Игорь Субботин - БОГАТЫРИ ЗОЛОТОГО НОЖА
Как вы могли догадаться, речь идёт о жуликах. В данном случае это были "напёрсточники". Каждый нормально соображающий человек знает, что у них НЕВОЗМОЖНО выиграть, обдурят, обчистят, да ещё и "фонарей" навесят. Жулики сразу же, с первого взгляда захотели повесить шкуру медведя, что нёс Илья за спиной во внушительном тюке, себе над кроватью. Они же не знали, что этого медведя Илья убил лично на день своего пятнадцатилетия одним охотничьим ножом. В мыслях у жуликов было острое желание хорошенько облегчить чемодан и сумки деревенского увальня.
- Кручу-верчу, всех научу! Подходи за деньгами, честной народ, испытай удачу! - и специально для Ильи, - Если глаз зорок, можешь вы играть тыщ, сорок! Эй, парень, не желаешь выиграть на машину? Или кишка тонка?
"Это у меня-то кишка тонка? - загорелся Илья-мальчишка, - Да я ж на медведя... Я белку в глаз... я любого зверя...". Решительно раздвинув толпящихся, он поставил чемодан и сумки перед собой. От резкого рывка на одной сумке разошлась молния и выглянула металлическая крышка на банке с компотом. А чтоб не было больше разговоров о нерешительности - бросил на кон сразу три червонца.
- От, парень, молодец! - обрадовался один из подставных и подал сигнал о возможно крупном выигрыше команды.
Сначала надо "завести" клиента и разжечь в нём азарт, потом обчистить и выпроводить. Мишаня, быстро переставляющий колпачки, азарт в Илье разжёг так, что юноша быстро опустошил свой кошелёк. "Как же так? - думал он, когда полез в карман сумки за деньгами, - Куда мог деваться шарик?" Игра велась на куске прозрачного органического стекла и Илья поражённо уставился на блестящую крышку, высвечивающую снизу всё, как в зеркале:
- Или пан или... голова с плеч! - Илья бросил на кон пачку денег.
К ужасу жуликов и к восторгу непосвященных парень безошибочно указывал на колпачки, где находился шарик. Сумма быстро выросла до астрономических размеров. Да ещё и Мишаня попался на жульничестве, когда зажал шарик между вспотевшими пальцами.
- Ты ещё и обманываешь? Тогда я заканчиваю играть, отдавай мои выигранные деньги!
- Ты чё, в натуре, каз-зёл... - пошла вперёд бригада прикрытия в количестве трёх довольно крепких человек. - Чё борзеешь, плесень подзаборная! Канай отсюда, пока по сопатке...
Илья был не новичок в кулачных боях, и на каждого у него ушло только по одному хорошему удару. Вся бригада разлеглась прямо на асфальте.
- Деньги-то где? - как ни в чем, ни бывало, обратился даже не запыхавшийся Илья. На Мишаню было жалко смотреть и в действие вступила "тяжёлая артиллерия" в виде Жоржика-каратиста весовой категории до ста килограммов.
- КИ-ЙЯШ...ОЙ!!!
Первую звуковую часть он прокричал радостно и попытался нанести ногой удар в голову, но Илья одним быстрым движением выхватил из медвежьей шкуры шашку и снёс каблук на мелькнувшем ботинке. Другим движением он срезал полкозырька на бейсболке, не задев носа, и Жоржик, прокричав вторую половину, бросился бежать.
Илья спокойно, не оглянувшись на убегающие и хромающие сто килограммов, наколол на конец шашки маленький шарик с земли, с любопытством рассмотрел его и отправил в пространство одним щелчком.
- Так я не понял, где денежки-то мои ВЫИГРАННЫЕ?
Мишаня и двое подставных (убежать они не могли, ноги отнялись от увиденного) быстро выгребли всё из своих карманов.
- Т-т-тут не в-всё, - начал заикаться Мишаня.
- Ну не всё, так я завтра зайду примерно в полдень. Тогда и отдашь, а сейчас я спешу. - Илья одной рукой забрал внушительную пачку денег, а другой, не глядя, отправил шашку в ножны, что были завёрнуты в медвежью шкуру. - Меня ещё никто не обманывал, без ущерба для своего здоровья, так что я людям верю. - Улыбнулся он и зашагал в город, подхватив свои вещи.
Илья не был Маугли или Тарзаном из джунглей в центре Нью-Йорка, но большие дома, непрерывный поток машин и людей, новые запахи и звуки ввергли его в лёгкий шок.
Придя немного в себя, опытный охотник купил в ближайшем киоске карту-схему города, окинул её всезапоминающим взглядом, сориентировался и пошёл в сторону института.
В канцелярии института, рассмотрев аттестат с одними пятёрками, сообщили, что сдача экзаменов начнётся с понедельника следующей недели и пока он свободен. Есть ли у будущего студента место, где ему хотя бы переночевать, никто из канцелярских бюрократов не спросил. Конечно, рабочий день подходил к концу, дома ждал ужин, а тут какой-то полуиндеец-полудикарь из забытой богом деревни. Нет жилья - пусть сам думает где обитать до понедельника.
- Хорошо, буду в понедельник, - только и сказал Илья и зашагал в сторону парка.
Погуляв между деревьев парка и поудивлявшись, как это люди могут загадить лес до такой степени, юноша быстро сделал шалаш, перекусил и уснул, завернувшись в шкуру.
Утром двое бомжей, собирающих бутылки, были сильно удивлены, когда из "зелёного домика" выбрался крепкий парень и радостно потянулся навстречу солнцу.
- Ты кто? - спросил тоненьким голоском один из них.
- Странный вопрос, - Илья принюхался, - я-то человек, а вы-то кто?
- Вопрос не менее странен, - оскорбился другой бомж, - мы тоже человеки.
- А по запаху вы уже около месяца как умерли. - Илья проследил взгляды, устремлённые на открытую банку компота и кусок домашней колбасы, а, также разглядев, что стоящие перед ним не отличаются большой упитанностью, от чистого сердца предложил, - Мужики, я думаю, вы не откажетесь от легкого завтрака?
Одного из бомжей звали Порфирий, а другой, давясь колбасой, назвался Харитоном. Оба оказались в числе первых жертв перестройки, а точнее жертвой одного предприимчивого директора детского дома, находящегося где-то в одной из республик милой Балтии. Директор, будучи человеком дальновидным, хорошим психологом, знающим наших бюрократов, а также предвидящим ближайшую вспышку "межнациональной любви" к русским в Прибалтике (да и в других республиках тоже), получает на выпускников своего детского дома квартиры, потом за определённую плату в соответствующих органах, где работал его брат-прибалт, оформил листки убытия в далёкий город, якобы к нашедшейся родне. Документы на квартиры после определённых бюрократических проволочек и, напомню, за соответствующую плату, оказались быстро оформлены на совершенно других людей, благодарных за это совсем не за "спасибо", а за "зелёненькие". Единственной помехой в этом оставались только Порфирий и Харитон.
Несмотря на, казалось бы, четкие указания коммунистической партии двигаться вперёд, к победе коммунизма, мы почти за семьдесят лет советской власти оказались у истоков дикого капитализма, которым нас пугали с самого раннего детства. Порфирия и Харитона должны были просто-напросто убить, как единственных и законных владельцев квартир. Ребятам чудом удалось сбежать, но запуганные и гонимые они не смели дать о себе знать, как о живых. Поэтому они добровольно стали бродягами, но зато живыми.
