я отступила еще на несколько шагов, пока не начала снова таять. Не сводя глаз с амулета, я осторожно двинулась вперед — и мерзкое ощущение опять схлынуло.
— Вы убиваете людей! Сет так сказал. Сказал, что срежет мою душу! Вы — убийцы!
— Да нет, — Барнабас почесал шею. — По большей части, нет. — Он взглянул на Люси. — Сет черный, темный жнец. А мы приходим, только когда они метят в кого-то до срока. Или в случае ошибки.
— Ошибки? — я в надежде подняла голову. Может, они вернут меня обратно?
— Видишь ли, — Люси выступила вперед, — ты не должна была умереть. Темный жнец забрал тебя до того, как пришло время подбросить твою монетку. Наша задача — останавливать их, но иногда не получается. Мы здесь, чтобы принести тебе официальные извинения и отправить туда, где теперь твое место. — Она хмуро взглянула на Барнабаса. — И как только он признает свою вину, я уйду.
Я застыла, не в силах смотреть на саму себя на каталке.
— Никуда я не пойду. Ошиблись — отлично. Просто верните меня назад! Я же здесь. — Я шагнула вперед. Мне было страшно до потери сознания. — Вы ведь можете?
Барнабас поморщился.
— Вроде как… поздно. Все уже знают, что ты умерла.
— Плевать! — крикнула я. И тут же похолодела от внезапной мысли. Папа. Он думает… — Папа… — прошептала я в ужасе. Вздохнула поглубже, повернулась к дверям и бросилась бежать.
— Мэдисон! Подожди! — завопил Барнабас, но я толкнула двери и ринулась вперед, и хотя они успели открыться всего на ладонь, я уже оказалась в следующей комнате. Кажется, я прошла сквозь двери. Как будто меня и вовсе не было.
За столом сидел какой-то толстяк-лаборант. Услышав скрип приоткрывшихся дверей, он поднял голову. Вытаращил глаза и ахнул, да так и застыл с раскрытым ртом, указывая на меня пальцем.
— Ошибочка вышла, — выпалила я, направляясь к сводчатому проходу в тускло освещенный коридор. — Я не умерла.
Но тут снова вернулось то жуткое чувство. Я опять истончалась, таяла. Растягивалась. Звуки поплыли, и смотрела я словно в тоннель, по краям которого все сделалось серым.
Барнабас вылетел из дверей за мной. И тут же все вернулось в норму. Это и правда амулет дает мне силы. Надо как-то достать себе такой.
— Она умерла, — Барнабас схватил меня за запястье. — Вам все это почудилось. Ее здесь на самом деле нет. И меня тоже.
— Откуда вы взялись? — испуганно выдавил из себя толстяк. — Как вы попали внутрь?
Тут подоспела и Люси и, выходя, так грохнула дверью по стене, что мы с толстяком аж подпрыгнули.
— Хватит упрямиться, Мэдисон. Тебе пора.
Это для лаборанта было уже слишком. Он потянулся к телефону.
Я попробовала вырвать руку, но Барнабас не отпускал.
— Мне нужно поговорить с папой! — воскликнула я, но он дернул меня так, что я чуть не упала.
— Уходим, — глаза Барнабаса снова стали тревожными. — Сейчас же.
Совсем обезумев, я изо всех сил наступила ему на ногу. Барнабас взвыл, неуклюже сложился почти пополам и отпустил меня. Люси засмеялась, а я бегом бросилась в коридор. «Попробуйте-ка меня остановить», — подумала я и тут же врезалась во что-то большое, теплое и пахнущее шелком. Я отпрянула. К моему ужасу, это был Сет. Ему не удалось убить меня, пустив машину под откос, и тогда он заколол меня клинком, который не оставляет следов. Он темный жнец. Моя смерть.
