Яна Алексеева - Неожиданная встреча
– Попа-ался!! – завопила я в спину невысокой, хлипковатой фигурке, стоящей ко мне спиной. Это некто обернулся, вздергивая руки, и навстречу мне из темных углов ринулись с низкого старта два десятка крупных, красноглазых крыс. В нос шибануло запахом разложения.
Мер-ртвых крыс!
Захохотав, развела руки, выпуская хлыст. Огонь хлестнул, разрубая тушки в полете. Обугленные, аппетитно прожаренные клочки тел упали, судорожно подергиваясь. Издевательски хохоча, танцевальным па отклонилась от неуклюжего удара зеленым огнем, топоча ленту и распинывая оставшиеся целыми тушки. Одна, сорвавшись с носка, отлетела через весь склад и врезалась в стеллаж с бутылками.
Упс! Со звоном посыпались вниз бутыли элитных вин. В воздухе поплыли пряные ароматы.
Еще раз приложила плетью, задев ящики, за которые метнулся мелкий гаденыш. Запахло паленой шерстью. Под потолком метались тени. Внезапно со свистом мне на голову спикировало нечто. Пригнувшись, поймала за крыло мумию летучей мыши.
Прелесть какая!
А вот это уже наглость! Ножами кидаться! Поймав на лету, на волосок от шеи, короткий серебристый клинок, зло оскалилась. Чистая ярость огнем затопила разум. Ну, я вот сейчас… дам!
Чары заплясали на кончиках пальцев, набирая силу. Потоки магии, закручиваясь среди стен, пронзали ящики. Затрещали доски. Сейчас…
Поток холодной воды, обрушившийся на голову, заставил захлебнуться словами активации. Сила рассыпалась пеплом, а следом рухнуло, придавливая к земле, сине-фиолетовое, густое, как желе, сияние. Стиснув зубы, выпрямилась, медленно вытаскивая из ножен клинок.
Шаги некроманта отдавались дрожью во всем теле. Тот скользящим шагом обогнул скульптуру «полуэльф в ярости посреди разгромленного склада», меня, то есть, скрылся за углом и одним движением вытащил оттуда нечто тряпкоподобное. Встряхнув за шиворот, убрал остатки отводящих глаза чар.
И передо мной предстал мальчишка, натурально мальчишка. Лет шестнадцати, худой, большеглазый, по самые брови заляпанный пеплом и грязью. Синие глаза метали молнии, руки и ноги судорожно подергивались, а тело под подпаленным балахоном мелко дрожало.
Ну, чем бы нас двоих некромант не приложил… Мне действительно плохо, хочется лечь в грязь и умереть. Что уж об этом таланте говорить.
– Ну что, молодой человек, попались? – снисходительно укоризненно спросил маг, еще разок встряхивая паренька.
– Ар! – выдала я, подаваясь вперед.
– Спокойнее, красавица, – меня обдало холодом. Зеленые глаза сощурились. – Лечить тебя еще и лечить!
Это меня?! От возмущения я полыхнула Белым огнем. На пару мгновений, пока он жадно пожирал остатки зомби-крыс, на складе стало светло и жарко, как в полдень на плацу.
– Вот видишь, с кем работать приходится? – Это некромант снова мальчишке: – Ты-то хоть как, говорить будешь?
Тот упрямо помотал головой, пытаясь выдохнуть и нащупать ногами пол. Вот ведь некромант, вроде и невысокий и хлипковатый, а сильный. На вытянутой руке вредителя подвесил.
Я, улыбнувшись, сделала шаг вперед. Малыш еще и неразговорчивый? Вот и отлично. Сейчас я очень-очень злая, и плохая.
– Можно мне… несколько лет назад узнала парочку очень интересных чар. Темных… Я их адаптировала под себя.
Буквально чувствуя, как выцветают до алого глаза, выпустила когти. Преодолевая фиолетовый кисель незнакомой магии, блокирующей ауру, двинулась вперед.
Я плохая, я злая… И это игра. Знакомая. Со мной тоже так играли. После острова.
Я плохая, я злая. А некромант?
Тот улыбнулся, поймав мой взгляд. Прекрасно понимает, что со мной творится, и молчит. Подыгрывает.
А я схожу с ума при виде испуганного лица жертвы.
Брезгливо передернувшись, господин Мерлен опустил руку, позволяя парню коснуться ногами пола.
– Одевай амулет, буди гномов и пойдем, порасспрашиваем добычу, – он свободной рукой кинул мне камешек, щелчком снял свои чары, вновь поразив меня их полной магической бесшумностью, и поволок паренька наружу. Тот был все еще в шоке, и слабо упирался сапогами в пол.
– Меня очень, очень интересует твой учитель, – встряхнув его за шиворот, доверительно сообщил некромант, – а вот ты сам не настолько ценен, так что сгодишься и в мертвом виде. Шагай.
О-ой, а вот этот тон мне знаком. Экспериментаторский, вкрадчивый, от которого по спине ознобные мурашки полками маршируют. Пока маг не надумал и на мне опытов поставить, надела амулет.
И почувствовала, как сознание окутывает легкое, прохладное полотно спокойствия. Горный хрусталь чуть заискрился в темноте. И я поспешила следом за некромантом, уже сознательно поигрывая маленькой белой огненной змейкой.
И старательно не оглядывалась на разгромленный склад. Ох, кто это все оплачивать будет? Плакало мое повышение. И премии…
Я – идиотка.
– Нет, просто с ума сходишь, и быстро.
И еще я вслух разговариваю.
Обернувшись к некроманту, возюкающему мальчишку в пыли, сдернула разом все чары. Защитные, купол, сонные, незаметности, мороки… Движением руки опрокинув на гномов по ведру воды, удовлетворенно улыбнулась. Не все же мне мокнуть. Кстати… липкие волосы и промокшая насквозь одежда вопияли.
Промаршировав к некроманту, заявила:
– Мне надо переодеться, – белая змейка, засевшая на плече, согласно зашипела.
– Не наглей.
– А мне плевать, я не адекватна.
Мальчишка смотрел на нас с ужасом во все более расширяющихся глазах.
– Вот уж точно. Радуйся, что твое желание в чем-то совпадает с моим. – И маг одним движением ладони, затянутой в перчатку, раскинул пентаграмму перемещения.
Шаг вперед, лиловый огонь, судорога тела, миг пробравшегося в кости холода… И мы снова в подземелье, в черте медленно угасающей синей стационарной звезды перемещения. Мужчина изобразил поклон, указывая на один из проходов:
– Тебе направо, нам налево. Приводи себя в порядок, о королева!
Он направился в указанную сторону. Я в противоположную, подавив желание проверить центральный ход. В конце концов, я в гостях, и мне, кажется, доверяют… Ну еще бы… Столько защитной магии, аж кожу дерет.
Короткий темный коридор вывел меня в анфиладу уютных комнат. Вот где эта темная личность обитает. В небольших, уставленных книжными шкафами комнатках, где на продавленном диване брошены какие-то бумаги, в углу пылится отличный короткий тонкий клинок, от которого прямо таки разит темной, жгучей силой, сплетенной в тугой жалящий комок, из шкафа торчит бархатная пола дорогого плаща, а у изразцового камина с еще не остывшими угольями стоит кресло, обитое веселой желтой в клеточку тканью. Вытертый ковер, прожженный в паре мест, был как будто бы подран кошкой.
