Тим Доннел - Змеиный Эликсир
Волк повернул огромную оскаленную пасть в их сторону, клыки ощерились еще больше, на землю закапала пена. Но мечи, вонзившиеся в него с двух сторон, заставили его взвыть. Бешено завертевшись в попытке ухватить зубами смертоносную сталь, волк вдруг на глазах стал меняться, и несколько мгновений спустя на земле лежал колдун с мечами, торчащими в груди и боку, а вместо рук и ног у него были волчьи лапы с железными когтями.
Стон ужаса прошел по толпе, люди медленно придвигались поближе, чтобы рассмотреть чудовище, мучившее их столько лет.
Колдун, вредящий не врагам, а своей собственной деревне, должен быть уничтожен вместе со всей семьей. Таков закон. И вот уже мужчины, вооруженные луками и мечами, побежали к его дому, выволокли оттуда дряхлую старуху и тощего мальчишку и потащили в лес. Остальные воины, с опаской подойдя к колдуну и убедившись, что он мертв — Конан на всякий случай еще пару раз проткнул его мечом и отрубил лапы, — завернули то, что осталось от оборотня, в шкуры, и углубились в лес. Через некоторое время вдалеке поднялся густой столб дыма.
Люди, забыв о свадьбе, потихоньку расходились по домам. Кушанья так и остались нетронутыми. Только жених и невеста, взявшись за руки, улыбались друг другу.
Вечером в дом, где остановился Конан с товарищем, набилось порядочно народу. Все старались хоть чем-то их отблагодарить за столь долгожданное избавление, и дом просто завалили флягами с вином, свежими лепешками, козьим сыром. Припасов хватило бы на целый отряд, но это никого не смущало — гости сами возьмут сколько им нужно.
Конан и Зурр-аль-Асар с восторгом рассматривали луки удивительной работы и легкие острые стрелы — подарок отца невесты. Кольчуги из мелких стальных чешуек уже были надеты поверх рубашек из тонкого полотна, как будто недавним избавителям снова предстояла нелегкая битва. Но ожидал их не бой, а настоящий свадебный пир, пир до утра.
* * *
Сразу за деревней дорога (или то, что можно было назвать дорогой) кончилась, перейдя в узкую тропу, которая тоже вскоре заглохла. Кругом расстилалась равнина, сплошь усыпанная валунами и галькой. Впереди неясно маячили холмы. Кони осторожно пробирались между камнями, копыта с трудом находили надежную опору. Всадникам пришлось идти пешком, ведя коней в поводу.
Направление оба чувствовали безошибочно, поэтому у них и мысли не возникало, что они могут заблудиться. Человек, являвшийся частицей этой дикой природы, не избалованный и не изнеженный городской жизнью, мог быть уверен, что всегда без проводников попадет в нужное ему место. Чуть раньше или чуть позже — это уже не имело значения. Время, не разделенное на часы и минуты, было послушно людям, не убегало, а текло медленной, спокойной рекой.
Уже три дня двигались путники по суровой каменистой местности. Если бы не попадавшиеся кое-где клочки чахлой травы и невесть откуда взявшиеся жалкие ручейки, им бы пришлось совсем туго. К концу третьего дня кони, совсем выбившиеся из сил, вдруг зафыркали, прибавили шагу, и вскоре Конан разглядел на горизонте узкую зеленую полоску.
— Смотри, Зурр, похоже, там река. О всемогущий Кром, как вовремя! Я уж думал, мы останемся без лошадей.
Карлик поднял голову, всматриваясь в даль, колеблющуюся от зноя, радостно гикнул, дав шпоры коню, и вот уже, не разбирая дороги, всадники во весь опор несутся вперед, окрыленные надеждой обрести наконец отдых и прохладу.
Река оказалась быстрой и неглубокой. Ледяная вода обжигала разгоряченные тела, но Конан и Зурр-аль-Асар как мальчишки плескались между камнями, хохоча и подпрыгивая.
Вдруг карлик стремительно выскочил на берег, подбежал к снаряжению, сложенному под деревом, быстро что-то схватил и тут же вернулся обратно. Когда Конан увидел, что он несет стрелу, ему все стало ясно. Вскоре крупная рыбина отчаянно билась в руках Зурр-аль-Асара. Конан тоже вооружился стрелой и пошел вверх по течению. За поворотом реки, на совсем мелком месте, ему удалось пронзить стрелой трех рыбин. У его спутника улов оказался не хуже. Пора было подумать об ужине.
Сложив из камней небольшой очаг, они пошли за хворостом. Надо было спешить, солнце уже стояло совсем низко, еще немного — и совсем стемнеет. Углубившись в заросли, Конан нашел засохшее дерево и стал с треском обламывать ветки, помогая себе кинжалом. Куча хвороста быстро росла, и он подумал, не пора ли остановиться. Вдруг за спиной киммерийца раздалось громкое хлопанье крыльев, и какая-то большая птица пролетела мимо, чуть не задев его крылом. Проследив за ней глазами, Конан вдруг вскрикнул, бросил хворост и подбежал к кусту, росшему совсем рядом, в нескольких шагах от сухого дерева. На тоненьких ветках с узкими голубовато-серыми листьями он увидел ягоды — красные в желтую полоску. Ягод было всего несколько штук, и Конан, не раздумывая, быстро сорвал их и сунул в пустой кошелек, сиротливо болтавшийся на поясе. Теперь он был сказочно богат и силен.
Собрав хворост в охапку, он шел и думал, сказать ли о находке Зурр-аль-Асару. И решил, что не стоит.
Костер быстро прогорел, под углями пеклась рыба. Конан лежал, слушал, как играет река, и вспоминал Деяниру. Пройдет время, и шум в городе уляжется. Что будет дальше, он придумать не успел: рыба испеклась. Достав ее прутьями из-под углей, они жадно принялись за еду. Запив рыбу остатками вина из фляги, Конан спросил Зурр-аль-Асара:
— А что там, за рекой? Ты говорил, что знаешь дорогу. Есть там какие-нибудь селения или замки?
— Нет, люди нам здесь больше не встретятся. Разве что путники вроде нас с тобой или какой-нибудь отшельник. Хотя вряд ли. Впрочем, сам я не видел, но слышал истории о замке Танцующих Дев — он как раз где-то в этих местах. Поэтому странники обходят эти леса стороной.
— А что это за Танцующие Девы? Опять колдовство?
— Мне рассказывали, что они заманивают путников в замок, а потом колдовскими чарами заставляют танцевать до смерти. Больше я ничего не знаю. Но это самый короткий путь, и идет он вдоль реки. Мы вдвоем, и мы сильны. Неужели какие-то колдуньи вынудят нас идти в обход?
— Как бы не так! Да я лучше с дюжиной колдуний станцую, чем опять тащиться по камням. Еще немного — и от моих сандалий останутся одни ремешки. Ладно, давай спать, может, это еще и враки.
Угли вспыхнули раз-другой и погасли. Ночь опустилась на землю. Все стихло, только река, занятая своим вечным делом, шумела, перекатывая камни.
Утро, сверкая солнечными бликами на траве и прибрежных камнях, обещало ясный день. Пробираясь вдоль реки среди деревьев, путники не чувствовали той обжигающей жары, которая изнуряла их вчера. Но к вечеру, когда они выехали на открытые луга, погода вдруг изменилась. Подул резкий ветер; облака, незаметно подкрадывавшиеся целый день, сбились в плотную кучу; за их спиной уже сверкали молнии.
